Вадим Шарапов - Доля ангелов

Ярко горели в кострах мосолыги, радовались дети, подбрасывая в огонь мелкие костяшки.

- Завсегда бы так! - степенно говорили мужики, опрокидывая чарку за здоровье «благодетеля Платон Федорыча». - Тишина и спокойствие.

- Да чего там, - отмахивался Савин. А на следующий день с утра было солнечно и хорошо, особенно если на опушке стучал клювом дятел.

Живность возвращалась обратно. Значит, порядок.

В Лососьей Долине жила одна женщина. Ее звали Торхильд. Она была дочерью Скёгульда Рыжего, сына Торфинна Кривого, сына Гуннара из Вика. О них в этой саге больше ничего сказано не будет. Муж Торхильд, Грам Белый, однажды ушел в Гардарику с кораблем Храфна Лысого и не вернулся. У нее родилась дочь, которую Торхильд стала воспитывать сама. Дочь она назвала Гудрун и очень ее любила.

Теперь надо рассказать, что на Гримбьорновом ручье жил человек по имени Торкель. Он был берсерк и носил прозвище Волк. Рассказывают, что у Торкеля Волка был брат по имени Хельги, которого Торкель убил за то, что тот отказался отдать ему плащ, полученный в подарок от конунга Эрика по прозвищу Кровавая Секира. Когда Торкель убил своего брата, на альтинге его объявили вне закона, и он вынужден был бежать, а перед этим поклялся, что отомстит родичам, которые его не защитили.

Торкель долго скрывался в хейди в глубине Исландии. Когда он был голоден, он выходил и силой отнимал скот у хуторян. За это многие хотели его убить, но он никого не боялся. Брандт сын Торарина из Лаксдаля сказал, что убьет Торкеля. Когда эти слова дошли до Волка, тот, говорят, усмехнулся и произнес:

Той же зимой они встретились на тропе у Широкого ручья. Увидев Торкеля, Бранд соскочил с лошади и замахнулся на него секирой. Но Волк уклонился, и секира ударила в камень так, что у нее сломалось лезвие. Этот камень и сейчас лежит у ручья и его называют «Удар Брандта», потому что на нем виден след секиры. Тут же Торкель ударил Брандта мечом по шее и отрубил ему голову. Когда Брандт умер, очень многие стали злы на Торкеля Волка, потому что Брандт никому не делал зла и многим помог.

Теперь мы вернемся к Торхильд. Когда Гудрун исполнилось двенадцать зим, мать начала давать ей работу по хозяйству, и девочка справлялась хорошо. Многие уже говорили, что со временм из нее получится настоящая хозяйка. Видно было, что Торхильд приятны эти речи, но она молчала, потому что была женщиной с виду суровой и неразговорчивой. У Торхильд была бабка. Ее звали Сигтрюгг и она была прорицательницей. Она жила в доме на холме у залива Рыбного Мыса, и многие ходили к ней, если надо было узнать будущее. Она никому не отказывала и со всех брала самую малость, хотя много было таких, кто готов был платить щедро. У нее была прислужница по имени Торгерд, которая жила там как свободная.

Однажды Сигтрюгг захворала и чувствуя немощь, послала свою прислужницу Торгерд к своей дочери. Та пришла и сказала:

- Сигтрюгг велела тебе сказать, что она, наверно, не дотянет до весны.

- Раз так, - отозвалась Торхильд, - я сейчас же пошлю к ней Гудрун, чтобы та отнесла ей снадобья и немного моей стряпни, которую она так любит.

Торхильд очень встревожилась, но виду не подала. Она позвала Гудрун и пока расчесывала ей волосы, рассказала о просьбе Сигтрюгг. Девочка тут же собралась в дорогу. Она надела синее платье и хороший пояс, который еще Грам Белый подарил Торхильд на свадьбу. На голову она надела красную шапку, которую ей в подарок с альтинга привез брат Торхильд, Скеги по прозвищу Прыткий. Торхильд не боялась отпускать дочь одну, потому что в то время безоружный человек мог спокойно пройти вдоль всего побережья и его никто бы не тронул.

В это время Торкель Волк снова вышел из хейти. Он увидел дом Сигтрюгг и пробрался в него утром, чтоб найти еду. Но Сигтрюгг спала чутко и проснулась. Тогда Торкель приказал ей молчать.

- Не буду я молчать, - сказала Сигтрюгг, - потому что ты проник сюда как вор. Видно, о тебе говорят неправду, когда рассказывают, что ты храбрец и никого не боишься. Настоящий мужчина зашел бы не таясь.

И еще она сказала:

Торкелю это показалось обидным, и он ударил Сигтрюгг копьем, которое до этого держал острием вниз в левой руке. Старуха упала на кровать и сразу умерла, а Волк набросил на ее сверху одеяло, чтобы крови было не видно. В это время на шум из соседней комнаты выглянула Торгерд. Волк ударил ее мечом и тоже убил.Надо сказать, что раньше он не убивал женщин, но скитания в одиночку повредили его рассудок. Потом Торкель почувствовал, что он устал, потому что берсерки всегда устают после убийства. Он лег рядом с кроватью и уснул.

Теперь надо рассказать о том, что Гудрун быстро дошла до дома Сигтрюгг. Когда она вошла во двор, то удивилась, что вокруг тихо, потому что Сигтрюгг любила сидеть у входа и разговаривать с Торгерд. Она вошла в дом и увидела, что Сигтрюгг лежит на кровати, закрытая одеялом с головой. Тогда Гудрун сказала ей:

- Бабушка, я принесла тебе корзину от моей матери, просыпайся!

Торкеля Волка она не заметила, потому что он лежал на полу с другой стороны кровати. Но он уже проснулся и замыслил недоброе. Он просунул руки под кроватью и схватил Гудрунн за лодыжки, и дернул так, что она упала. Дело в том, что Торкель окончательно утратил рассудок. Потом говорили, что он, должно быть, подумал, что это пришли его враги. Он схватил свой меч и уже собирался убить Гудрун, но слишком сильно размахнулся. Меч зацепился за подпорку и глубоко в ней засел. Тогда Гудрун сказала:

- Верно говорят, что человек ты неудачливый.

Торкель ответил:

- Моей удачи хватит на то, чтобы убить всех, кто мне угрожает.

Он прыгнул через кровать, но тут в дом Сигтрюгг вбежал Скёги Прыткий и его люди из Верхнего Фьорда, трое числом. Скёги сказал:

- Если ты хочешь биться, Торкель, то бейся со мной, а девчонку оставь!

- Хорошо, - отозвался Торкель, - тогда сначала я убью тебя.

Тут он бьет мечом и отрубает ногу одному из людей Скёги по имени Транд, и ранит другого в грудь. Но сам Скёги без царапины, и он ударяет секирой и ломает Волку лезвие меча прямо пополам, и ранит его в руку. Увидев это, Торкель сказал:

Он бьет обломком меча и попадает Скёги в лицо так, что от щеки до уха видна кость. Но Скёги только улыбнулся и сказал:

- Я-то собирался ехать к годи и попросить его отворить мне кровь, а ты все сделал за него сам.