Луиза Олкотт - Старомодная девушка [litres]

Слезы обиды еще не высохли у нее на щеках, когда она услышала вежливый голос молодого джентльмена:

– Доброе утро, мисс Полли. Очень рад встрече с вами. – Тут он заметил ее состояние и с беспокойством спросил: – Что случилось? Могу я чем-то помочь?

Девушка, застигнутая врасплох, не таясь поведала мистеру Сидни (а перед ней стоял именно он) о маленьком происшествии, которое переполнило чашу ее терпения.

– Я понимаю, это глупо, но мне ужасно обидно, что прежние друзья меня игнорируют. Наверное, надо просто привыкнуть, – смущенно пролепетала она в заключение.

– Позвольте мне помочь, – мистер Сидни решительно выхватил из рук девушки кулек с рогаликами и ноты, бросив возмущенный взгляд на удаляющуюся пару.

Полли поспешно вытерла слезы. Предупредительность мистера Сидни благотворно сказалась на ее настроении, и она со смехом проговорила:

– Ну вот. Теперь я в полном порядке. Можете больше не беспокоиться о моем не слишком тяжелом грузе, – она потянулась было, чтобы взять у него свои вещи.

– Решительно никакого беспокойства, – отвечал любезный джентльмен. – Я как раз увидел ноты у вас в руках и вспомнил, что давно хотел попросить: не найдется ли у вас свободных часов для занятий с моей племянницей? Ее мама, моя сестра, хочет, чтобы девочка занималась музыкой именно у вас. Не согласитесь ли вы ее взять?

– Вы правду мне говорите? – Полли заподозрила, что мистер Сидни из добрых чувств на ходу сочинил всю эту историю.

Джентльмен, улыбнувшись, полез в карман, извлек оттуда записку и протянул ее девушке:

– Прочтите, пожалуйста. Если бы мы сейчас не столкнулись с вами на улице, я бы оставил это в вашем пансионе. Надеюсь, вы никогда больше не подвергнете сомнению мою правдивость, – с укором добавил он.

Записка действительно оказалась от мамы маленькой девочки. Едва пробежав ее текст, Полли смущенно извинилась, одновременно радуясь счастливому стечению обстоятельств. Новая ученица, учитывая неожиданную потерю двух прежних, пришлась ей как нельзя более кстати.

Мистер Сидни тем временем ненавязчиво перевел разговор на музыку. Полли с радостью погрузилась в родную стихию. Она позабыла об обидах и горестях, с упоением обсуждая гармонии и лейтмотивы со своим спутником, пока они не подошли к пансиону.

– Спасибо вам за компанию. Вы помогли мне забыть о моих глупых расстройствах, – она взяла у него свои вещи.

– Позвольте сказать вам еще кое-что, – произнес молодой джентльмен, когда она открывала дверь в дом. – Я полагаю, что Том Шоу на самом деле вас не заметил. Мисс Трикс, конечно, вполне могла и проигнорировать. Подобное поведение вполне в ее духе. Но вот насчет Тома я сомневаюсь. При всем его щегольстве человек-то он славный.

– Спасибо вам, сэр. Спасибо за эти слова, – девушка протянула ему на прощание руку.

Молодой человек легонько пожал ладонь, затянутую в серую шерстяную перчатку, и с изящным почтительным поклоном удалился, а Полли взбежала по лестнице, зашла к себе и обратилась к Ашпуттель с такой странной речью:

– Вы настоящий джентльмен, сэр. Как прекрасны ваши слова о Томми! Вероятно, все так и есть. И конечно я буду обучать вашу Минни со всем усердием.

Кошка в ответ замурлыкала. Канарейка в унисон с ней разразилась веселой песенкой, и девушка уселась обедать с куда большим удовольствием, чем могла ожидать еще полчаса назад.

Самолюбие ее тем не менее было сильно уязвлено, и вскоре на душе вновь заскребли кошки. Вечерняя порция уроков превратилась в настоящую муку, и в сгустившихся сумерках Полли вернулась домой до того раскисшая, что на купленные рогалики упало несколько крупных слез. Она удержала рыдания, четко обратившись к самой себе:

– Нет, так не годится. Не позволю больше себе раскисать. Это глупо и плохо. У меня есть старый проверенный способ. Попробую принести кому-нибудь хоть немного добра, тогда и самой станет легче. Вот только кому и как? А-а, знаю, – тут же сообразила она. – Фанни скоро поедет на вечеринку. Побегу к ней и помогу одеться. Она любит, чтобы кто-нибудь в таких случаях был рядом, а я люблю смотреть на красивые вещи. Заодно отнесу ей немного цветов, они у меня как раз распустились. Уверена, она обрадуется.

Она еще раз дала себе обещание не унывать, несмотря на усталость и всех Трикс на свете, и поспешила к дому Шоу с букетиком в руках.

Фанни в это время пытал парикмахер-француз. Он воздвиг на голове девушки настоящую башню из завитков, косичек и начесов. Мода на подобные сооружения быстро проходит и спустя несколько лет кажется ужасной даже тем, кто слепо ей следовал.

– Как прекрасно, что ты пришла, Полли! – обрадовалась Фанни. – Я мечтала, чтобы ты составила мне букет. Твои цветы будут гармонировать с моими камелиями. Скажи, что ты думаешь о моем платье?

И она с большими предосторожностями повернула голову с неоконченной прической и указала в сторону кровати, где лежал истинный шедевр портновского искусства из воздушно-розового кружева.

– Оно изумительно, – восхитилась Полли. – Только не понимаю, как его надеть, чтобы не порвать?

– Не беспокойся. Оно очень мудро сшито, – заверила Фанни. – Сейчас ты убедишься, как оно мне идет. Между прочим, это большой удар для Трикс, – злорадно продолжила она. – Бедняжка убеждена, что я приду в голубом, и поэтому наденет зеленое. Мы обычно на вечеринках держимся вместе, вот она и рассчитывает таким образом выставить меня в невыгодном свете. Хорошо еще Белль успела мне вовремя рассказать. Воображаю, как расстроится милая будущая сестричка. Подлость-то ей теперь не удастся.

– Точно как героиня одного романа по имени Жозефина! – воскликнула Полли, внимательно составляя букет. – Она заманила свою хорошенькую соперницу на зеленый диван, который невыгодно оттенял ее синее платье. Наверное, Трикс взяла этот способ на вооружение.

– Нет, Трикс вообще ничего не читает, – презрительно фыркнула Фан. – Но я непременно воспользуюсь как-нибудь методом умненькой Жозефины.

Парикмахер тем временем завершил экзекуцию. Жертва его искусства кинулась к зеркалу.

– Правда очаровательно, Полли? – спросила Фан у подруги.

– Мне кажется, ты раньше красивее укладывала волосы, – честно сказала та. – Но, полагаю, эта прическа – гвоздь нынешнего сезона, а потому не смею больше сказать ни слова.

– Если честно, я сожгла волосы, когда их завивала, – с заговорщицким видом сказала Фан. – Поэтому теперь приходится прибегать к услугам парикмахера. А теперь вставь-ка сюда мне цветы, – указала она на цоколь своей башни-прически.

– Ой, Фан, лучше не надо. Давай по-другому, – Полли хотела с помощью цветов придать хоть немного яркости желтовато-бледному лицу подруги.

– Ничего не поделаешь. Эту прическу принято дополнять цветами, – и Фанни упрямо воткнула цветок в самый центр модного сооружения.