Владилен Елеонский - Клелия

– Одновременно я активизируюсь на поле боя.

– В этой жестокой игре, мой мальчик, суждено победить одному народу, другой исчезнет, и ход истории сотрёт память о нём, его язык, в то время как победитель в своей славе прогремит на века. Ты, мой дорогой Филунс, сотрёшь Рим с лица земли, чтобы Рим не сделал то же самое с нами. Благословляю!

Ларс шагнул к богатырю и обнял его за плечи. Богатырь склонил голову. Забрало надёжно скрывало его лицо, но тело говорило достаточно красноречиво. Богатырь вдруг стал похож на смиренного ребёнка, замершего перед строгим, но справедливым отцом.

– Ты дорог мне, мой мальчик. Признаюсь, мне страшно отпускать тебя навстречу многочисленным опасностям, но я знаю твои способности, я воспитал тебя на погибель Риму. Забудь о совести, которая, правда, иногда слишком докучает и даже кусает нас, словно злобный цепной пёс. Все беды от совести! Главное, сделай, что должно. Победа или смерть, а смерть не страшит нас. Боги преисподней ждут нас, готовя сладкие оргии. Там будет всё позволено без глупых ограничений. Вовлеки в наш мёд Клелию, доставь мне римских заложниц и обеспечь своё надёжное присутствие в римской полководческой верхушке. Когда ты подашь сигнал при помощи бронзовых табличек, я мгновенно подниму алчные слои римского плебса против ненавистного римского сената. Опорную базу ты подготовил, так что всё готово для римского восстания. Плебс очень горюч, осталось поджечь. Рим сгорит, охваченный огнём изнутри.

– О, мой повелитель, ради тебя и твоего Великого города я сяду на хребет переменчивой Портунас. Я схвачу за бороду привередливого Лефама. Я сверну горы. Я разложу Рим. Он рухнет, как гнилая хижина.

Озабоченное лицо царя разгладилось, словно он услышал благословение, то ли небес, то ли преисподней, стороннему наблюдателю понять было невозможно, настолько запутанным представлялось мировоззрение царя. В жёстком взгляде Ларса вдруг промелькнуло подобие нежности и доброты.

Ларс снял с груди амулет в виде серебряной статуэтки какого-то строгого глазастого этрусского бога. Царь вдруг крепко взял амулет двумя руками и потянул в стороны. Раздался сухой щелчок. Статуэтка разделилась на две половинки. Ларс протянул богатырю половинку серебряной статуэтки.

– Этот бог, которого ты назвал привередливым, поможет тебе в покорении римских рабов! Если позволит наша покровительница богиня Вейя, мы соединим статуэтку великого бога, когда наши силы соединятся на Форуме в Риме, хотя, как я вижу, храмы и боги не внушают тебе особого уважения, что в твоём случае я не считаю недостатком.

Богатырь с трепетом, деланным или искренним, было не вполне понятно, взял половинку статуэтки из руки царя и поклонился. Ларс ещё раз с чувством обнял богатыря, но вдруг грубо оттолкнул от себя.

– Уходи!

Филунс вскинул голову, мгновение смотрел на Ларса сквозь прорези забрала, словно желал запомнить черты его лица, затем решительно повернулся и направился в мрачный проём. Там едва виднелись ступеньки винтовой лестницы, которые вели вниз.

– Береги себя, мальчик.

Филунс остановился и обернулся. Царь с улыбкой смотрел на богатыря. Хотел ли он подбодрить своего ставленника, или у него, в самом деле, улучшилось настроение, было не вполне понятно.

– Огонь Весты погас.

– Да, да, я помню. Всегда думай обо мне, мальчик. Тогда победишь!

Богатырь почтительно поклонился, снова повернулся и скрылся в чёрном проёме. Ларс круто развернулся и подошёл к мощным зубцам бойниц крепостной башни.

8

Воспоминания царя прервал тайный советник. В царские покои заглянул согнутый, как крючок, худющий мужчина лет пятидесяти с благообразной бородкой в белоснежной тунике. Его тусклые как гаснущие угольки глаза буравили Ларса в затылок, выжидая момент.

– Чего тебе, изувер?

Царь задал вопрос, даже не повернув головы. Как видно, присутствие своего тайного советника он чувствовал кожей на затылке.

– О, владыка! К тебе прибыл гонец из Рима. У него срочное послание от твоего агента.

– Пусть войдёт! Я давно жду его.

Царь продолжал постанывать под руками массажиста, когда в комнату втащили едва живого Юла Верзилу. На его губах пузырилась розовая пена. Увидев, в каком состоянии пребывает Юл, Ларс резко вскочил.

Массажист не успел отдёрнуть голову, и царь затылком выбил ему зуб. Грек, схватившись за бородатый подбородок, присел в углу за кушеткой.

Ларс был так увлечён, что ничего не заметил и подскочил к Юлу. Тот слабеющей рукой передал царю бронзовую табличку. Ларс поднёс табличку к глазам, на ней на этрусском языке было выдавлено «Огонь Весты погас». Царь наклонился к Юлу и стал трясти его за плечо.

– Юл, что с тобой? Кто тебя ранил? Что случилось?

Юл лежал на полу, на боку, смотрел на Ларса полными безысходности глазами, раскрывал рот, силясь сказать хоть слово, но изо рта шли одни кровавые пузыри. Сзади и сбоку из шеи Юла торчала густо покрытая чёрной кровью женская костяная пилка для ногтей.

Царь выпрямился и строго посмотрел на слуг, притащивших Юла. Они растерянно хлопали глазами.

– Чего замерли, бездельники? Он пришел по подземному ходу, что значится у нас под литерой «А»?

Слуги поспешно кивнули. Ларс снова озадаченно уставился на Юла, затем присел и схватил юношу за плечи. Тот вдруг сильно побледнел, лицо приобрело восковой оттенок.

– Юл, скажи, Филунс в порядке?

Юл едва заметно кивнул головой. Его блуждающие глаза вдруг остановились, и он перестал дышать.

Ларс осторожно положил тело Юла на пол, выпрямился и сделал небрежный знак слугам. Они поспешно схватили бездыханное тело Юла за руки и потащили прочь из царской комнаты.

– Если Филунс в порядке, мои провокаторы должны взбаламутить плебс и сместить Камилла. Не будет Камилла, не будет римского штурма Вейев!

9

Движение по узкому проходу нелегко давалось Аппию. Огромный, под шесть с четвертью футов ростом, массивный и плечистый богатырь, он с трудом протискивался по подземному ходу, порой практически на животе, не забывая, однако, приглаживать свои шикарные волнистые чёрные, как смоль, кудри, они постоянно выбивались из-под воинской шапочки. Каждый раз, ударяясь то головой, то плечом в неровные своды, саркастичный по натуре Аппий не упускал случая помянуть недобрым словом Марка вместе с его дубом, скалой, пещерами, подземными ходами и шпионами.

– Проклятые дубы, скалы и пещеры! Неужели агенты Ларса здесь лазят? Никогда не поверю!

Марк Гораций Тремор спокойно шёл следом. То был высокий, стройный и белокурый молодой человек в облачении римского воина. Он мог сравниться с самим Аполлоном в образе земного юноши, если бы не слишком твёрдое железо натянутых как струна мускулов, из-за которых тело Марка выглядело несколько угловато.