Теодор Драйзер - Финансист. Титан. Стоик. «Трилогия желания» в одном томе [сборник litres]

Однажды, диктуя ей письмо, он несколько раз пристально смотрел на нее, при этом она неизменно отводила глаза, потом встал и закрыл приоткрытую дверь. Она не придала этому значения, поскольку это случалось и раньше, но сегодня из-за его взгляда, пристального, без улыбки, она почувствовала, что сейчас случится что-то необычное. Она похолодела, потом ее бросило в жар, шея и руки покраснели. У нее была великолепная фигура, о чем она не подозревала, стройные ноги, изящное тело. Четкий профиль напоминал очертания с древнегреческой монеты, а волосы ее сейчас были уложены на манер античных статуй. Каупервуд заметил это. Он обошел вокруг стола, и, не садясь, наклонился и дружески взял ее за руку.

– Антуанетта, – произнес он, бережно держа ее руку.

Она подняла глаза и встала, там более что он слегка притягивал ее к себе, едва дыша, побледневшая и совершенно утратившая присущее ей самообладание. Она ощущала себя податливой и безвольной. Потом она приподняла голову и сразу же столкнулась с его прямым, страстным взглядом. У нее закружилась голова, и она смятенно посмотрела на него.

– Антуанетта!

– Да, – прошептала она.

– Вы любите меня, не правда ли?

Она пыталась сосредоточиться, собраться с силами и вернуть себе твердость духа, ту самую твердость духа, которая обычно не оставляла ее, но ничего не получилось. Вместо этого перед ней возник образ Блю-Айленд-авеню, где она выросла: одноэтажные старые домишки, а потом эта красивая, светлая контора и этот сильный мужчина. Ее кровь как будто вскипела. Она была словно волшебно заколдованная. Волшебно заколдованная и счастливая.

– Антуанетта!

– Ох, не знаю, что сказать, – выдохнула она. – Я… о да, да!

– Мне нравится ваше имя, – просто сказал он. – Антуанетта.

Он привлек ее к себе и обнял за талию.

Она вдруг испугалась, и из ее глаз хлынули слезы, не столько от стыда, сколько от потрясения. Она отвернулась, положила голову на руку, опущенную на стол, и разразилась рыданиями.

– Почему, Антуанетта? – ласково спросил он, нагнувшись над ней. – Вы плохо знаете жизнь? Кажется, вы сказали, что любите меня. Вы хотите, чтобы я забыл об этом, и все продолжалось, как раньше? Разумеется, я могу это сделать, если вы хотите.

Он уже знал, что она любит его.

Она ясно услышала его слова, несмотря на рыдания.

– Ну же! – произнес он через некоторое время, и полагая, что дал ей возможность прийти в себя.

– Ох, я не могу не плакать, – в смятении отозвалась она, сама не думая, о чем говорит. – Не знаю, почему я плачу. Наверное, это просто потому, что я разнервничалась. Прошу, не обращайте на меня внимания.

– Антуанетта, – повторил он, – посмотрите на меня!

– Нет, только не сейчас. У меня глаза распухли.

– Полно, Антуанетта! Взгляните на меня! – он поднял ее подбородок. – Видите, не такой уж я страшный.

– Ох, – прошептала она, и ее глаза снова наполнились слезами. – Я… – И она положила руки на его грудь, а он гладил ее запястье и обнимал.

– Я не такой плохой, Антуанетта. Мы с вами сейчас схожи. Вы любите меня?

– Да, да, о да!

– Вы не сердитесь?

– Нет. Все это так странно. – Она по-прежнему прятала лицо.

– Тогда поцелуйте меня.

Она обвила руками его шею. Он привлек ее ближе к себе.

Шутливо пытаясь выяснить причину ее слез, он пытался представить, что могли бы подумать Эйлин или Рита, если бы они знали. Сначала Антуанетта отмалчивалась, а потом призналась, что у нее дурное предчувствие. Любопытно, что он тоже вспомнил, с каким высокомерным и тщеславным видом Эйлин входила в контору. Теперь она делила с Эйлин чудо его нежной привязанности. Каким бы странным эти ни казалось, но теперь она видела в этом скорее знак отличия. Она выросла в собственных глазах, чувствуя прилив жизненных сил. Теперь она кое-что знала о жизни, о страсти и любви. Будущее было исполнено надеждой.

Она ненадолго вернулась к своей пишущей машинке, размышляя об этом. «Как это могло случиться?» – ошеломленно думала она. По ее глазам нельзя было догадаться о недавних слезах, а густой румянец на смуглых щеках лишь подчеркивал ее красоту. Антуанетта не испытывала чувства вины перед Эйлин. Она принадлежала к новому слою общества, которое уже не слишком придерживалось прежней морали. Она имела право на личную жизнь. Она имела право поступать, как заблагорассудится, к чему бы это ни привело. На своих губах она еще чувствовала губы Каупервуда. Что предвещает ей будущее? Что?

Последствия этого сближения были не так важны для Каупервуда, как для Антуанетты. Потакая своим желаниям, он отпер дверь страстной натуре, боготворившей его. Позже он мог узнать, что, сколько бы горя он ни причинил Антуанетте, она никогда не посягала на его личное благополучие. Однако она невольно стала поводом, открывшим глаза Эйлин, которая стала подозревать Каупервуда в изменах.

Поводы, которые привели к такому выводу, были банальными, сначала она увидела мисс Новак и Каупервуда, разговаривавших наедине в его кабинете после того, как остальные служащие уже ушли, и девушка выглядела немного встревоженной внезапным появлением Эйлин. Потом случилось, хотя в этом Эйлин была уверена, что Каупервуд и Антуанетта оказались в закрытом экипаже, проезжавшем под ноябрьским дождем по Стейт-стрит, когда считалось, что он находится за пределами города. В тот момент она выходила из магазина Меррилла и случайно взглянула на крытую коляску, повернувшую из-за угла. Хотя Эйлин точно не знала, это взволновало ее. Возможно ли, что он не уехал из города? Она приехала в его контору под предлогом оставить ошейник для Дженни, собаки старого Питера Лафлина, и убедилась, что Антуанетта отсутствует на рабочем месте. Но могло ли случиться, спрашивала она себя, что Каупервуд и впрямь заинтересовался своей стенографисткой? Его сотрудники были уверены, что он уехал из города, а мисс Новак осталась дома, и это заставило Эйлин призадуматься. Лафлин простодушно сообщил ей, что, по его мнению, мисс Новак отправилась в городскую библиотеку для составления отчета. Его слова оставили ее в сомнениях.

Что могла подумать Эйлин? Ее надежды и счастье были так тесно связаны с любовью Каупервуда и его положением, что она невольно вздрагивала при малейшей мысли о возможности потерять его. Да и сам он, продираясь через паутину своих любовных увлечений, задавался вопросом, что она предпримет, если узнает о его многочисленных изменах. Конечно, у них уже были мелкие пререкания, когда он флиртовал с миссис Киттридж, мисс Лидуэлл и другими женщинами. Разумеется, время от времени случались краткие и незначительные отлучки, которые можно было легко объяснить, мимолетные и труднообъяснимые приступы равнодушия и тому подобные вещи. Но поскольку его чувства к ней в глубине души оставались незатронутыми, он каждый раз благополучно улаживал свои отношения с супругой.