Беким Гаче - Вы — партизаны

Жандармы отошли в сторону и начали совещаться. У них был строгий приказ никого не выпускать из города, но распространялся ли он и на такой случай, они не знали…

— Ладно! — махнул рукой старший по чину… — Шайтан их разберет! Проезжай!

В темноте идти было трудно и небезопасно. Впереди, как обычно, шагал Трим, за ним Астрит. Агрон и Дрита шли в середине. Замыкали короткую цепочку Пристать и худощавый.

Предстояло преодолеть крутой подъем. Камни то и дело сыпались из-под ног. Постоянно приходилось поддерживать друг друга, чтобы не упасть.

Был момент, когда они поднялись на гребень горы, и все невольно замерли: внизу делала плавные петли дорога, и по ней осторожно ехали четыре машины, прощупывая светом фар каждый поворот.

— Они… — прошептал Трим. — Неужели раньше нас успеют к перевалу?

Теперь все смотрели на горный перевал: с него дорога круто спускалась к деревянному мосту над бурным потоком.

К перевалу дорога шла петлями, а группа Трима спешила к нему напрямик по узкой горной тропинке.

— Скорее, товарищи! — торопил Трим.

Они то бежали, то переходили на скорый шаг. Дрита задыхалась.

Тропинка юркнула в густой перелесок.

Теперь совсем близко…

— Стой! Кто идет? — послышался громкий окрик.

Все замерли.

— Свои! — сказал Трим.

— Пароль?

— Груша! — моментально откликнулся Трим. — Ответ?

— Гранат! — ответили заросли.

К ним вышел парень с винтовкой в руках:

— Скорее, товарищи! Командир вас заждался!

Теперь они шли за парнем с винтовкой через густой кустарник, все спешили и поэтому не разговаривали.

— Стой! — остановил их негромкий голос. — Кто идет?

— Свои, — ответил парень с винтовкой.

— Пароль?

— Груша! Ответ?

— Гранат!..

Сразу послышались голоса:

— Пришли!

— Наконец-то!

Через минуту Трим докладывал командиру партизанского отряда, плотному мужчине в кожаной куртке и в очках:

— Все в порядке, товарищ командир! Мина поставлена, взрыв должен произойти в час ночи.

Одновременно Трим и командир отряда посмотрели на часы: было 12 часов 50 минут…

— Молодцы! Я уже беспокоиться начал. — Командир обнял Трима. — У нас тоже все в порядке. Отряд разделен на две группы: мы здесь по обе стороны дороги…

Теперь Агрон и Дрита, приглядевшись, видели фигуры людей, залегших за камнями и кустами: тускло поблескивали стволы винтовок.

— …А другая группа за мостом, с той стороны, — продолжал командир, — и мост заминирован. — Тут он увидел Агрона и Дриту, которые слушали командира, боясь пропустить хоть слово. — А эти ребята откуда взялись?

— Наши юные мстители, — с гордостью за своих питомцев ответил Трим. — Агрон и Дрита.

— Так вот они какие! — В голосе командира было удовлетворение. — Тогда поступим следующим образом: Агрон — к пулеметчику, вон за тем камнем. А Дрита будет помощницей у нашего доктора. Лазарет оборудован вон там, за высокими деревьями, в небольшой пещере.

Командир не успел договорить — молодой голос крикнул:

— Машины!

Теперь все смотрели на мост: первый крытый грузовик, сверкая фарами, уже гремел по его доскам…

…В кабине первого грузовика рядом с шофером сидел капитан карабинеров. Он постепенно успокоился и теперь думал: «Наверняка бандиты, если что-то и пронюхали, ограничили свои действия городом. Здесь, в горах, все спокойно. Еще час, полтора, и операция будет завершена».

…Вторая машина прошла через мост…

Третья…

В это время.

Необыкновенной силы взрыв потряс побережье и гулким эхом прокатился по горам и ущельям. За ним последовала ослепительная вспышка, и яркие языки пламени охватили черный пароход, стоящий на рейде у маленького албанского городка. Матросы в панике бросались в море: их мечущиеся черные фигурки отчетливо были видны с берега на фоне бушующего огня. Вода вокруг парохода кипела и пенилась, а сам он медленно оседал.

Второй взрыв, еще более сильный и продолжительный, расколол пароход пополам. Он неуклюже подпрыгнул и стал быстро исчезать в волнах. Казалось, что горит все море вокруг…

И мгновенно город осветился огнями. Будто и не спали люди, а ждали этого мгновения. Одно за другим освещались окна, слышались возбужденные голоса, хлопали двери. Постепенно улицы заполнялись толпами возбужденного народа, все спешили к морю.

Люди смотрели на море, и никто не скрывал своей радости.

Черного парохода оккупантов не было в море — только плавали на поверхности куски разбитых шлюпок, какие-то бочки, и катера подбирали матросов, которым посчастливилось подальше отплыть от места катастрофы.

В сутолоке, гомоне, выкриках мало кто услышал приглушенный взрыв, прозвучавший где-то в горах…

…Взрыв корабля поднял с постелей всех приютских ребят. Не сговариваясь, они кинулись к окнам и успели увидеть, как ненавистный пароход, на котором их собирались отправить в Италию, погружается в море.

Ребята кричали:

— Слава храбрецам!

— Смерть фашистам!

— Слава героям! — пискнул самый маленький мальчик.

— Скажи лучше — партизанам! — поправил его кто-то из старших.

— Хорошо! Пусть партизанам! — согласился малыш.

— А где Петрит? — спросил вдруг кто-то.

Ребята обступили черноволосого:

— Где Петрит?

— Этой ночью, — сказал темноволосый, — Петрит ушел к партизанам.

Что тут началось!

— Мы тоже хотим в партизаны! — слышались голоса со всех сторон.

— Правильно! Что мы, хуже Петрита?

— А оружие где возьмем?

Темноволосый, к которому были обращены взгляды ребят, на миг представил лицо Петрита. «Трудно ему было, наверное!» — подумал мальчик и тут же вообразил себе потрясающую картину: Петрит, подобно прославленному сказочному герою Дьердю Элез Алия, ударил палицей пароход. От этого страшного удара корабль покачнулся, искривился и стал опускаться в море. Словно чудище морское, выпустил он в предсмертных судорогах пламя изо рта — хотел испепелить смельчака. Но Петрит не растерялся, поднял еще раз палицу, как когда-то славный Дьердь Элез Алия поднял булаву, и метнул ее в морское чудище. При этом крикнул он с такой силой, что закачались горы. Страшно стало грозному директору, надзирателю Джовани и хитрому капитану. Вмиг все трое превратились в мышей.

Темноволосый — он был великий фантазер — закрыл поплотнее глаза, боясь, что эта прекрасная картина может исчезнуть. И опять появился перед ним Петрит. Теперь он был верхом на великолепном белом скакуне, который громко заржал и, как через бревно, перемахнул через высокую стену приюта, потому что ворота были слишком маленькими для этого сказочного коня. Разбежались в страхе карабинеры, а директор заперся в своем кабинете и дрожал там, как собака, вымокшая под дождем.