Миклош Залка - Осада

Розанов ждал встречи с маршалом давно, вернее, с того времени, когда они в последний раз встретились в Карпатах. Однажды маршал вот так же неожиданно появился в штабе генерала Черепанова, сказав, что заехал попить чайку. И вот теперь…

Розанов выпрямился и, сложив карту гармошкой, сдвинул ее на край стола.

— Еще несколько минут — и чай будет готов, — пообещал генерал, вынув изо рта трубку. Не заходя в соседнюю комнату, он громко крикнул адъютанту: — Чаю нам и всего прочего, что там у нас имеется… На две персоны…

Маршал услышал, как адъютант в соседней комнате щелкнул каблуками.

Генерал подошел к двери и плотно прикрыл ее. Приветливо улыбаясь, он вернулся к столу и сел напротив маршала, и в тот же миг требовательно затрезвонил телефон.

Раздраженно сняв трубку, генерал, как бы оправдываясь, сказал маршалу:

— Забыл предупредить, чтобы нас не беспокоили… — А в трубку крикнул: — Слушаю!.. — Сам же наблюдал за выражением лица маршала и думал: «Что-то мне в нем сегодня не нравится… Ну и негостеприимный же я хозяин…» Генерал покраснел, нетерпеливо сказал кому-то в трубку: — Докладывайте коротко! Только самую суть!..

Маршал встал и, подойдя к вешалке, повесил на нее свою папаху и начал расстегивать шинель. Генерал, не выпуская телефонной трубки из правой руки, приблизился к маршалу (благо, провод позволял это) и левой рукой хотел помочь гостю, однако тот покачал головой и тихо произнес:

— Не такой уж я старый.

Почувствовав нотки иронии в словах гостя, генерал поспешил закончить разговор по телефону.

— Спасибо. Если во время допроса он покажет что-либо важное, доложите лично. Но только важное! У меня все! — Положив трубку на рычаг, генерал правой рукой провел по волосам, поправляя прическу, и громко вздохнул: — Извини за невнимательность, товарищ маршал. Сегодня у меня такой беспокойный день, совсем с ног сбился и устал немного. И правда, неплохо сейчас попить чайку… — В трубке послышался короткий щелчок, и Розанов быстро поднес к уху трубку.

— Кому звонить собираешься? — поинтересовался маршал.

Но с коммутатора уже ответили, и генерал сказал в трубку:

— Не соединяйте меня ни с кем… и с начальством тоже… — И, положив трубку, обращаясь к гостю, сказал: — Теперь нам уже никто не помешает спокойно говорить.

Маршал посмотрел на Розанова внимательным взглядом и тихо заметил:

— Я ведь только чаю попить заехал, Петр Иванович.

«Чего ему у меня не нравится?» — Розанов заерзал на стуле, не понимая, почему маршал, который до этого нисколько не обиделся на то, что о нем говорили в третьем лице, теперь вдруг скривил губы. «Если самому пришлось шинель снять, то это ничего…» Любезно улыбнувшись, генерал сказал:

— Если маршал собрался попить чаю, то нужно создать условия, чтобы он мог это сделать в спокойной обстановке. — Тон голоса у генерала постепенно становился серьезным. — Я ранее не раз говорил, что я плохой хозяин и даже доказывал это, а теперь вот решил исправиться. Сейчас нам подадут чай, могу заверить, что это будет самый лучший чай. А пока я тебя постараюсь чем-нибудь развлечь, раз уж ты пришел чайку попить. — В тоне генерала сквозила легкая ирония, но он тут же затушевал ее, переходя на добродушный лад. — Могу, так сказать, пощекотать маршальское сердечко и сообщить, что мы взяли в плен одного генерала, вернее говоря, генерал-лейтенанта венгерской армии, фамилия которого значится в списке главных военных преступников. Мои солдаты вытащили его из канализационного колодца. Он был такой грязный, что пришлось его сначала как следует отмыть, а то уж больно сильно от него воняло… — Генерал немного помолчал, думая, говорить ли ему все детали или не говорить, и тут же решил ничего не утаивать. — Он командир корпуса. Один из офицеров этого корпуса перешел на нашу сторону. Он же и заманил своего генерала в ловушку, а потом рассказал нам, где тот прячется.

Маршал слушал генерала, еле заметно кивая, однако черты лица его при этом нисколько не смягчились.

Розанов беспокойно заерзал на своем стуле. «Сидит, как сфинкс». Генералу хотелось разгадать, что именно не понравилось маршалу. Розанов вспомнил, как еще в самом начале войны они встретились, так сказать, неофициально. Где именно произошла эта встреча, Розанов точно не помнил, где-то на Украине. Нынешний маршал был тогда генерал-полковником, а он, Розанов, и тогда ходил в звании генерал-майора. «Небось зазнался с тех пор…» — мелькнула мысль у Розанова.

Желая как-то разрядить обстановку, генерал первым нарушил затянувшуюся паузу и сказал:

— Я очень рад, товарищ маршал, такой чести. Приятно думать, что ты не забыл старой дружбы…

Стул под маршалом угрожающе заскрипел. Молча он достал из кармана папиросы «Казбек» и зажигалку. Сунул длинную папиросу в рот.

Розанов, быстро схватив коробок со спичками, опередил маршала и, перегнувшись через стол, дал ему прикурить.

— Венгерский офицер выдал своего генерала? — спросил маршал и, видя, что Розанов не понял его вопроса, кивнул головой в сторону зала. — Тот мадьяр, что сидит у тебя в зале с оружием?

— Наверняка он самый, — поспешил согласиться генерал.

Маршал выпустил дым изо рта, стараясь сделать так, чтобы его отнесло в сторону.

Генералу хотелось хоть чем-нибудь обрадовать маршала, но он не знал, чем именно, и потому с каждой минутой чувствовал себя все скованней. Наконец он не выдержал и встал. Улыбнулся во весь рот и сказал:

— Пойду взгляну, что там с нашим чаем: то ли вода не кипит или о нас совсем забыли?

Маршал лишь слегка кивнул и снова уставился на генерала внимательным взглядом.

«Ну и взгляд же у него», — подумал генерал, одаряя гостя улыбкой. Открыв боковую дверь, Розанов нервно крикнул:

— Что у вас там с чаем?! Или вы все заснули?!

— Одну минуту, товарищ генерал! — послышалось из соседней комнаты. — Сейчас…

— Поторапливайтесь! — снова бросил Розанов и, закрыв дверь, сначала покачал головой, а затем повернулся к гостю: — Официанты из них никудышные, но, к счастью, в своем деле разбираются хорошо…

— Радуйся, что не наоборот, — холодно заметил маршал, на сей раз даже не взглянув на генерала.

«И что за мысли у него сейчас в голове?» — недоумевал комкор. Подойдя к столу, он вежливым движением подвинул к гостю пепельницу, а затем сунул себе в рот трубку.

— Табак очень влажный, — недовольным тоном пробормотал генерал и натянуто рассмеялся: — Человек до сих пор точно не может объяснить, почему табак так чувствителен к воде, а ведь до Дуная еще не так уж и близко… — Почувствовав, что он говорит чепуху, лишь бы только нарушить тишину, Розанов замолчал и снова задумался: «А ведь пришел-то он в хорошем настроении… Тогда что же его так расстроило?.. Нужно будет угостить его венгерскими трофейными сигаретами… Не знаю, где их раздобыли мои ребята, но те, что с позолоченным мундштуком, вовсе недурны…»