Макс Аврелий - Моленсоух. История одной индивидуации

Остановлюсь на этом подробнее, так как среди всех причин, вдохновивших меня на работу над этим материалом, количественное уменьшение вида Буратино, получившего такую большую популяцию в нашей стране, – одна из наиболее важных. Нет, мне чихать на нравственную экологию «в этой стране» так же, как её демографию, и долю обывательского счастья на квадратный метр (Каждый получает то, что заслуживает, каждый заслуживает то, что получил). Дело в самих заражённых буратинной чумкой. Я просто таким образом охочусь на них. А вообще, нужно было бы давно уже издать соответствующим органам специальный свод воровского «законодательства» – «Понятия РФ». Кто-то может, конечно, возразить, что по этим законам, мол, уже никто и не живёт, но истины ради надо констатировать, что они существуют. Зачем? Ну, наверное, хотя бы затем, чтоб кто-то мог их нарушать! Это-то как раз и проделывал, например, мой папа, уменьшив пределы такой аболиционерской практики до размеров собственной психики.

Итак, понятия, как и любое законотворчество, так же, как и все предметы творчества, вообще, устроены таким образом, что основной принцип функционирования можно было бы свести к аналогии с неким прибором, на одном конце которого (перефразируя Б. Шоу) создающий, а на другом – дурак. В зависимости от планируемой публики прибор может работать по схеме спиннинга, бредня или невода. Принцип действия один и тот же. История изобретения этого устройства, по Библии, насчитывает пять тысяч лет. По той же самой Библии, изобретателем этого устройства, или, мы можем сказать, отцом правильного законотворчества считается племенное божество кочевников «хабиру» (евреев, короче говоря), известное как Иегова. Однако впервые открыто пользоваться этим орудием начал не просто плотник Иисус Христос. Однажды, прогуливаясь у моря в поисках съестного, увидел он в лодке двух взмыленных рыбаков, выпрастывающих из сетей барахтающуюся рыбешку. Далее по тексту Матфея 4:19 «…и сказал Он им, Следуйте за мной, и я сделаю вас ловцами человеков. И они тот час, оставив сети, отправились за ним…». И так, машина работает, и будучи отлажена в соответствии с новейшими технологиями и пожеланиями её пользователей, занимает первое место в одном из самых любопытных видов человеческой деятельности, что в Библии лаконично определяется, как «ловля человеков», являясь вместе с тем интернациональным средством бесконтактной физиологической и духовной кастрации населения планеты. Принцип работы этой машины, правда, в бытовом, упрощённом виде был внедрен большевистской «чрезвычайкой» во главе с Железным Феликсом (портрет которого надо сказать, до сих пор украшает оперской кабинет любой всероссийской ломки) в одуревшую от свалившихся на голову свободы и равенства уголовную богему. Интересно, что здесь были соблюдены принципы, легшие однажды в основу народной аксиомы, гласящей, что всякая рыба, которая гниёт гниёт с головы. Теперь, когда уже только убеждённые отморозки не знают, что патриарх преступности Лёнька Пантелеев (как и православный патриарх того времени Тихон) был завербован ЧК, понятно, почему «новая воровская политика» получила такой грандиозный размах, сила которого ослабла лишь с силой матрицы Советского Союза – Коммунистической Партией. Однако лишь ослабла, не погибла («Рукописи не горят», – говорят в подобных случаях пафосные герои. «Говно не тонет», – говорят вульгарные русские). Да и ослабла лишь в том смысле, что раньше урки, отвечавшие за жизнь зоны и соблюдение понятий, и сами свято верили в них, а сейчас их потомки верят лишь в то, что с помощью «понятий» они смогут иметь тех, кто в результате преимущества деревянного вещества над серым в своей башке стал по этим понятиям жить. Малолетка восьмидесятых годов была наглядным примером разрушительной силы закона, силы направленной на тех, кто его соблюдает. Ибо здесь имел место юношеский максимализм, отвергавший долю юмора, с которой позволяли себе взросляки вести себя, принимая жизненно важные решения в соответствии с этими законами.

«Уй в жопу – тра-та-та?» – почти уставшим голосом спрашивал Кореш Каблука.

Шла обычная рутинная работа по принятию очередного неофита в нестройные, но пупыристые ряды преступного мира. Для таких «торжественных» случаев вся хата собиралась за общаком. «Принимаемый» тоже сидел за общаком, но по другую сторону, так как был ещё не идентифицирован. Но, собственно говоря, его кредо по жизни уже устанавливалось, и каждый пиздюк в хате был сейчас для испытуемого чем-то вроде ходячего детектора лжи.

«Принимаемым» был вновь прибывший Саша Белянчик, вчера вечером ставший Каблуком. В тюрьме человеку без погоняла нельзя, нехорошо это. Вот поэтому-то «человеку без имени», которому не довелось обзавестись такой жизненно важной ценностью, как погоняло на воле, предлагалось припасть на решку и воззвать зычным голосом: «Тюрьма-старуха, дай кликуху, да не мастёвую, а путёвую!». Честь выбрать какое-то одно наиболее подходящее к нарекаемому имя из всех предложенных тюрьмой-старухой предоставлялась всей хате. Так, в результате недолгих дебатов, у нас в хате появился Каблук. Умница и отличник из десятого «А» класса какой-то там школы в среднерусской полосе Саша Белянчик, оказавшись среди кровожадных малолетних отморозков, догадался-таки скрыть свою «гражданскую кликуху», ведь одноклассники звали его Белянка и женственность такого прозвища могла сыграть с Сашей злую шутку.

– Ну, чё, бля, Каблук, тормозишь, в натуре?! – начинал срываться Кореш. Он терял терпение потому, что прописка двигалась медленно, а бремя её проведения по выпавшему жребию лежало на нём.

– За тормоза веслом по чану! – помогал Корешу самый старший малолетка Вадя Бендер, просидевший в хате больше всех остальных. К его хриплому слову не прислушаться было нельзя, он был старожил, и динамить его означало не соблюдать малолетских традиций.

Через какое-то, наверное, совсем неуловимое для Саши мгновение после реплики Бендера он получил тем самым веслом по голове. Ибо веслом называлась тюремная алюминиевая ложка, а чаном в данный момент как раз была Сашина голова. Голова дернулась, Саша исподлобья глянул на Бендера.

– А, чё, это тоже по понятиям? – по простоте душевной спросил он.

– Ты-ы-ы бля… – не выдержал Кореш. – По понятиям я бы тебя уже парашу мыть отправил.

– Чё-ё-ё? – протянул потрясённый Каблук.

– Уй бля в ачё, не горячо? – Бендер вплотную приблизил свои воспаленные глаза к глазам несчастного. – Хочешь по понятиям? Тогда секи. Тебя спросили: «Уй в жопу, тра-та-та?», это нормальный вопрос?