Юрий Кузнецов - Тропы вечных тем: проза поэта

райские врата

Захлопнуты за ним.

Грехи родителей своих,

Все поколения греха

Влачит он [за собой] \в его душе/

Я пришёл.

Встану [Я] у райских врат, и буду стоять яко наг яко благ, нищий духом и [большой] грешник с [большим] \[соответствующим]/ эпитетом.

не на мой выбор.

Я пришёл.

Словечко «я пришёл» оказалось весьма непростым. Оно от судьбы [. Оно] и звучало в моей жизни несколько раз. А ежели так, то легко [представить] [сказать] предположить, что когда я [уйду] покину сей мир и встану у райских врат и буду стоять яко наг яко благ и скажу: «Я пришёл».

[И откроются врата и раздастся голос:

— А, пришёл! И чего тебе нужно?

А что мне нужно

Что будет дальше, \[лучше не]/ предполагать \нельзя/.

[Тут] Моя фантазия [кончается] \не располагает/.]

И что [это] за место — этот мир, куда они попали, когда за ними закрылись райские врата.

Это странное место — [если] хозяин его — Сатана, а оно не ад, значит, суррогат ада.

Грех. В детстве он поймал стрекозу, начинил её \всадил ей в хвост/ соломину и выпустил.

\Пусть считают/ Это грех\ом/. Но это не наше христианское дело.

Небо высоко, поле широко — [это было ещё в моём детстве] \вот моё детство/.

Я бывал в городке, проходил по улице детства. Всё не то, всё, конечно, не то.

Где моё детство?

Я недавно получаю письмо. Друг детства пишет: Поцелуй за меня \[свою младшенькую]/ [дочку] Катеньку. Не знаю, что из него получится, но он поцеловал [мою дочку]\Катеньку/ — моими устами.

Дети считают взрослых существами иного мира.

Восприятие мира ребёнком. Критика С. Аксакова и Л. Толстого с их детствами.

Петь хоралы Баха могут только юные девственницы. Чтобы не было чувственности.

Всё создал Бог: траву, землю, небо, живые существа и человека. Бог \сам/ невидим, но всё видит.

Вопрос ребёнка: — А есть кто-нибудь между человеком и Богом?

— Есть, Ангелы.

— Расплодили детей! — недовольно процедила женщина с собакой на детской площадке.

Детская часть души.

Старики впадают в детство. Если это верно, то хотел бы знать: в какое детство? Они впадают в слабоумие. Но здоровые дети не слабоумны. Старики впадают в инфантильность \детскость/, что в их возрасте можно назвать слабоумием.

[Дед Прищепка]

\Мир для него не существовал./

Дед клевал носом \в одну точку — \в зёрнышко смерти/ смерть и, видно, не мог её [отыскать]/, а что клевал, какое зёрнышко в своей памяти, да и была ли у него память?

Может, в его памяти сохранилось маленькое-маленькое зёрнышко. Никто не знает.

А может, он клевал в зёрнышко смерти? [Ну да, ну да,] так вот сидел и клевал, а дети носились по двору мимо него, пока злой соседский мальчик (не правда ли, злые люди всегда соседи, только не мы) прищемил ему нос бельевой прищепкой. Дед от боли открыл глаза, замахал руками перед носом и смахнул с него лишнее. С тех пор он уронил своё имя и его прозвали Прищепкой. Святой отшельник, \не созерцай/ ты уставился на кончик собственного носа, и мир для тебя исчез. Смотри, как бы из этого несуществующего мира не явился какой-нибудь злой мальчик и не прищемил твоё созерцание прищепкой для белья. Мир взрослых тесен. \А дети играют свободно./

[А где-то далеко-далеко, высоко-высоко \, а может, напротив, ведь мир тесен/ сидел отшельник.]

Гончаров — колдун. Мальчик посыпал по тропинке битое стекло. Наблюдал: если колдун, то ему не будет больно.

Вот что рассказал мне знакомый художник. Кроме всего прочего, он собирал по берегу разные камушки и затейливые сучья и корневища, вырезывал из них разные причудливые фигурки зверушек и всякую сказочную нечисть. И однажды выставил их на обозрение в доме отдыха, и едва не попался на этом. И его прозвали колдуном, и он чуть не попался на этом. Мальчик захотел проверить, настоящий он колдун или притворяется.

Иногда я надеюсь, что люди подобреют и внемлют завету Христа: Будьте как дети.

Детство — состояние и даже место. Но не время — оно есть фикция. Правильно ли такое выражение: старик впал в детство? Если он и впал, то впал мимо — в ложное, ядовитое детство. Это понятно грибникам. Они хорошо отличают настоящий опёнок от ложного.

Рай, как и детство, — это место или состояние? Вот вопрос. И время тут выдумка, то полезная, то вредная.

В священной книге сказано: Будьте как дети. Вот так. Простая истина. Понимай, как можешь. Но [люди] её понимают как хотят, [а это большая разница] \и всегда \даже с умным видом / впадают в большую глупость/ \и с умной видимостью на лице [впадают в ересь]\изрекают околесицу//. Мне помогла понять эту простую истину младшая моя дочурка, хотя ей было всего около год[ик]а от роду и она не умела говорить. \а мне было сорок и я прошёл огонь и воду и медные трубы./ Но об этом после.

Маяковский — инфантильность. Я вам бы даже ямбом подсюсюкнул. [Скажу как профессионал] Но ямб не тот размер, чтоб на нём можно <���было> сюсюкать, [тут] ещё можно хореем, если изловчиться. Вы думаете это ирония, сарказм. Чёрта с два! Жалкая инфантильность и ничего больше. Что такое хорошо и что такое плохо <���—> трём поколениям детей долбали эту непроходимую глупость от инфантильности. Глупость, идущую вразрез с истиной:

устами младенца глаголет истина.

Как я сказал раньше, моей дочурке было около года и она не умела говорить.

Шёл я по тихой московской улочке, а навстречу благообразный старичок с маленьким мальчиком, а мальчик [всё] норовил пройти по бровке тротуара, и всё соскальзывал.

— Не ходи по бровке [, мы идём в церковь]! — строго сказал старичок, видимо, дедушка.

А была это тихая улочка, где машины не проезжали, да и упасть мальчику было невозможно: бровка была не выше щиколотки. В чём же дело?

— Не ходи по бровке: мы идём в церковь, — повторил старичок. Взял правой рукой мальчика за ручонку и [перевёл] повёл его \по тротуару/ рядом с собой. А была это бровка слева, а старичок, заметьте, взял мальчика правой рукой. И этим всё объяснилось!

Соблазн, соблазн — идти по [пропастям] краю, даже если это тротуарная бровка. Это бесёнок уже соблазнял мальчика идти по краю. Ну а мы-то русские всегда по краю, всегда по пропастям.

У нас с женой двое дочерей с возрастной разницей в 10 годков с гаком.

Жена у меня прелестная нехристь, родила двух дочек не одну за другой, а с промежутком. Это существенно для моего рассказа.

Решил я дочек крестить, а жена, прелестная нехристь, не возражала.

Поехали в церковь к отцу Владимиру, с которым мои друзья договорились заранее.