Цви Прейгерзон - Когда погаснет лампада

На этот раз он не шутит, и Рыжий с Павликом, поняв намек, прибавляют шагу. Телегу начинает трясти.

Пятый час, суббота, одиннадцатое сентября. Несколько крестьянок направляются в город — сероглазые и черноглазые украинки с бойкими взглядами, белозубыми улыбками и загорелыми лицами. Над дорогой слышен их мягкий украинский говорок.

Как случайны людские встречи! Вот и теперь перекрещиваются пути и взгляды двух наших хороших знакомых, Тамары и Глаши. Глаша все еще много времени проводит в лесу. Сейчас она возвращается после трехдневного путешествия в далекую чащу рядом с деревней Веприк. Высокая и стройная, Глаша стоит на опушке и смотрит на дорогу. Все тут близко ей и знакомо — в том числе и это шоссе, по которому безостановочно движутся теперь военные машины и телеги с беженцами. Глаза девочек встречаются. Девушка с льняными волосами стоит на лесной опушке и смотрит на дорогу. Смотрит, как испокон веков смотрели ее матери и бабки, смотрели на мир и на войну, на своих и врагов.

Хаим-Яков дремлет, но широко раскрыты глаза старой Песи, да и Тамара с интересом взирает на белый свет. Крутятся в дорожной пыли палые листья, вспархивают вверх, гоняются друг за другом в суетливой игре. Стоп! Улеглись, ждут следующего порыва осеннего ветра, который снова сорвет их с места, взметнет и погонит дальше.

Начало сентября застает наших героев Соломона и Вениамина в Красной армии, на Юго-Западном фронте, которым командует генерал Кирпонос. К штабу фронта приписана топографическая рота капитана Важинова. Рота делится на взводы по двадцать человек, которые выполняют всевозможные топографические работы. Одним из таких взводов командует лейтенант Соломон Ефимович Фейгин; в этом же взводе находится и Вениамин. Если ты, мой дорогой читатель, бывал когда-нибудь в болотистых местах Полесья и Чернигова, к северу от Чернобыля, между Днепром и Припятью, то можешь примерно представить себе условия, в которых оказался взвод Соломона Фейгина. При отступлении на Чернигов пришлось бросить машины и идти пешком через болото, таща на себе оружие и военное снаряжение. Повсюду попадались глубокие ямы и трясина, прикрытая высокой травой и осокой. Оступившийся солдат проваливался по пояс и начинал тонуть.

Самым высоким во взводе был рядовой Адамчук. Соломон приказал ему передать груз другим и идти впереди всех, чтобы служить ориентиром. Остальные выстроились в колонну по одному и двигались следом, перескакивая с кочки на кочку. Люди выбивались из сил; за четыре дня удалось пройти всего тридцать километров. Когда, выйдя из болота, взвод добрался наконец до Чернигова, оказалось, что город разрушен почти до основания. Оттуда Соломон повел свое подразделение в Прилуки, где размещался штаб фронта. Но из Прилук их почти сразу направили в район между Конотопом и Ворожбой. Уже покидая город, они видели, как туда высаживается десант вражеских парашютистов.

Выполнив задание, Фейгин узнал, что штаб находится где-то между Белгородом и Харьковом, и двинулся туда через Сумы. Дороги были забиты беженцами, военными грузовиками, мотоциклами и артиллерией. Двигаясь в этом потоке, взвод Соломона двенадцатого сентября прибыл в Ахтырку, на берега реки Ворсклы.

Мосты были разбомблены, и огромная толпа сгрудилась возле временной переправы. Взводу предстояло еще долго дожидаться своей очереди. Отсюда до Гадяча было всего семьдесят пять километров, и Соломон принял решение навестить родной город. Возможно, Фирочка, Тамара и старики-родители нуждаются в помощи… В обычных условиях дорога занимала не больше пяти-шести часов. Соломон приказал солдатам дожидаться на берегу, взял машину и поехал в сторону Зенькова. Вениамин присоединился к нему.

Конечно, за шесть часов добраться не удалось. С огромным трудом доехав до Зенькова, они повернули к Великопавловке и уже там узнали, что ахтырская переправа разбомблена массированным налетом вражеской авиации, а сам городок захвачен немецким десантом. Дорога назад была, таким образом, отрезана, но Соломон приказал шоферу продолжать движение на Гадяч. Пространство вокруг полнилось самыми разными слухами; далеко не всем можно было доверять.

Соломон сидит в кабине рядом с водителем, Вениамин — снаружи, в открытом кузове. Дорога петляет, приближаясь к Веприку, день клонится к вечеру, сумрак наполняет пространство. Вениамин примостился на скатанной шинели, поднял воротник гимнастерки и поглядывает по сторонам. Дорогу окружают высокие толстые сосны, шумят, скрипят, закрывая солнце; между ними — сырость и мрак осени, земля покрыта слоем желтых игл с шишками вперемешку. Тут и там еще зеленеют пятна не успевшей пожухнуть травы. Над дорогой склонилась тонкая полоска мрачного неба.

В очередной раз взглянув на шоссе, Вениамин вдруг распознал на облучке встречной телеги знакомую фигуру возчика Мордехая. «Нужно бы расспросить его, что происходит в Гадяче…» — мелькнула мысль, но уже в следующую секунду солдат разглядел и других ездоков. Он принимается барабанить кулаками по крыше кабины.

— Адамчук, стой! Останови машину!

Грузовик останавливается. Фейгины не сразу узнают двух военных, которые выскакивают из армейской машины и бегут к ним. Тамара реагирует первой:

— Дядя Соломон! Дядя Соломон!

Вспыхивает суматоха. Крики, радостно воздетые руки, смех и плач старой Песи.

— А где Фирочка? Как она себя чувствует?

Хаим-Яков, Песя и Тамара отводят глаза.

— Дурные вести, парень, — отвечает Соломону возчик Мордехай, простой человек, много повидавший на своем веку. — Умерла твоя жена. Бог дал и Бог взял, да будет имя Его благословенно.

Соломон стоит как громом пораженный; рот его приоткрыт, поблескивают два золотых зуба. Вениамин тоже потрясен. Песя начинает рассказывать, что произошло. Она говорит тихим сдавленным голосом. Над дорогой зыбким призраком витает память о Фирочке, девочке и женщине, невесте, разделившей судьбу многих невест под мрачными этими небесами. Говорят и о ребенке, об Айзеке.

Вениамин подходит к Тамаре, удивляясь, как она выросла, как изменилась за эти месяцы. Пока Соломон и старики погружены в свое семейное горе, Тамара, отойдя в сторонку, пересказывает Вениамину последние новости из Гадяча. Короткие вопросы и короткие ответы сливаются с шелестом сосен. Карие глаза Тамары поблескивают на загорелом лице. Очень идет ей это черное платье с батистовым воротничком.

— Вениамин! — это звучит командирский голос Соломона.

Надо возвращаться к солдатам, хоть и ходят слухи о том, что Ахтырка захвачена парашютистами. Но слухи не причина бросать свой взвод. Они еще смогут прорваться в расположение штаба фронта.

Люди на шоссе в растерянности: что делать, как поступить? Что ж, говорит Мордехай, похоже, время ему поворачивать назад. Ведь теперь Фейгины могут пересесть в грузовик и двигаться дальше с Соломоном. А он с Павликом и Рыжим вернется домой, в Гадяч.