Теодор Драйзер - Финансист. Титан. Стоик. «Трилогия желания» в одном томе [сборник litres]

При этих новостях мистер Керриган, который рассчитывал на тысячи и тысячи долларов за свой голос по разным вопросам, недоверчиво выпучил глаза.

– Ну, будь я проклят! – произнес он. – Каковы эти засранцы!

– Я поговорил с этим Клеммом двадцатого числа, – язвительно заметил мистер Тирнан. – Ну и проныра! Я встретился с ним в «Тремонте», когда он разговаривал с Хрванеком. Рукопожатие у него как у дохлой рыбы. И знаешь, он имел наглость спросить: «Это не мистер Тирнан из второго округа?» «Он самый и есть», – говорю я. «Ну, на вид вы не такой дикарь, как я думал», – говорит он. Мать твою так! Мне хотелось сказать: «Если ты не уберешься с дороги, мне придется немного помять тебя». Пусть он встретится мне в темном переулке! – Мистер Тирнан едва сдержал стон. – А потом он завел речь, что не видит разумных возражений против того, чтобы разрешить новым компаниям прокладывать трамвайные линии. «Вполне понятно, что общественность выступает против монополии в любых ее проявлениях», – мистер Тирнан пародировал голос и выражения мистера Клемма. – Вот такие дела, – заключил он. – Подожди, пока он не попытается провернуть этот трюк с Гамблом, Пински и Шламбомом, ха-ха-ха!

При мысли об этих дружелюбных членах городского совета, привыкших к взяткам и подкупам, мистер Керриган откинулся на спинку стула и громогласно захохотал.

– Вот что я скажу, Майк, – произнес он, поддернув свои узкие, очень элегантные, на английский манер брюки. – Гилган столкнулся с кучкой скупердяев, которым нужно задать урок, и он знает об этом не хуже нас с тобой. Эти христианские разводки со мной не пройдут. Думаю, Каупервуд прав, когда называет их злобными завистниками. Если Каупервуд готов заплатить хорошие деньги, чтобы вывести их из игры, пусть они сами справляются. У нас тут не благотворительный базар. Нам нужно собрать новых парней из муниципалитета, чтобы заставить Шрайхарта и Макдональда дорого заплатить за то, что они хотят получить. Они заплатили за то, чтобы выиграть выборы. Теперь, если они так хотят, пускай заплатят за генеральную концессию, не так ли?

– Ты совершенно прав, – отозвался Тирнан. – Согласен по всем пунктам.

Вскоре после этого разговора мистер Трумэн Лесли Макдональд, действовавший через олдермена Клемма, провел подсчет голосов и к своему изумлению обнаружил, что он не так силен, как предполагалось. Политическая лояльность – весьма мимолетная вещь. Ряд членов городского совета с любопытными фамилиями – Норбэк, Макгрейн, Фогарти и Сумулски – были фигурами явно несамостоятельными. Он сразу же поспешил обратиться к господам Хэнду, Шрайхарту и Арнилу с этой тревожной информацией. Они поздравляли себя с недавней победой, которая, если даже не привела к чему-то большему, обеспечила им генеральную концессию на строительство наземных дорог, чего будет вполне достаточно, чтобы поставить Каупервуда на колени.

Получив сообщение от Макдональда, Хэнд немедленно послал за Гилганом. Когда он осведомился о том, как скоро можно ожидать голосование по вопросу о концессии «Дженерал Электрик», представленной мистером Клеммом, Гилган с большим сожалением признал, что по какой-то причине эта инициатива встретила заметное противодействие.

– Как так? – довольно грубо спросил Хэнд. – Разве мы не заключили недвусмысленное соглашение по этому поводу? Вы получили деньги, не так ли? Вы сказали, что обеспечите двадцать шесть голосов, как мы договаривались. Вы же не собираетесь отказываться от нашей сделки?

– Сделка! Вот она, сделка! – отрезал Гилган, раздраженный агрессивностью собеседника. – Я обязался представить двадцать шесть кандидатов от республиканской партии, и я это сделал, но они не принадлежат мне душой и телом. Я заключал соглашение с людьми из разных округов, которые имели наибольшие шансы, и делал то, чего от меня хотели. Я не несу ответственности за любые делишки, которые происходят у меня за спиной. Как я могу отвечать за их честность, если они оказываются нечестными?

На лице мистера Гилгана образовался скорбный знак вопроса.

– Но вы сами отбирали этих людей, – настаивал мистер Хэнд. – Каждый из них получил ваше личное одобрение. Вы заключали сделки с ними. Вы же не хотите сказать, что они собираются отказаться от священной обязанности драться с Каупервудом зубами и когтями? С их стороны не может быть никаких сомнений, ради чего они были избраны. В газетах было ясно сказано, что Каупервуд не может получить никаких привилегий.

– Совершенно верно, – ответил мистер Гилган. – Но я не отвечаю за личную честность каждого из них. Разумеется, я отбирал этих людей. Но я отбирал их с помощью других республиканцев и некоторых демократов. Мне приходилось торговаться за лучшие условия и отдавать предпочтение тем, кто мог победить. Насколько мне известно, большинство не намерены ничего делать в пользу Каупервуда. Но выбор дорожных проектов в пользу других людей вызывает кривотолки.

Широкий лоб мистера Хэнда пошел морщинами, а его голубые глаза с подозрением уставились на мистера Гилгана.

– Кто эти люди? – поинтересовался он. – Я хочу получить список.

Мистер Гилган, полагавшийся на свою изворотливость, был готов предоставить список предполагаемых возмутителей спокойствия. Им придется вести собственные битвы. Мистер Хэнд записывал имена и одновременно размышлял, какое давление можно оказать на непокорных. Он также решил понаблюдать за мистером Гилганом. Если программа действий начнет буксовать, газетчикам станет известно об этом, и будет велено метать громы и молнии. Олдермены, которые окажутся недостойными оказанного им огромного доверия, будут выкурены из городского совета, выдворены в свои избирательные округа и разоблачены. Их имена будут пригвождены к позорному столбу в публичной прессе. Намеки на мошеннические проделки Каупервуда зазвучат с удвоенной силой.

Тем временем Стимсон, Эйвери, Маккиббен, Ван Сайкл и другие, кто выступал на стороне Каупервуда, вели свою работу с «независимыми» олдерменами, с теми, кто по своим взглядам и характеру не выступал за реформаторские идеи; им было обещано, что если в течение двух лет они не станут поддерживать войну с Каупервудом, то получат бонус в виде годового вознаграждения в две тысячи долларов или, например, индоссирование неоплаченных векселей или погашение просроченной закладной с гарантией, что никто об этом не узнает. Такие предложения никогда не делались напрямую. Друзья, соседи или любезные незнакомцы приносили загадочные сообщения. Благодаря этому одиннадцать олдерменов, помимо десяти убежденных демократов, на которых можно было рассчитывать и в силу влияния Маккенти, были уже подкуплены. Хотя Шрайхарт, Хэнд и Арнил не знали об этом, их планы были подорваны еще на подготовительной стадии, и как бы они ни старались, заветное постановление о выдаче генеральной концессии неизменно откладывалось. Им пришлось временно удовлетвориться концессией на единственную надземную дорогу в Южной стороне, на территории Шрайхарта, а концессия для «Дженерал Электрик» обеспечивала контроль лишь над одной незначительной линией; при условии, что Каупервуд сохранит свое влияние, он мог без труда прибрать ее к рукам позднее.