Тони Парсонс - Men from the Boys, или Мальчики и мужчины

— Ошиблись номером, — сказала она.

Лгунья.

Даже родители выглядели по-разному.

Мы одинаково дрожали, стоя у грязной боковой линии, февральский ветер продувал насквозь наши зимние пальто, мы притопывали ногами от холода, ожидая появления команд. Но среди всех сразу же можно было отличить родителей, плативших по три тысячи фунтов в семестр за обучение своих детей в UTI, колледже при Техническом университете, от мам и пап школы Рамсей Мак. Они выглядели так, словно покупали не другое образование, а другую жизнь.

Мы выглядели беднее. Толще. Бледнее — хотя среди нас было много представителей других рас. Наши волосы были более тонкими и редкими, у многих виднелись лысины или проплешины. Их волосы были длинными и блестящими, все в великолепных завитках и колечках — особенно у пап. Мы выглядели не совсем как взрослые — многие с аляповатыми татуировками, в футбольных майках — особенно матери. И их было больше — семей UTI, которые размножались, подобно изнеженным кроликам. Младшие братья и сестры резвились у ног своих богатых родителей, некоторые матери держали на руках грудничков. Вы подумаете, что хотя бы в этом мы могли бы их превзойти, что у родителей Рамсей Мак могло быть больше детей. Подумаете, что мы можем лучше производить потомство. Но, как видите, родители UTI оставались вместе. А мы, Рамсей Мак, разводились. Я сделал глубокий вдох, ощутив запах их плавательных бассейнов, и почувствовал острый укол хлора и зависти.

Кучки родителей рассеялись вокруг всего поля, отовсюду раздавались крики болельщиков, пока команды выходили на площадку. Колледж в майках в красную и черную полоску, а Рамсей Мак — в белых. Кроме Пэта, который сутулился позади товарищей по команде, словно желая уменьшиться в росте и размерах. На нем была ярко-оранжевая майка, черные шорты и носки. Плюс бутсы фирмы «Предатор», тщательно вычищенные. Он отлично выглядел. Я засмеялся и шумно зааплодировал. Уничтожь этих богатых испорченных подонков, подумал я, в спортивном смысле.

На поле выбежали UTI. Они начали разминаться, пинать мячи и делать упражнения на растяжку. Рамсей Мак были медленнее, угрюмее, вели себя так, словно были выше всего этого. Я узнал некоторых из них. Уильям Флай стоял впереди, как бомбардир команды. Рябое лицо Прыщавого мелькало поблизости, он на удивление сосредоточенно и красиво подбивал мяч, не давая ему коснуться поля. Когда Пэт бросил свое полотенце позади ворот и надел перчатки, невысокий темнокожий юнец, стоящий позади, глубоко затянулся «Мальборо лайт». Рефери, огромный рыжебородый человек, весь в черном, повернулся к нему, сверкая глазами.

— Немедленно брось сигарету, Патель! — рявкнул он.

Это был легендарный учитель физкультуры школы Рамсей Мак. Джонс Психопат собственной персоной.

Мальчик уронил сигарету, раздавив ее подошвой бутсы и смущенно ухмыльнувшись. Учитель физкультуры смотрел на него, пока он не присоединился к товарищам. И тут я увидел ее.

Элизабет Монтгомери и старшекурсник из колледжа, которому на вид было около восемнадцати, сидели рядом. Его рука небрежно обнимала ее за плечи, ее рука скользнула под его красно-черный пиджак.

— Давай, UTI! — крикнул он, а Элизабет Монтгомери повернулась спиной к полю и прижалась к нему еще крепче.

Патель, продолжая покашливать после сигареты, натянул рукава на ладони, чтобы согреться, и стал посылать мячи в ворота Пэта. Мой мальчик касался их над планкой, посылал за стойку ворот, ловил их хорошо и уверенно, всем телом оборачиваясь вокруг мяча. Совсем скоро он уже был весь покрыт грязью, вспотел, его дыхание паром застывало на холоде.

Пора было начинать.

Пэт вытер пот со лба и низко наклонился, внимательно глядя на то, как UTI бросились вперед. Лицо Джонса Психопата раскраснелось, он был весь поглощен происходящим на поле. Элизабет Монтгомери томно восседала, спрятавшись под красно-черным пиджаком своего мужественного бойфренда. Пэт ее не замечал.

Номер девять UTI был для наших проблемой — здоровенный белокурый парень с малыми умениями, но большим старанием. Он несколько раз ставил блоки, пробиваясь к самому центру, пока номер девять Рамсей Мак — Уильям Флай — не сбил его сзади скользящей блокировкой. Прозвучал протестующий свисток судьи. Оба девятых номера корчились от боли. Когда они встали на ноги, Джонс Психопат показал Флаю желтую карточку.

— За что, сэр? — спросил Флай, протягивая руки вперед — сама воплощенная невинность. — За что? За что? За что?

Патель и Прыщавый составляли удивительно ловкую пару защитников. Они побежали к своим соответствующим боковым линиям и стали изводить защиту UTI перекрестной подачей мяча, уводя их подальше от вратаря. Но Уильям Флай был медлительным и неуклюжим, гораздо лучше он умел заехать локтем кому-нибудь в лицо, чем добежать, чтобы перехватить и подать мяч, и если мяч не падал ему на голову или на правую бутсу, то он спотыкался и падал, а поднимаясь, выкрикивал ругательства в адрес Пателя и Прыщавого и призывал Джонса Психопата к справедливому правосудию.

Теперь мяч снова был у девятого номера UTI, который пробирался через центр защиты Рамсей Мак. Мимо одного защитника, другого, с преследующим его Уильямом Флаем, который сдался, добравшись до центрального круга, сопя и сквернословя.

Я посмотрел на Пэта. Он выгнулся, словно кот, готовый схватить добычу. Патель и Прыщавый держались поблизости от крайних нападающих и переглядывались в ожидании каких-нибудь действий друг от друга. Но было слишком поздно. Номер девять UTI уже был возле незащищенных ворот, занося правую ногу над мячом, скривив рот, и брекеты на его зубах блеснули в бледном зимнем свете.

Он ударил.

Мяч медленно полетел по дуге в сторону ворот. Пэт поднялся на цыпочки, готовый взять его, и быстро метнул взгляд по сторонам, чтобы убедиться, что рядом никого нет и ему никто не помешает.

И тут он увидел ее.

Свою истинную любовь под пиджаком другого.

Ее короткая юбка задралась еще выше.

Высокие каблучки вонзились в грунт восхитительного поля UTI.

Всего один миг.

Но его оказалось достаточно, чтобы отвести глаза от мяча и сосредоточиться на девушке. Когда Пэт снова посмотрел на мяч, тот уже летел к нему и над ним, и он прикрыл глаза от солнца, дико размахивая руками в воздухе и пытаясь поймать мяч, который ударился о его макушку и угодил прямо в ворота.

Скандал.

Родители словно сошли с ума. UTI, ликуя, со всех сторон напрыгивали на своего девятого номера, в то время как Патель бросился на землю, колотя кулаками по грунту. Прыщавый побежал к Пэту, выкрикивая оскорбления.

Пэт возился внутри сетки, ища мяч. Когда он вытащил его, перед ним стоял Уильям Флай.