Исаак Мостов - Дорога к крылышкам. Как новый репатриант стал израильским лётчиком

Первые дни при эскадрилье были заняты учением и зубрёжкой – на этот раз карты местности, правила и процедуры проведения полётов и, конечно же, «Бадах»… Первая неделя завершилась экзаменами по новому материалу, результатов которых мы ждали с нетерпением – провал, а проходной балл был очень высок, означал недопущение до полётов, со всеми вытекающими последствиями….

В воскресенье – первый рабочий день недели в Израиле – нам сообщили результаты экзаменов, и тех, кто их прошёл успешно, разделили на группки в 2—3 человека. Каждой группке выделили лётного инструктора. Нам – мне и моим двум «попутчикам» – достался «старый 19 19 Ему было 40 с копейками. » лётчик-резервист, КВС 20 20 КВС – капитан воздушного судна. авиакомпании Эл-Ал в своей обычной жизни, который, как видно, уже годами «облётывал» таких птенцов, как мы.

После предполётного инструктажа, на котором наш лётный инструктор немного «погонял» нас по знанию «Бадаха» и правил поведения в полётах, он объяснил, что будем делать в воздухе, и вышел вместе с первым учеником к самолёту.

Я был вторым и должен был подождать самолёт с инструктором у ВПП – взлётно-посадочной полосы. С замирающим сердцем провожая каждый «Пайпер», который взлетал или садился перед нами, я и мои однокурсники дожидались своей очереди полететь – реально, в настоящей кабине лётчика, пусть маленького, лёгкого, видавшего виды самолётика с полотняными крыльями и фюзеляжем…

Самолёты «Пайпер Каб», на которых нам предстояло летать, «родились» в конце Второй мировой и служили в ВВС Израиля практически с первых его дней… Когда-то, в пятидесятых и шестидесятых, они служили связными, вывозили раненых, перевозили высокопоставленных штабных и вот уже много лет применялись в Лётной школе ВВС для первичного отсеивания курсантов, которым вскоре предстояло летать на самых современных и сложных истребителях-бомбардировщиках в мире. «Пайперы» были очень простыми и неприхотливыми, летали медленно и невысоко, могли держаться в воздухе 4 часа, и вот уже много лет их больше не производили…

Все «Пайперы» в Лётной школе были ветеранами, и несмотря на то, что технари заботились о них «денно и нощно», они выдавали свой возраст на земле и в воздухе – их обшарпанные песком Негева бока были покрыты потёками масла, изогнутые от возраста и прежних перегрузок крылья требовали от лётчика постоянного внимания и усилий на рукоятке управления, мотор тарахтел, как трактор, вибрируя всем самолётом…

Но для нас эти самолёты были красивыми и желанными, хотя многие из них были старше нас. Существенно старше… И полёты на них – без современных приборов и систем управления, с открытой форточкой в кабине, без парашютов – были овеяны романтикой начала эры авиации, а лётчики, которые летали с нами в них, были такими же героями в наших глазах, как первые авиаторы…

«Пайпер Каб» в полёте. Ученик впереди, инструктор поглядывает на панель приборов через плечо ученика. Фото ВВС Израиля

Но вот между снующими сюда и туда самолётами я вижу свой «Пайпер», заруливающий на площадку перед ВПП, и моё сердце заметно увеличивает темп свой работы. Скрипнув тормозами и бросив хвост в мою сторону, самолёт останавливается практически напротив меня. Дверцы кабины открываются, и оттуда «выползает» мой предшественник. Выползает и с оглушённым выражением лица и мокрыми от пота разводами на лётном комбинезоне начинает движение не в сторону хвоста самолёта, как нас учили, а в сторону вертящегося на 700 оборотов в минуту пропеллера. Вижу, что инструктор что-то говорит ему и тут же добавляет обороты винта. Мой сокурсник останавливается, затем меняет направление движения и отходит от самолёта в безопасную сторону… Да… Как видно, для него этот первый полёт прошёл непросто…

Инструктор снижает обороты двигателя и знаками зовёт меня… Всё – теперь моя очередь…

Неуклюже преодолевая поток воздуха от вращающегося пропеллера, я залезаю в кабину, усаживаюсь в переднее сидение, привязываюсь, надеваю наушники. Инструктор проверяет связь. Я отвечаю… Несмотря на наушники, грохот двигателя хорошо слышен и с непривычки немного оглушает. Вибрация двигателя, от которой, кажется, трясётся весь самолёт, отнимает доли внимания, и я начинаю понимать своего предшественника в кресле пилота…

На секунду я теряюсь – в голове пустота, всё, что надо делать, как будто вылетело из головы… Но только на секунду. Слова инструктора в наушниках: «Давай „Бадах“ перед взлётом!» – возвращают меня в действительность, и я, встрепенувшись, начинаю декламировать, сопровождая свои слова действиями, положения «Бадаха» перед взлётом. По завершении инструктор рукояткой управления двигателем (РУД) добавляет обороты, и наш самолёт катится вперёд. Инструктор просит по радио разрешения подняться на ВПП, получает его, добавляет обороты, мы выкатываемся на ВПП и выравниваемся вдоль центральной линии полосы. Тут я, уже не дожидаясь напоминания инструктора, начинаю декламировать «Бадах» взлёта. Инструктор говорит: «Хорошо!» – получает разрешение на взлёт, отпускает тормоза и уверенным движением левой руки двигает РУД вперёд до конца. Двигатель с оглушительным рёвом набирает 2700 оборотов в минуту, поток воздуха от пропеллера становится тугим и упругим, и самолёт начинает разгоняться. Инструктор неуловимым движением правой руки поднимает хвост и, балансируя ногами, держит нос самолёта направленным на другой конец ВПП. Скорость самолёта растёт, и когда она достигает 70 миль в час, в ответ на другое неуловимое движение правой руки инструктора самолёт, слегка подпрыгнув, взмывает над асфальтом ВПП.

В первый момент моё сердце замирает, ожидая, что мы вот-вот рухнем обратно на асфальт. Но нет! Мы остаёмся в воздухе, и расстояние между нами и асфальтом ВПП увеличивается… Я настолько поражён, что не сразу понимаю – МЫ ЛЕТИМ!!! И сердце вдруг нагоняет потерянное и бьётся в груди как сумасшедшее… А у меня всё волнение исчезает, и я становлюсь хладнокровным, как ростбиф в холодильнике…

Наш «Пайпер» набирает высоту, подпрыгивая на «неровностях» потоков воздуха над пустыней Негев, покачивая крыльями в ответ на удары ветра. Шум двигателя обтекает нас и уже не так оглушает… Я ловлю себя на том, что могу размышлять, и первая мысль, что я чувствую себя хорошо и меня совсем не тянет блевать, чего я очень боялся, послушав рассказы «старших товарищей», успешно завершивших свои полёты на «Пайперах»…

Наш самолёт долетает то точки поворота, и инструктор плавно передвигает рукоятку управления рулями влево. В ответ левое крыло немного опускается, и самолёт начинает поворот влево, продолжая набор высоты. На секунду я задумываюсь, склоняю голову вправо, пытаясь держать её перпендикулярно горизонту, но тут же «выравниваюсь» по плоскости крыла и вместе с самолётом «вхожу в поворот»: надо быть вместе с самолётом – куда он, туда и ты…