Вадим Шарапов - Доля ангелов

- В десять тысяч лет, - пробормотал Златозуб, ковыряя спичкой под ногтями.

- Ага. Но сами не бьются, а выставляют пять армий из волшебных солдатиков?

- Ну, они, вообще-то, в рост человека... - робко вставил Клевцов, но Петрович отмахнулся от него и показал кулак.

- Ой заткнись, Ванька... а солдаты те, значит, из металла. Который у каждого короля лежит в сокровищнице. И они его используют прямо на месте - отливают солдат взамен тех, которые на металлолом пошли. Так?

- Так, - кивнул головой Иван.

- И, если у кого армия кончается, тут он, значит, того. А потом и другие - того этого. И останется только один, как в том сериале про горцев?

- Ну, как-то так, - Степка Златозуб пожал плечами.

- А этот твой, мордатый-то, оказывается, король одного из этих королевств, а, Ванька? Самый хитро... - Илья Петрович шевельнул губами, но так как ругаться черными словами не любил, то сдержался, - хитромудрый. И спер он у других под шумок ихнее сокровище, и притырил его у себя по карманам, чтобы потом в сейф деревянный запрятать? Хитро, нечего сказать. А почему ему просто не сказать: мол, теперь я ваш король, а вы все босяки и под дверями у меня будете христарадничать?

- Нельзя, - вздохнул Клевцов, - им друиды не велят. Ну, то есть, вроде как попы у них такие. Мол, битва должна состояться, иначе проклятье на всех, и никого не останется.

- Та-а-к.... - теперь уже долго, на выдохе, протянул Девятков. И опять посмотрел в угол, где стоял неприметный деревянный ящик. - И сколько же там того сокровища на круг выходит, если его расколдовать?

- По-нашему если пересчитать - шестьсот тонн, - повесил голову Ванька Клевцов, - не хотел я, Петрович, вот хоть убей...

- Да погоди ты! - Девятков снова стал разминать папиросу, не замечая, как из нее сыплется на пол табак. Он сосредоточенно думал.

- Шестьсот тонн... Многовато, даже на пункт приема не сдать, вопросами замучают. Что за металл-то, Ванька?

- Платина, - сплюнул молодой столяр. - Ну не хотел я....

Три дня назад

- Ладно, так и быть. Берусь за работу, - Клевцов поднялся с табурета. - По рукам, короче. Но предоплата сто процентов, так у нас заведено.

- Конечно, - Высокий бросил на верстак кожаный мешок, в котором что-то мелодично забренчало. Иван не спеша взвесил мешок на руке и так же неторопливо бросил его на железную плиту, привинченную к одному из верстаков. Звон повторился.

- А ты умен, смертный, - скривил клыкастую пасть Высокий. - Но короли не обманывают.

- Всякое бывает, - солидно отозвался столяр, про себя разнообразно матеря всю компанию, - вон к нашим соседям, сантехникам, как-то пришел один, королем назвался. И заплатил золотом. Они потом - хвать-похвать, а в кошельке одни листья осиновые. А тоже ведь, король... Но у вас все в порядке.

- Ящик нужно делать из особого материала, смертный, и потом непременно прочесть над ним заклинание, не позволяющее никому из посторонних проникнуть в хранилище, - назидательно воздел вверх когтистый палец Высокий. - Материал - древесина дерева зухраб, которое растет на ужасном плато Ленг и может быть употреблена в дело лишь в полнолуние.

- Нормально, - растерянно пожал плечами Клевцов, - у нас тут такое, вроде, не водится. Сейчас посмотрю.

Он открыл шкаф и принялся рыться в обрезках досок и чурбаков. Троица терпеливо ждала.

- Так... Это что тут такое? Кусок ковчега с горы Арарат... а-а, это Васька Полтев припер откуда-то... а здесь что? Ливанский кедр... Вот еще пара досок кричащего дерева из Лемурии, тут целый пенек лиственницы из-под Минусинска... ага... нет, такого нет. В прошлом месяце закончилось еще.

- Тебе повезло, - снисходительно отозвался король, - мы захватили материал с собой.

- Поэтому надо было заставлять меня опилки глотать двадцать минут?

Ударили по рукам, и гости удалились, оставив после себя непередаваемо гнусный запах. Иван открыл форточку, потом вывалил на верстак голубоватые доски и долго ходил вокруг с рулеткой, примеряясь так и этак.

Дверь снова распахнулась - на этот раз вполне нормально, с грохотом, по-человечески, и в столярку ввалился заказчик - Костя Попов, размахивая бутылкой коньяка.

- О, Ванёк! А я как раз тебя ищу. Магарыч за мной!

- Это за то кресло-качалку для бабушки?

- Точно! Уважил старую вешалку, она прямо разомлела вся. Давай-ка мы сейчас с тобой хлопнем за это по стакану. Не-не-не, никаких возражений, настоящий армянский коньячок, подождет твой заказ.

Сказано это было на едином выдохе, и сопротивляться Иван не стал. Хлопнули по стакану. Потом следом за первым, приятно согревая желудок, покатился второй стакан, потом у волшебника Кости откуда-то взялась еще одна бутылка коньяка.

После третьей Попов, сильно икающий, вдруг заметил на верстаке доски, и его туманные глаза загорелись двумя свечами.

- Ваня! Продай мне их, д-друг! Теща запилила, просто спасу нет никакого, вынь да положь ей книжную полку, и чтоб непременно в колер к обоям... А тут как раз - голубенькие!

- Н-не... - отмахивался от него покачивающийся столяр, - Н-нельзя... Н-никак нельзя. Заказ это...

Четвертая бутылка, появившаяся на свет из бездонного поповского кармана, решительно переломила ситуацию.

- Забирай, - решительно сказал Иван, переставая икать. - Только быстро, а то я передумаю.

В одну секунду Попов успел хищным наскоком загрести доски, пожать столяру руку и исчезнуть за дверью еще до того, как Клевцов повалился на топчан и заснул - будто провалился в яму.

Полночь. Столярка

- Значит, доски ты пропил, - подытожил Илья Петрович, взглядом пришпилив Ивана к верстаку. - Опозорил, значит, нашу профессию.

- Да я же не знал! - взвыл Ванька и рванул на груди ветхую тельняшку, застиранную и побелевшую. - Я же сделал все потом, как они просили! Ну пускай не из этого дерева зухраб, но все чика в чику, по чертежам! И ведь сработало же, я туда положил ихнее сокровище, оно все влезло. А иначе от столярки бы ничего не осталось.

В два шага Девятков пересек столярку, оказавшись перед хрупким с виду ящиком и изо всех сил пнул его кирзовым сапогом. Ящик не дрогнул.

- Ты из чего состругал хреновину эту? А? Папа, бля, Карло! - рявкнул Петрович, поджимая в сапоге ушибленные пальцы.

- Из того чурбака и сделал, на котором еще Полтев карандашом написал, что это от ковчега... - оправдывался Клевцов. - И по цвету даже подходит!

- И заклинание прочел как надо?

- Ну... - Клевцов совсем увял. - В общем, нет. Надоел мне ящик этот, хуже горькой редьки, Петрович. Я и не сдержался.

- Так, - Девятков сел и совершенно спокойно закурил, улыбаясь чему-то своему, - и что ты там нагородил?

- Да ничего. Просто по-нашему, по-столярски завернул в пять загибов и три колена. Уж больно слова мудреные они там понаписали, язык поломать можно. Я в серединку и вставил пару ласковых.