Валентин Курицын - В зареве пожара

— Получила ли ты моё последнее письмо! Я адресовал его в Лозанну. По всей вероятности не дошло…

— Последний год я почти безвыездно жила в Женеве. Там в русской колонии есть кое-кто из твоих старых знакомых… Грибский, например. Он знает тебя ещё с Москвы.

Ремнев оживился.

— Помню, помню… Славный парнюга! Вероятно, постарел?

…В таких разговорах время прошло незаметно.

В два часа Ремнев поднялся и с сожалением заметил:

— Мне нужно идти. Через час ко мне должен зайти один человек. Важное дело.

— Вечером ты будешь свободен?

— Нет, Олли, сегодня вечером в железнодорожном клубе устраивается банкет. Я имею маленькое поручение. Если хочешь, я зайду за тобой. Познакомишься с нашей публикой. Комитет хочет предложить свою резолюцию. Зайти?

— Зайди, я буду ждать.

Они расстались…

Ремнев вышел из номеров в самом хорошем настроении духа. Намерение Ольги Михайловны жить с ним вместе очень обрадовало его.

Будущее рисовалось Ремневу в розовом свете.

— Ну, теперь у нас пойдёт всё хорошо, — думал он, бодро шагая по тротуару.

Несомненно, Олли сама тяготится одиночеством. Жизнь резко изменила её характер… Теперь, брат, Алексей Петрович, нужно будет поэнергичнее взяться за дело. Теперь ты не один: семья приехала…

Вернулся он домой как раз вовремя. Едва успел раздеться и закурить папиросу, как в дверь постучали.

Это был Мейчик. В руках он держал большую корзину, прикрытую холщовым мешком.

Они поздоровались.

— Принёс… Две тысячи экземпляров.

Мейчик выложил на кровать несколько пачек свежеоттиснутых листков, от которых ещё пахло типографской краской. Вид у Мейчика был утомлённый, как у человека, не спавшего всю ночь. Он присел на стул и глубоко вздохнул.

— Фу! Устал. Чертовски далеко вы живёте, Ремнев. Дорога скверная, всюду сугробы снега.

— Скоро, по всей вероятности, я переменю квартиру, — рассеяно отозвался Алексей Петрович, раскладывая принесённые листки по карманам пальто и тужурки.

— Ну, я пойду… Купили лекарство?..

— Забыл… Сегодня с утра я ходил по личному делу, и это поручение совершенно вылетело у меня из головы. Уж извините, товарищ! Случай такой вышел!

— А что такое, если не секрет?

— Нет, отчего же… Семья ко мне приехала: жена и ребёнок.

— Ах, вот как! Теперь я понимаю Вашу рассеянность.

— Сегодня же забегу в аптеку, отдам рецепт, а завтра занесу Вам лекарство.

— Дайте спички, товарищ, выкурю папироску. Боюсь, что нашему Инженеру никакое лекарство не поможет.

— Совсем плох?

— Ночью бредил… Температура отчаянная. Тает, как свеча. Не забудьте же сказать комитетским, чтобы прислали кого-нибудь ему на смену.

— Непременно, скажу. Жаль, жаль парнюгу! До весны, пожалуй, не дотянет?

Мейчик подал Ремневу руку.

— Ну, до свиданья, товарищ. Сегодня Вам предстоит много хлопот. Надеюсь видеть Вас завтра живым и здоровым.

Ремнев рассмеялся.

— Ба, что со мной сделается?!

Мейчик пожал плечами.

— Ну, не скажите. Я уверен, что после банкета будут аресты.

— Что ж, все под Богом ходим, — с добродушной улыбкой покачал головой Алексей Петрович.

Мейчик ушёл…

Несколько минут спустя отправился и сам Ремнев. Прежде всего, ему было необходимо зайти к Лорду. Передать часть прокламаций и получить от Лорда как от члена комитета инструкцию на сегодняшний вечер.

Лорд квартировал в самом центре города. Под этой кличкой он был известен только среди близких ему товарищей. Настоящая же его фамилия и занимаемое им общественное положение не внушали никаких подозрений. Служил он в железнодорожном управлении. Получал солидный оклад.

Ремнев, прежде чем посетить Лорда, забежал по делам ещё в два-три места.

…Уже совсем стемнело, когда он поднялся на площадку второго этажа и остановился перед дверью, обитой чёрной клеёнкой с медной доской, на которой значилась фамилия владельца квартиры.

Ремнев нажал кнопку звонка. Ему отворил мальчик-подросток.

— Дома?

— Дома-с, пожалуйте.

— Я пальто снимать не буду: на минуточку завернул.

— Вытрите ноги, сколько снегу Вы нанесли, — неодобрительно покачал головой мальчик.

Ремнев вытер сапоги о пеньковый коврик. Вчера при бегстве из пивной он потерял одну колошу и теперь ходил налегке.

Лорд занимал отдельную холостую квартиру.

— Буржуем живёт! — шутили его товарищи.

Действительно, обстановка в квартире была самая барская: мягкая мебель, ковры, пианино. Квартира освещалась электричеством.

— Барин у себя в кабинете, — предупредительно заметил слуга.

— Хорошо, голубчик!

Хозяин квартиры сидел около письменного стола, торопливо просматривая книжку толстого журнала. Он мельком через плечо взглянул на вошедшего и не отрываясь от своего занятия кивнул головой.

— Садись, Алексей… Принёс?

Ремнев вместо ответа выложил на стол две пачки прокламаций.

— Прекрасно… Ты уже заходил куда следует?

— Да. Себе я оставил штук сто.

Лорд отложил журнал и задумчиво постучал ручкой костяного ножа.

— Разбрасывать будут двое. Я думаю тебе, Алёша, совсем незачем идти туда. Впрочем, как знаешь. Во всяком случае, на этот вечер у тебя не будет никакой определённой роли.

— Нет, я пойду… Вещь занятная. Любопытно послушать, как будут распинаться наши буржуи-идеологи.

Лорд лениво усмехнулся и привычным жестом раскрыл свой изящный серебряный портсигар.

— Кури… Что это у тебя вид сегодня какой-то странный? Рожа так и сияет, точно ты двести тысяч выиграл? Расскажи-ка, в чём дело, мой прекрасный Алексис.

Он дружелюбно похлопал Ремнева по плечу.

Тот широко улыбнулся.

— Да что, брат, жена приехала. Как снег на голову свалилась.

Лорд удивлённо поднял брови.

— Да неужели? Что это ей вдруг вздумалось? Ведь она, кажется, жила в Швейцарии?

— Приехала. Кстати вот что, дружище, нет ли у вас там в управлении какой-нибудь маленькой работы для меня. Понимаешь, мне теперь нужны деньги. Расходов прибавится.

— Эх ты, добродетельный семьянин! — с комическим сожалением покачал головою Лорд. — И на кой чёрт люди женятся? Не понимаю… Ну-ну, ты не хмурься, я ведь пошутил… Просьбу твою постараюсь исполнить.

— Вот ещё что, голубчик. Инженер совсем расхворался. При смерти лежит парень. Нужно будет его кем-нибудь заменить.

Лорд прошёлся по кабинету.

— Хорошо — я поговорю с нашими. Да, неприятная история… Жаль товарища.

— Его надо бы перевезти куда-нибудь в более безопасное место.

— Устроим как-нибудь… Ну-с, любезный друг, больше я вас не задерживаю. Можете проваливать на все четыре стороны… Впрочем, постой, тебе не надобно денег?

Алексей Петрович смущённо потеребил усы.

— Как сказать! Положим, у меня в кармане нет ни сантима… Жена говорит, что у ней есть деньги… Гм, дай мне на всякий случай рубля три.