Теодор Драйзер - Финансист. Титан. Стоик. «Трилогия желания» в одном томе [сборник litres]

Нэнни Хэдден, или миссис Джон Александр Флеминг, или миссис Айра Джордж Картер, или Хетти Старр была наследницей старинных фамильных Хэдденов и Кольтеров из Кентукки и Виргинии, косвенно или непосредственно находившихся в родственных связях с половиной аристократии в четырех-пяти соседних штатах. Теперь, несмотря на блистательное происхождение, она была содержательницей подпольного дома свиданий в небольшом скучном городке с двухсоттысячным населением. Как это произошло? Как это вообще могло случиться? В расцвете лет она была настоящей красавицей. Она родилась в состоятельной семье и вышла замуж за состоятельного человека. Ее первый муж Джон Александр Флеминг, унаследовавший богатство, вкусы, привилегии и пороки рода Флемингов, рабовладельцев и табачных плантаторов, был обаятельном представителем высшего общества Кентукки и Виргинии. Он получил юридическое образование с перспективой поступления на дипломатическую службу, но, будучи по натуре праздным человеком, карьеру не сделал. Он разводил лошадей и был завсегдатаем ипподромов, волочился за женщинами, любил балы, охоту и тому подобные вещи. Когда состоялась их свадьба, местная аристократия считала их идеальной парой. Богатство сочеталось браком с другим богатством. Вихрь праздного времяпровождения, который привел к их свадьбе, закружился с удвоенной силой. Откровенный флирт не возбранялся, но супружеская измена, по крайней мере такая, о которой стало бы известно, оставалась недопустимой. Естественным результатом такого образа жизни было появление в горах Северной Каролины, во время чудесного осеннего выезда на природу, беспутного юного щеголя по имени Такер Тэннер, которому прекрасная Нэнни Флеминг, как ее называли в те дни, ненадолго отдала свои нежные чувства. Добрые друзья быстро доложили Флемингу о том, чего он сам не замечал, и Флеминг, хотя и сам был распутником хоть куда, повстречавшись с юным мистером Тэннером однажды вечером на горной тропе, обратился к нему со следующими словами: «Ночью ты уберешься отсюда, иначе утром солнце будет светить через дырки в твоей шкуре». Такер Тэннер, хорошо понимавший, что какой бы бессмысленной и недобросовестной ни была рыцарственная бравада жителей Юга, пули все равно останутся пулями, отбыл в неизвестном направлении. Миссис Флеминг, встревоженная, но не раскаявшаяся, посчитала себя глубоко оскорбленной. Разразился скандал. За ним последовали ссоры, пьянство с обеих сторон и, наконец, развод. Мистер Такер Тэннер так и не вернулся, чтобы востребовать отринутую любовь, но вышеупомянутый Айра Джордж Картер, еще один бездельник, но без гроша за душой, принадлежавший к тому же поколению и социальному кругу, предложил свою кандидатуру, которая была принята. От первого брака остался один ребенок, девочка. Во втором браке родился другой ребенок, мальчик. Прежде чем дети достаточно выросли, чтобы внушить миссис Картер участие к их потребностям или хотя бы пробудить в ней любовь к ним, Айра Джордж Картер, после одного нелепого и безрассудного предприятия за другим, промотал большую часть собственности, полученной по завещанию ее отца, майора Викхэма Хэддена. В итоге после пьянства и расточительства мужа, завершившегося его безвременной кончиной, наступила бедность. Миссис Картер была непрактичной женщиной, по-прежнему страстной и тоже склонной к мотовству. Однако бессмысленное и бездумное падение Айры Джорджа Картера, замаячившая тревога о будущем детей и растущее чувство привязанности и ответственности в конце концов отрезвили ее. Соблазн любви и разгульной жизни исчез не совсем, но ее возможность напиваться вволю из этих кристальных источников становилась все более скудной. Женщина тридцати восьми лет, сохранившая некоторую красоту, она не довольствовалась объедками. Ее аппетит возрастал при мысли о запущенном состоянии, в которое впадают изгнанники общества, над которыми так весело шутят неискушенные люди. Отвергнутая привычным кругом, избегаемая респектабельными людьми, она чувствовала, что ее звезда закатилась, но все же была полна решимости никогда не стать швеей в бедном переулке или жить на подачки бывших друзей. Мало-помалу через грешные дружеские связи и мимолетные страсти, потом через странное промежуточное состояние между миром высокой моды и сумеречным миром проституции, она оказалась в Луисвилле, где стала не официальной, но фактической хозяйкой дома, пользовавшегося дурной славой. Мужчины, хорошо знавшие, как делаются подобные дела, и больше заботившиеся о своем удобстве, нежели о ее благополучии, предложили разумное решение. Три или четыре друга, таких как полковник Джиллис, пожелали иметь отдельные комнаты, уютные места для досуга, азартных игр и встреч с женщинами. Теперь ее звали Хетти Старр, и под этим именем она стала известна полиции, – пока без каких-либо последствий, – как женщина, в чьем доме иногда начинается подозрительное веселье.

Каупервуд, жадный до всяческих жизненных чудес и ценивший драмы, приводившие к успеху или неудаче, не мог не заинтересоваться этой женщиной свободных нравов, бесцельно плывущей по морям случая. Полковник Джиллис однажды сказал, что, если какой-нибудь сильный мужчина поддержит ее, Нэнни Флеминг может вернуться в светское общество. Она обладала флером притягательности, она и двое ее детей, о которых она никогда не говорила. После нескольких визитов к ней Каупервуд часами беседовал с миссис Картер каждый раз, когда он находился в Луисвилле. Однажды, когда они вошли в ее будуар, она взяла фотографию дочери с туалетного столика и положила ее в ящик. Раньше Каупервуд никогда не видел этой фотографии. Это была девочка пятнадцати или шестнадцати лет, которую он мог увидеть лишь мельком. С интуитивной реакцией на жизненно важные вещи, неизменно сопровождавшей его, он составил подробное впечатление о снимке. Это был трогательно худенькое детское лицо с невероятно приятной улыбкой; скульптурная, гордо посаженная голова на тонкой шее. В сочетании с ноткой усталости в тяжелых веках и опущенных ресницах это производило неотразимое впечатление. Каупервуд был очарован. Из-за дочери он проявлял неустанный интерес к матери, которого на самом деле не испытывал.

Немного позднее Каупервуд был подвигнут на решительное действие благодаря витрине фотографа в Луисвилле, где обнаружилась вторая фотография Бернис, довольно крупный снимок, увеличенный с отпечатка, ранее присланного миссис Картер. Бернис стояла вполуоборот в отрешенной позе возле каминной полки в колониальном стиле, с соломенной шляпкой в руке, с ускользающей улыбкой, игравшей в уголках губ. На самом деле, это была не улыбка, а лишь призрак улыбки, а ее глаза были широко распахнутыми, лукаво-обманчивыми и насмешливыми. Цельность и простота это фотографии очень понравилась ему. Он не знал, что миссис Картер никогда не разрешала выставлять ее.