Алели Нотомб - Метафизика труб

Я посмотрела по сторонам: никого не было. Секунду назад, я была в этом уверена, здесь был мой отец. Стоило мне отвернуться на мгновение, и он дематериализовался. Я даже не заметила, когда он выпустил мою руку.

Меня охватила страшная тревога: как мог человек так просто улетучиться? Люди были так ненадежны, что их можно было потерять без всякой причины и объяснений? Не успеешь и глазом моргнуть, как такой внушительный человек может исчезнуть?

Вдруг я услышала отцовский голос, который звал меня, без сомнения раздававшийся с того света, так как я напрасно осматривалась вокруг, его нигде не было. Казалось, его голос преодолевал целый мир, пока доходил до меня.

- Папа, ты где?

- Я здесь, - ответил он спокойно.

- Где здесь?

- Не двигайся и особенно не наступай на то место, где я стоял.

- А где ты был?

- В метре от тебя, справа.

- Что произошло?

- Я под тобой. Одна сточная канава была открыта, и я туда упал.

Я посмотрела на место рядом со мной. В середине улицы, превратившейся в реку, не было видно никакого люка. Но, приглядевшись, можно было заметить что-то вроде водоворота, который должен был означать крышку стока.

- Ты в мизо, папа? - весело спросила я.

- Да, милая, - ответил он спокойно, чтобы не испугать меня.

Это было его ошибкой: лучше бы он заставил меня паниковать. Я совсем не испугалась. Я находила этот эпизод в высшей степени комичным и не видела никакой опасности. Я разглядывала водяную дыру, которая его поглотила, и была очарована тем, что он может разговаривать со мной через водяной заслон: мне хотелось бы попасть к нему, чтобы посмотреть, какова была его водяная обитель.

- Тебе там хорошо, папа?

- Все в порядке. Возвращайся домой и скажи маме, что я в сточной канаве, хорошо? - попросил он меня с таким хладнокровием, что я не поняла всей срочности этого поручения.

- Иду.

Я повернулась и стала резвиться.

По дороге я останавливалась, ошеломленная очевидностью: так вот в чем заключалась работа моего отца? Ну да, конечно! Консул означало канализационный рабочий. Он не хотел мне этого объяснять, потому что стыдился своей профессии. Вот скрытный человек!

Я смеялась: наконец-то я прояснила эту тайну отцовских занятий. Он уходил рано каждое утро и возвращался вечером, а я не знала, куда он ходил. Отныне, я была в курсе: он проводил свои дни в канализации.

Поразмыслив, я осталась довольна, что работа моего отца была связана с водой, потому что даже грязная вода все равно была водой, дружественным мне элементом, тем, который более всего походил на меня, в котором я чувствовала себя лучше всего, даже если однажды я чуть не утонула. Не было ли, впрочем, логичным, то, что я рисковала умереть в той стихии, которая больше всего подходила мне? Я еще не знала, что друзья были наиболее могучими предателями, но я знала, что самые соблазнительные вещи были самыми опасными, такие, например, как высовываться слишком далеко из окна или лежать посреди улицы.

Эти интересные мысли стерли из моей памяти воспоминание о поручении, которое дал мне отец в канализации. Я принялась играть на краю тротуара, прыгать, сложив ноги, в настоящие реки, напевая песенки собственного сочинения. На одной стене я увидела кота, который не решался пересечь улицу из страха намокнуть. Я взяла его на руки и посадила на противоположную стену, не преминув при этом рассказать ему о прелестях плавания и удовольствии, которое он при этом испытал бы. Кот умчался, не поблагодарив меня.

Отец выбрал смешной способ рассказать мне о своем ремесле. Вместо того, чтобы объяснить мне, он отвел меня к месту своей работы, куда и провалился тайком, чтобы произвести наилучший эффект. Черт побери, папа! Должно быть, здесь же он и репетировал свои уроки "но", раз я никогда не слышала, как он поет.

Сидя на тротуаре, я сделала кораблик из листьев гинкго и пустила его в ручеек. Я семенила за ним. Странные эти японцы, если для их сточных канав им понадобился бельгиец! Без сомнения только в Бельгии можно было найти хороших канализационных рабочих. В конце концов все это не имело большого значения. В следующем месяце мой день рождения, мне будет три года: вот бы мне подарили плюшевого слона! Я приумножила намеки, чтобы родители поняли мое желание, но эти люди были иногда глухи.

Если бы не наводнение я бы сыграла в мою любимую игру, которую я называла "вызов": она состояла в том, чтобы лечь посреди улицы и мысленно петь песню, остаться так, пока не допоешь, не двигаясь, что бы ни произошло. Я часто задавала себе вопрос, что произошло бы, если бы проехала машина: хватило ли бы мне смелости не покидать мой пост? Мое сердце сильно колотилось при мысли об этом. Увы, когда мне представился редкий случай ускользнуть из под присмотра взрослых, чтобы поиграть в "вызов", на улице не было ни одной машины.

После этих многочисленных мысленных, физических, подземных и мореходных приключений, я прибыла домой. Я устроилась на террасе и принялась усердно крутить юлу. Не знаю, сколько времени прошло таким образом.

Наконец мать увидела меня.

- А, вы вернулись, - сказала она.

- Я вернулась одна.

- А где же отец?

- Он на работе.

- Он пошел в консульство?

- Он в сточной канаве. Он просил меня сказать тебе об этом.

- Что?

Мать прыгнула в машину, приказав указывать ей дорогу до искомой канавы.

- Ну, наконец-то вы приехали! - простонал канализационный рабочий.

Поскольку ей не удавалось вытащить его на поверхность, она позвала на помощь нескольких соседей, одному из которых пришла в голову счастливая мысль вооружиться веревкой. Он бросил ее в канаву. Отец был поднят несколькими хвастунами. Образовалась толпа, чтобы поглазеть на Бельгийца анадумена11. Зрелище того стоило: существует ведь снежный человек, а это был грязевой. Запах тоже был неплох.

Видя всеобщее удивление, я поняла, что мой родитель не был канализационным рабочим, а я присутствовала при несчастном случае. Я испытала от этого некоторое разочарование, не только потому, что идея иметь родственника в сточных водах мне нравилась, но также потому, что я вернулась к отправной точке моих поисков значения слова "консул".

Нам было не велено больше ходить гулять по улицам, пока не кончится потоп.

Самым лучшим, когда беспрерывно шел дождь, было еще и ходить купаться. Средство против воды это много воды.

Отныне я проводила свою жизнь на Маленьком Зеленом Озере. Нишио-сан сопровождала меня туда каждый день, спрятавшись под зонтиком: она не отказалась от мысли оставаться сторонницей сухости. Я же с самого начала была на противоположной стороне. Я покидала дом в купальнике, чтобы вымокнуть еще до купания. Никогда не иметь времени для просыхания, таков был мой девиз.