Ханну Юлитало - Окаянный финн

— Хорошо. Хорошо пошло, — повторил Ахола, проверив работу. — А я тебе скажу, это место неплохое. Вот туда вниз, в траншею, я бы не пошел ни за какие коврижки. Они вкалывают все время с запрокинутой головой и с поднятыми кверху руками. Ведь столько болтов надо успеть затянуть.

Последние полчаса Раймо сидел, никак не мог отдышаться. «И какого черта я так из кожи лезу? Все равно тут никто не скажет спасибо, хоть сделаешь отлично. Конечно, эти ребята славные, относятся по-товарищески. Ну и, ясное дело, надо поскорее переходить на сдельную оплату, если уж на заработки приехал…» Завыла сирена, и тотчас раздался топот множества ног — рабочие бросились от конвейера к выходам. Все старались поскорее покинуть завод, дорожа каждой минутой. И Раймо мчался, не отставая от других, хотя в голове и мелькнула мысль: «Чего мне-то особенно спешить в свой барак? Чего я там не видел?»

В пятницу после работы Раймо увидел Лахтела, направлявшегося к стоянке машин. Раймо догнал его и с разбегу хлопнул по плечу:

— Куда ты так торопишься?

— Рами, черт…

— Что не заходил?

— Да все некогда. Где ты работаешь, что тебя не видно?

— На втором конвейере. Леплю эти проклятые хромированные накладки. А ты где?

— На окраске. Ведь у меня в бумагах записано, что я был маляром, вот мне и дали пульверизатор в руки.

— Ну и как? — спросил Раймо.

— Сумасшедшая работа. Долго я не выдержу. Одну-две получки схвачу, да и прощайте. Пойдем со мной, посмотришь, как я живу.

— Я договорился с ребятами насчет бани. А где ты живешь?

— Недалеко от вокзала. Спаннмольсгатан, четыре. Вход со двора. И по лестнице на второй этаж. Это такой старый дом.

— Хорошо, я зайду попозже.

Лахтела. попробовал завести мотор своего старого маленького «вольво».

— Черт, аккумулятор сел. Подтолкни немного.

Раймо толкнул машину и прокатил ее метров двадцать. Когда мотор наконец заработал, Лахтела помахал ему рукой и выехал на дорогу.

Раймо повернулся и побрел к себе в барак. Хейккинен встретил его в прихожей с бутылкой водки в руках.

— Ха, друг! На, выпей глоток и забудь все огорчения!

Раймо отпил из горлышка. Горькая влага обожгла рот. Потом он прошел в свою комнату, бросился на койку, достал из кармана сигарету и закурил. «Черт возьми, как болят руки. Большой и указательный пальцы стерты в кровь. И перчатки не помогают, они за день превратились в лохмотья. Наверно, потом кожа загрубеет, ведь Ахола и Вяйсянен работают без перчаток». Дверь приоткрылась, и в комнату заглянул Ниеминен:

— Ну, мы едем в баню. Ты с нами?

Раймо вскочил с постели, достал из шкафа полотенце, мыло и смену белья.

— Вы что, будете там пить?

— А что?

— Я хочу зайти к Лахтела.

— Саарела поведет машину, он не пьет. Он поедет потом в Бурое и по пути подбросит тебя в город, куда нужно.

Пелтола, Хейккинен, Ниеминен и Раймо втиснулись в маленький «вольво». Приятель и напарник Пелтола жил за городом, километрах в четырех, снимал комнату в деревенском доме. И он построил своим хозяевам финскую баню.

— Тебя уже перевели на сдельную оплату? — спросил Ниеминен у Раймо.

— Да, со вчерашнего дня.

— Ну и как?

— Пальцы стер себе до крови.

— Многие парни уходили с этой операции.

— У нас в траншее тоже не сладко, — сказал Хейккинен, откупоривая бутылку. Раймо сделал глоток и передал бутылку дальше по кругу. Он посмотрел в окно. Дорога шла мимо заводских корпусов, раскинувшихся на обширной территории.

— Ну и огромный же этот завод, черт побери.

— Самый большой автомобильный завод Финляндии, — сострил Саарела.

— И весь труд наших парней идет в карман шведских хозяев.

— Плевать! У нас водка есть, и ладно, — прошипел Пелтола.

— Надо бы еще девочек раздобыть, — сказал Хейккинен.

— Поезжай к Лююти.

— А ну ее!.. Она, чуть что, кулаки в ход пускает.

— А куда девалась эта норвежская потаскушка из барака «С»?

— Ты что, не знаешь? Она обчистила одного доверчивого парня и скрылась.

Саарела свернул с шоссе и въехал во двор чистенького двухэтажного дома. Приземистый темноволосый человек стоял подбоченясь на крыльце.

— Что скажут хозяева дома, когда увидят, сколько нас понаехало?

— Ничего, они любят финнов. И потом, старик хозяин не откажется пропустить с нами глоток-другой, — проговорил Пелтола, вылезая из машины.

— О, да вас тут полный комплект! — воскликнул приятель Пелтола, здороваясь.

— Пропустим по маленькой для начала? — предложил Пелтола.

— Я, ребята, спешу. Что, если мы с Раймо пойдем сразу же в баню?

— Да-да, ступайте.

Раймо и Саарела помылись и попарились и, отдыхая в предбаннике, выпили по бутылке пива. Потом оделись, поблагодарили за баню и двинулись обратно в город.

— А может, поедем к бабам? — предложил Саарела.

— В другой раз, — сказал Раймо и, помахав рукой, отправился искать квартиру Лахтела.

На углу он долго читал табличку с названием улицы, соображая, куда идти. И едва сделал несколько шагов, как наткнулся на грузного человека с багровым лицом, который стоял на краю тротуара, пошатываясь и пыхтя; вдруг, шагнув наперерез, он загородил Раймо дорогу:

— С-слушай, угости с-сигаретой!

Раймо вынул из кармана пачку сигарет и предложил незнакомцу:

— Закуривай.

— А, з-земляк! 3-здорово, друг! Я сразу д-догадал-ся. Меня зовут Валто. Ты куда направляешься? Зайдем вон туда в бар, выпьем по бутылочке пива.

Раймо взгЛянул на часы.

— Ладно, давай.

— Ты свой парень. С-слушай, я это в два счета устрою.

Когда они сели за столик, Раймо заметил, что соседи, потягивая свое пиво из высоких стаканов, смотрят на них и переглядываются. Тут же подошел официант и, не дожидаясь заказа, поставил перед ними две бутылки пива и стаканы и протянул к Раймо руку, требуя платы. Валто быстро налил себе и выпил залпом, как будто не замечая, что Раймо расплачивается.

— Где ты работаешь? — спросил он, когда официант отошел.

— У «Вольво», — ответил Раймо, глядя ему прямо в глаза. «Что это я, как глупо нарвался», — подумал он про себя. Когда Раймо выпил свою бутылку и собрался уходить, Валто протянул просительно руку:

— С-слушай, одолжи десятку, будь другом.

— У меня нет денег, чтобы раздавать в долг.

— Конечно, но я непременно верну в понедельник.

Раймо вынул из кармана десятку и бросил на стол.

— О, какой же ты славный парень!

Раймо поскорее вышел на улицу. Пройдя сотню метров в сторону центра, он увидел нужный номер дома, вошел через ворота во двор и поднялся по лестнице на второй этаж. На двери, выкрашенной в ярко-зеленый цвет, было крупно выведено черным: «Патио». Раймо открыл дверь и. чуть не стукнулся о свисающую с потолка металлическую раскоряку. Справа в нише стояли два белых велосипеда, а слева на стене висел большой плакат в поддержку борющегося Вьетнама. Кто-то играл на фисгармонии, громко отбивая ногою такт. Раймо остановился на пороге большой комнаты, заставленной и заваленной всяким хламом, и увидел Лахтела, сидящего за инструментом.