Томас Сэвидж - Власть пса

Вместе с замаячившей на горизонте возможностью прожить жизнь, отличную от управления ранчо, Сэвиджа охватило некоторое беспокойство, и он начал изучать английскую литературу в Колби-колледже в Уотервилле, штат Мэн.

«Очнулся я в свой двадцать первый день рождения. Я пас овец в Биттеррутской долине и вдруг спросил себя: «Какого черта я здесь делаю?» Тогда отчим, лучший из всех отчимов, нежно любивший мою мать, отправил меня в Колби. Там я узнал об одной очаровательной девушке, что училась в школе Мизулы, штат Монтана. Мы переписывались с ней все лето, а летом 1939-го, когда я вернулся из колледжа, поженились» [27] Сэвидж Т . Частная переписка, 15 сентября 2000 г. .

Выпустившись из Колби-колледжа, Сэвидж устроился на совершенно неподходящую для него работу – оценщиком страховых убытков в одной чикагской конторе. За годы жизни он успел поработать погонщиком, работником ранчо, помощником водопроводчика, сварщиком и тормозным кондуктором, а также преподавал английский в университете Саффолк в Бостоне и университете Брандейса, чуть меньше в Вассар-колледже и во Франкония-колледже в Нью-Хэмпшире. И при этом никогда не переставал писать.

Брак с Элизабет Фицджеральд, также впоследствии ставшей писательницей, продержался до самой смерти Элизабет в 1988 году. У них было трое детей: два сына, Брассил и Рассел, и дочь Элизабет. В 1952 году Сэвиджи купили участок на побережье штата Мэн и жили там до тех пор, пока снежный буран в феврале 1978 года не сорвал дом с фундамента. «Ремонт обошелся нам в 25 тысяч долларов», – сокрушался Сэвидж. На следующий год писатель получил стипендию фонда Гуггенхайма, которая позволила ему закончить работу над романом «С ее стороны» – историей писательницы-алкоголички, сражающейся с внутренними демонами.

В 1982 году, продав имущество в Мэне, семья переехала на остров Уидби в заливе Пьюджет-Саунд и поселилась в доме, доставшемся Сэвиджу от давно забытой сестры, воспетой в романе «Слышал, сестра зовет меня по имени». После смерти жены Томас Сэвидж оставил остров и перебрался в Вирджиния-Бич, поближе к дочери.

Писательская карьера Сэвиджа, тогда еще юноши из Колби-колледжа, началась с рассказа о значении железной дороги для ранчо, отрезанного от мира высоким перевалом и суровыми зимами Монтаны.

«Я отправил его Эду Уиксу, редактору «Атлантик», и он вернул рассказ со словами, что в нем нет ни одного человека, и посоветовал переделать историю в роман… Первый черновой вариант „Перевала“ я написал в Колби, и, пока я работал над ним, декан Маринер разрешал мне пропускать занятия» [28] Сэвидж Т . Частная переписка, 15 сентября 2000 г. .

«Перевал» был опубликован в издательстве «Даблдей» в 1944 году и подписан именем Томаса Сэвиджа: с появлением первого ребенка Том Бреннер запросил в Солт-Лейк-Сити свидетельство о рождении и стал методично добиваться, чтобы во всех прошлых местах работы и учебы он значился под именем Томаса Сэвиджа, данным ему при рождении. «Несмотря на все сложности, в конце концов предприятие увенчалось успехом – только «Фи-Бета-Каппа» отказалась менять имя моей жены с Бреннер на Сэвидж» [29] Там же. . Сложная история имен и идентичностей, культура Восточного побережья и Западных гор, физический труд и писательство, утраченное прошлое и семейные тайны определили жизнь Сэвиджа и героев его произведений. Отречение, утрата, распавшиеся семьи и стоящие за ними сложные эмоциональные переживания, во многом продиктованные собственной жизнью писателя, нашли отражение в его романах. Проведя детство в обстановке напряженных семейных конфликтов, Сэвидж, чужак в доме Бреннеров, научился с изумительной остротой подмечать малейшие нюансы в языке жестов, интонаций и пауз. Сэвидж не раз повторял, что вместо исследования человеческой натуры он полагался на собственный опыт, воспоминания и воображение.

Автобиографический роман 1977 года «Слышал, сестра зовет меня по имени» берет за основу подлинную историю необыкновенной жизни семьи Сэвиджей. Когда Сэвиджу и его старшей сестре, о существовании которой до сих пор не знал ни он, ни кто-либо другой, было за пятьдесят, из бумаг и документов стало известно о чужом имени, под которым когда-то давно жила их прекрасная, десять лет как умершая мать. Тогда же раскрылась и ее тайна – в 1912 году она родила девочку и, словно в античной мелодраме, оставила ребенка на пороге чужого дома. Роман имеет колоссальное значение для изучения источников творчества писателя.

Первый роман Сэвиджа «Перевал» пронизан удивительно яркими описаниями природы, во власти которой оказываются судьба и благополучие владельцев ранчо и фермеров-скандинавов, поселившихся в прерии у громадного перевала. Местные жители, исполненные странной любви к здешним краям, голубой осенней дымке гор и раскинувшимся вокруг пастбищам, едва ли не с радостью преодолевают весенние бури и свирепые засухи прерии. Роман поражает и рядом великолепных портретных образов, на раннем этапе отразившим способность Сэвиджа мастерски раскрывать внутреннюю жизнь героев и прежде всего женщин, о которых он пишет с на редкость глубоким пониманием. Язык, на котором говорят и думают обитатели ранчо в «Перевале», поразительно живой даже для сегодняшнего читателя, заставляет вспомнить биографию «Прерии» в одноименном романе Джеймса Гэлвина и остроумные истории округа Чилкотин, описанные канадским писателем Полем Сен-Пьером в романах «Оседлать квотерхорса Смита» и «Смит и другие истории».

Книга так проникнута чувством тоски и единения с природой Запада, что невозможно отделаться от мысли, что Сэвиджу настолько тесно на Востоке, что по личным, а вместе с тем и литературным причинам он возвращает к жизни родную страну, суровый край, готовый забрать у тебя все. Когда герой «Перевала» насмерть замерзает на охотничьей тропе, юная девушка говорит мужу: «Прерия убила его. Он любил прерию, и она убила его». И, как показывают книги Сэвиджа, это далеко не единственный способ, каким стремится убить своих жителей жестокая земля. Спустя несколько лет после «Перевала» Сэвидж говорил в интервью:

«Я всегда верил в то, что человека определяет природа. Говорят, к примеру, что есть что-то особенное в жителях Запада. И я думаю, что разницу между людьми начинаешь замечать сразу, как только двинешься из Чикаго на Запад. С одной стороны, людей Запада отличает особая прямота. А еще, думаю, разница в том, что, глядя на Скалистые горы или на столь же бескрайний горизонт, им и в голову не придет, что на свете есть какая-то Европа, какие-то соседи и все в таком роде» [30] Сэвидж Т . Интервью Джин В. Росс. Contemporary Authors Online. The Gale Group, 1999. .

«Перевал», «Лону Хэнсон» и отчасти «Силу пса» можно отнести к позднему этапу золотого века пейзажной литературы Америки, основные достижения которой пришлись на первую половину прошлого века. В романах этой традиции, в книгах Уиллы Кэсер, Марджори Киннан Ролингс, Уолтера Д. Эдмондса, Уильяма Фолкнера, Фланнери О’Коннор, Джона Стейнбека и практически во всем, что писал столь чуткий к духу места Хемингуэй, природа выступает не просто как фон, а как действующая сила, в чьей власти оказываются герои повествования, – прием, который оказался одинаково подходящим для описания совершенно непохожих друг на друга регионов Америки, духа первопроходцев и подъема демократического капитализма с его борьбой за ресурсы. В 1948 году, с выходом в свет книги Нормана Мейлера «Нагие и мертвые», с состязательным и манипулятивным отношением ее героев к первозданной природе, традиция старой пейзажной литературы оборвалась.