Юрий Кузнецов - Тропы вечных тем: проза поэта

Семья моя такая: я, жена и двое дочек.

Как крещённый человек, хоть и советского образца, но \Сам я крещён и хотя в церковь хожу редко, но полностью/ сохранивший психологию православного человека. Мне это удалось

Помогло постоянное и проникновенное чтение русской классики.

[Для меня нет сомнения, что душа бессмертна]

Перед началом отец Владимир спросил мою жену (она держала на руках нашу младшенькую, которой было около года от роду):

— Вы (иноверка) родом с Востока (дитя Востока), воспитаны в семье иной веры. Как вы согласились на такой шаг? (Что вас подвинуло на то, что ваши дети будут православными?)

Я замер. Моя жена вообще-то ненаходчива, но тут нашлась.

— Я хочу, чтобы у моих детей была защита, — твердо сказала она.

На лице отца Владимира изобразилось удовольствие. Ответ ему понравился, и (он начал ритуал) ритуал начался по всей форме, а это длится долго.

Когда дело дошло до помазания елеем, произошло невероятное. Такое, что мне показалось: всё пропало! Моя старшая дочка вдруг хихикнула. Это хихикнул бесёнок. И в таком месте, и в такой час, и по такому действу!

Отец Владимир прервал чтение псалтыря, голос его изменился и с мягкой укоризной произнес:

— А смеяться нехорошо.

— Это нервы, — [вырвалось у меня] хотел я сказать, но отец Владимир уже продолжал чтение своим [прежним; обычным] голосом.

Отмолит ли он у Бога это хихиканье? Как потом показала жизнь моей старшей, до неё ничего не дошло. Она [далека] равнодушна

Но я [несколько; немного] на полгода забежал вперед. Делаю поправку на полгода обратно. Теперь мой рассказ подошёл к главному. Как я уже сказал сначала, моей младшей дочке было около года от роду и она не умела говорить. Должен заметить, что произошло это до её крещения, и это существенно.

<���вставка из интервью:> Я беседовал с гостем, когда к нам в комнату заглянула жена с ребёнком. При разговоре гость совершенно случайно задел меня рукой за плечо. У дочки сразу же появилось негодующее выражение лица: мол, что же делает гость? Заметив это, я попросил гостя ещё раз задеть меня. Реакция дочки повторилась. Всё было ясно. Чужой человек обижает родного отца, и дочке это не нравилось. Тогда я решил задеть гостя. Интересно было, как поведёт себя дочь.

<���конец вставки из интервью>

— Смотри дальше, — сказал я и хлопнул его по плечу.

Дочка опять насторожилась и переводила глаза то на меня, то на моего приятеля. Я хлопнул по его плечу второй раз, и тут дочка издала негодующий звук.

Некоторое время мы сидели молча. Приятель переживал. Наконец он, отпетый безбожник, сказал:

— Я думал, что Бога нет, но теперь вижу, что Бог есть!

Он замялся:

— Чёрт возьми, может и не Бог, а высший нравственный закон, а?

— А высший нравственный закон кем положен? Кто вложил его в ребёнка? Мы, что ли? Да мы плохие супруги и всю дорогу ругаемся.

Жена обиделась и ушла, унося ребёнка.

Всё-таки удивительное дело. Какой маленький ребёнок, а преподал взрослым такой великий урок.

Через год мой приятель позвонил:

— А ты знаешь, ты не прав. Не маленький ребёнок преподал нам великий урок. А это через него сам Бог преподал нам великий урок.

И меня осенило.

— Признайся. Ты не ходишь в церковь?

— Хожу. Поцелуй за меня свою девочку, — он положил трубку.

[ — Я рад за тебя.]

[Вот что такое: ] Будьте как дети.

Господи! Не всё ещё пропало. [Спаси и оборони наших детей!]

Я крепко задумался. Но где моя девочка? Я должен её поцеловать.

Я обошёл квартиру — никого. И вспомнил, что жена пошла гулять с малюткой на детскую площадку в нашем двое. Наш двор и есть детская площадка.

Жена в дверях трясётся в истерике, ребёнок плачет.

— Что случилось? Не пугай ребёнка.

— Он уже напуган.

Ребёнок играл в песочек. И вдруг перед ним возникла огромная собака и пасть разинула. Зачем собака на детской площадке.

— Да что ж, она укусила? И кинулся к девочке.

— Нет. Напугала.

Я понял, что это не бешенная собака и говорю: — Успокойся. Собаки детей не трогают.

Жена не слушает, продолжает.

— Я трясусь, а сама кричу на весь двор: — Чья собака? Уберите собаку! [Кто её привёл сюда?]

Тут подходит вальяжная дамочка с поводком в руке и говорит. Представь, что она говорит:

— Моя собака. На, на! Пойдём, пупсик. И нечего кричать. Наплодили тут детей.

Долго не могла успокоиться жена, долго ревела дочка, пока я её не поцеловал. Наверное, жена и напугала её своим криком. Но какова дамочка! «Наплодили тут детей». Детей у неё нет, а скорей всего не хочет рожать, вот и…

Собаки в сущности пустяк. Собаки детей не трогают. Хотя напугать могут. Но человек озверел в полном смысле этого слова.

Господи! Оборони [наших детей]! Или ты про них забыл?!

Каково же им будет жить в этом диком мире, когда вырастут?!

Детство благоухает, а детская литература дурно пахнет.

[Она и есть] О дьявольское извращение евангельской истины.

Что же, детские писатели — как дети? Они растлевают души малолетних своими писаниями. Самые честные из них не понимают, что творят. И их винить нельзя. Они как дети. У, дьявольщина! Тьфу!

Не ходи по краю.

Маленький бесёнок норовит по краю, а вырастет и пойдёт по пропастям, как не раз хаживал русский человек. И куда он только не ходил! И всё-то норовил по пропастям.

Самая большая тайна для человека — это он сам. Предсмертные мысли неисчерпаемы. Всю сознательную жизнь я удивляюсь тому, кто я такой.

Личность ребёнка начинается с того, когда он впервые произносит слово Я.

Сначала я думал, что люди такие же, как я. Потом стал замечать, что [они] \взрослые люди/ — совсем другие существа.

Все дети одинаковы, и я [был среди них] \ничем не отличался от них/, как цыплёнок среди цыплят. Потом заметил, что есть взрослые и что они совсем другие существа.

Для цыплёнка все цыплята одинаковы. Таков и я был в детстве.

До того, как я научился ходить, я ездил на шее своего [старшего] брата. Он был старше меня на 11 лет. Я и мочился на него, а он терпел. Он так и звал меня: «Ошейник!». Однако было и паденье.

До сих пор я устойчив на ногах. И если падал, то падал не с земли, на землю, а с высоты. [То есть совершал] падение. Первое падение я совершил в оккупации.

Люди давно живут среди мёртвых, бездушных вещей, созданных мёртвым воображением — от трактора до компьютера, от выхлопных газов до нитратов, не говоря уже о мёртвой радиации.

«Созидайте дух!.. Смотрите, он весь рассыпался!» — заклинал В. В. Розанов.

Воздушную технику создало мёртвое воображение. Конструкции теснят живое тело природы.

Всё, что я создал, я создал не благодаря, а вопреки. Я всегда встречал глухое или прямое сопротивление.