Коллектив авторов - Бретонские легенды [litres]

Что касается формы множественного числа (при значении единственного), на первый взгляд ничем не мотивированной, можно предположить, что множественное число относится не ко множеству смертей, а к мертвецам, населяющим «тот свет» (ср. ирландское do écaib [Михайлова Т. А., Николаева Н. А., 1998]).

Считается также, что индоевропейский корень *nek’– исторически связан с *ank- (nҐk-) «необходимость, принуждение» > древнеирландское écen «нужда, необходимость», современное éigean, валлийское angen, мн. ч. anghenion, корнское и бретонское anken (< среднебрет. anquen), ср. греч αναγχη«необходимость». В современном бретонском языке слово anken имеет несколько иное значение: «тревога», иногда «желание», часто «голод», причем в отличие от первого два последних значения связаны с понятием «необходимость» [GBV]. Производными от этого существительного являются: глагол ankeniañ – тревожить, и прилагательное ankenius – тревожный (соответствующее валлийское прилагательное anghenus имеет иное значение: бедный, нуждающийся).´

Согласно А. Фалилееву [Фалилеев А. И, c. 5], первоначальное значение слова anken «было связано с идеей неизбежности смерти (связь обоих понятий – «смерть» и «неизбежность» – прослеживается на материале других языков). В валлийском языке эти два понятия (angheu и anghen) были тесно связаны между собой, при этом прилагательное angheuol (от angheu) означает одновременно ‘мертвый’ и ‘смертельный, фатальный’ [Фалилеев А. И, с. 4]. Близость этих понятий к тому же закреплялась в сознании говорящих благодаря созвучию angheu и anghen, которое обыгрывалось в ранней валлийской поэзии: Ac yny vallwyf y hen/ym dygyn agheu aghen[там же, с. 4].

В современном бретонском языке лексема Ankou оказывается изолированной, в отличие от слова marv «смерть» (прил. marv «мертвый», глаг. mervel «умереть»). К тому же в бретонском языке слово Ankou обозначает смерть не как явление, а как персонажа, ее приносящего (подробнее см. ниже). Однако связь Анку с фатальной неизбежностью ухода в мир иной прослеживается достаточно четко, особенно в наиболее ранних памятниках.

Первые известные нам упоминания об Анку содержатся в ученых трактатах, философских размышлениях о бренности земного мира. Однако Анку часто упоминается в литературных произведениях XVI и последующих веков, таких как: Mirouer de la mort – автор Maestr Iehan An Archer Coz, написано в 1519-м и издано в 1575 году; пьесах: Passion, moulet e Paris (1530, автор Eozen Quillivere), Ar Varn divesan (автор Mary [Henry] Ricou, 1792).

Наиболее ранние письменные произведения, создававшиеся в основном учеными людьми и рассчитанные на образованных читателей, трактовали смерть согласно канонам христианской религии и употребляли слово Ankou как синоним слова marv. Так, например в Buhez Mabden – Ar Bassion [5] См. Очерк по истории литературы на бретонском языке: поэма Passion (Страсти Господни), 4650 стихов, написанная Мессиром Лораном Ришу (Missire Laurans ar Richou, bellec ha cure en parrous a Plounez, escopty Sambrieuc), священником и викарием прихода Плунез епископства Сен-Брие, в 1678 г. Анку служит аллегорией смерти и имеет мало общего с фольклорным персонажем, представленным в народных пьесах и сказках:

Вообще, письменные источники, где так или иначе упоминается Анку, можно условно разделить на две группы. С одной стороны, это жития святых, поэмы и пьесы религиозного содержания, и, с другой стороны, это различные легенды, песни, сказки и былички. Образ Анку в житиях, трактатах и поэмах несколько отличен от сказочного. Во многом это объясняется спецификой самих текстов: если первые предназначались для чтения и, соответственно, создавались образованными людьми, то вторые изначально бытовали в устной форме и отражали прежде всего народные верования. Поэтому часто сказки и бы-лички, собранные Люзелем и А. Ар Бразом во второй половине XIX века, и даже фольклорные тексты, записанные в конце XX века, содержат более архаические черты образа Анку, нежели «ученые» произведения XVI века. В поэмах XVI века Анку представлен как некая сила, которая должна неотвратимо поразить любого человека. В Mirouer ar Maro, Passion – Buhez mabden Анку представлен скорее как философская категория, тогда как пьесы и сказки его очеловечивают.

Где-то посередине между этими двумя группами источников можно поместить поздние пьесы бретонского народного театра, написанные в эпоху, когда бретонский язык перестал быть языком образованных людей. Эти пьесы создавались на основе более ранних текстов, часто сочиненных образованными людьми, но потом неоднократно переписывались и переделывались, причем переписчики в большинстве своем были малограмотны и многие эпизоды создавали под влиянием устной народной литературы.

По вышеуказанным причинам проследить историю развития образа Анку хотя бы на протяжении Средних веков и Нового времени весьма трудно.

Исследователи бретонских пьес, однако, отмечают, что, несмотря на схожесть пьес бретонского народного театра с французскими мистериями (заимствование сюжетов, пересказ отдельных фрагментов текста, манера исполнения и т. п.), персонаж, подобный Анку, никогда не встречается во французских пьесах: в них, в отличие от бретонских, Смерть достаточно редко появляется на сцене, а если и появляется, то представляется всегда в образе женщины (La Mort), тогда как Анку – персонаж мужского пола. Более того, распространенная в средневековых мистериях идея «вечной» красоты женщины, над которой не властна смерть, обретает несколько иной смысл (заигрывание с мужчиной).

Так, в Dialogue avec la Mort («Диалог со смертью») 1656 года девушка собирается соблазнить смерть (Maro):

О том, что фигура Анку не заимствована из французской традиции, может свидетельствовать также и то, что этот персонаж с тем же именем встречается в корнских и валлийских пьесах [Le Menn, 1983, р. 32–33].

Предположительно средневековый Анку унаследовал черты персонажа, связанного с дохристианским культом смерти. Образ Анку не был вытеснен христианством, напротив, он органично вписался в церковную идеологию. Политика церкви, нацеленная на то, чтобы страх смерти и адских мучений держал христиан в повиновении, по-видимому, сплелась с народными представлениями о смерти и не разрушила их, тем более что для объяснения прихожанам таких абстрактных явлений, как грех, добродетель и т. п., священникам приходилось прибегать к аллегориям, изображать отвлеченные понятия в виде неких легко узнаваемых персонажей [6] Довольно часто скульптурные изображения подобных персонажей располагались в церквях и служили наглядными пособиями для верующих. Так, например, в церкви города Батц-Сюр-Мер (Batz-sur-mer) семь смертных грехов изображены в виде семи диких зверей. Скульптурные изображения Анку в бретонских церквях встречаются весьма часто. . Анку, уже знакомый прихожанам, как нельзя лучше подходил для этой цели, и, таким образом, стал частью новой веры.