Любовь Паршина - Сильфиды, виллисы и прочая нежить. [История чёрного серебра]

Все ближе и ближе подбиралась карга, тянула к ней свои бледные скрюченные руки с воспаленными суставами. Когда она приблизилась уже вплотную, Делия завизжала и вцепилась в ее черную густую вуаль – и сорвала ее с головы чудовища.

О, старуха оказалась еще ужаснее, чем можно было представить! В глазах не осталось ни капли цвета, в лице не осталось ни капли крови, нос почти провалился, рот стал зловонной черной ямой, жалкие остатки волос напоминали клочья паутины. Тем ужаснее смотрелись в ушах этого чудовища сережки – бриллиантовые сережки, что подарил Делии маркиз де Венсен.

Делия задыхалась, рвала ткань вуали, не в силах отойти, отпрянуть от ужасного лица старухи. Что-то держало ее, давило на самый затылок! Ах да, это ведь подушка.

Делия проснулась, но еще несколько мгновений нервно мяла край одеяла.

Рядом похрапывал маркиз.

В Париже светало.

***

За завтраком у Делии совсем не было аппетита – она лишь выпила кофе и съела сахарную корочку со слоеной булочки. Маркиз, напротив, поел с большим аппетитом и тут же стал излагать планы на день.

– Сейчас мне нужно домой – уладить кое-какие дела, – а потом заберу тебя и вечером мы поедем к старине Мишелю и Мадлен.

Делия кивнула и поводила ложечкой по дну чашки, размазывая остатки кофейной гущи.

– Что с тобой? – поинтересовался маркиз.

– Извини, – улыбнулась Делия. – Я знаю, что сейчас сама не своя. Немного утомилась вчера вечером. К тому же, мне до сих пор не по себе от того, как на меня смотрела та старуха в черном…

– Что за старуха?

– Та, что сидела в соседней с тобой ложе. Под вуалью.

– Она не старуха. С чего ты это взяла?

Делия несколько растерялась.

– Не знаю. Она выглядела, словно призрак.

– Да, одета старомодно. Она, кажется, носит траур по мужу. Один мой приятель вчера навел справки – заглянул в пару нужных лож, побеседовал. Ее зовут Кьяра Безаччо, она из Венеции. Уехала вчера из театра незадолго до нас вместе с вашим Жюлем Серро.

– Что, прости? С кем?

Маркиз поморщился.

– С вашим смазливым танцовщиком. Он вчера не танцевал – сидел в одной из лож с каким-то английским лордом, разряженным как павлин. А потом бросил его в фойе и укатил с итальянкой. Это, скажу я тебе, был еще тот цирковой номер!

Делия оказалась поражена настолько, что подлила себе кофе и принялась намазывать круассан маслом. Известие о том, что «милашка Жюль» укатил из театра с молодой итальянской вдовой, заставило развеяться тревогу, налипшую на душу после ночного кошмара.

– Невероятно. Но… Может, все не так просто? Откуда мы знаем, зачем он на самом деле с ней поехал.

– Сегодня сможешь вызнать это за ужином. Мишель пригласил к Мадлен их обоих. Ты же знаешь, как любопытен старина Мишель! А теперь прости, пташечка моя, мне пора.

И все же в этот день Делия Дево была немного не в себе. Она пыталась заниматься у станка, но занятие то и дело обрывалось, как обрывалась и зыбкая, внезапная цепочка мыслей.

«Что за странное чучело? – думала она. – С чего это Мишелю понадобилось таскаться за ней? Зачем Анри о ней расспрашивал?»

Она называла госпожу Безаччо чучелом, потому что совершенно не понимала природы ее явления. Если та молода, то зачем носит старомодное платье и густую вуаль? Если у нее траур по мужу – то зачем уехала с милашкой Жюлем? Почему, в конце концов, она смеялась?

«Странное существо и чудовищная женщина», – решила Делия.

Анри приехал поздно. Уже смеркалось и Делия, скинув атласные туфельки, сидела на софе, угощаясь легким розовым вином и засахаренными фруктами.

К Мишелю они явились в разгар веселья.

Строго говоря, веселились дома не у самого Мишеля, а у его любовницы, Мадлен Альбер. Делия любила бывать на таких вечерах – Мадлен знала, как развлечь гостей. Единственным ее недостатком был острый язычок, наполненный ядом здоровой женской зависти.

Они с Мишелем были ровесниками и она мучительно ревновала его ко всем особам женского пола. Стоило в ее салоне сверкнуть свежей юной красавице, как Мадлен тут же начинала шептать и отпускать невзначай колкие замечания о ее манерах и внешности. В целом, ей ничего не стоило быстро вытравить из их с Мишелем окружения любую, не успевшую там прижиться девицу.

Поэтому на вечера у Мадлен Делия старалась не одеваться чересчур роскошно, чтобы вместо единственной подруги не нажить злейшего врага.

Сегодняшний вечер, правда, стал исключением – Делии хотелось, чтоб ненавистная итальянка подавилась своим смехом! Так что она оделась, как принцесса – в платье цвета шампанского, в купе с бриллиантовыми серьгами и колье.

Сама Мадлен, к счастью, выглядела на редкость прелестно – в черном платье с алыми маковыми цветами, с царственным черным страусовым пером, приколотым к волосам рубиновой заколкой, и ложащимся на белое плечо.

Когда они с Анри прибыли, Мадлен как раз развлекала гостей своим пением – какой-то арией из старинной итальянской оперы. У нее был чудесный голос и несколько лет назад ей, юной звездочке, прочили успешную карьеру в театре.

Теперь ее театром стал салон – его просторный светлый угол, оформленный в виде огромной белоснежной раковины. А компаньонка Мадлен – фанатично ей преданная уже немолодая и некрасивая мадемуазель Бланш – аккомпанировала на фортепьяно.

Делия и Анри вошли за несколько мгновений до окончания арии, и с охотой присоединилась к оглушительным аплодисментам.

Мадлен поклонилась и, принимая комплименты, прошествовала через толпу гостей к Делии и ее маркизу. Анри поцеловал хозяйке вечера руку, заверил, что она неотразима и отправился на поиски «старины Мишеля».

– В последний раз я видела его в курительной комнате, – вздохнула Мадлен, провожая де Венсена взглядом. – Ах, мужчины!.. Милая, – улыбнулась она подруге, – ты сегодня прекрасна, словно принцесса.

– Благодарю. А ты – просто византийская царица! Эти цветы! Ах, и заколка!

– Да, я решила показать пример, как следует носить черное. Раз кое-кто не понимает.

– Кто же? – живо поинтересовалась Делия, попутно прикидывая, не имела ли подруга в виду ее саму и когда она в последний раз надевала черное. Но тут же она вздохнула с облегчением.

– Слышала ли ты о некоей сеньоре Безаччо? Да? Прекрасно! – Мадлен мстительно улыбнулась. – Мой милый Мишель зачем-то вздумал пригласить эту веселую вдову сегодня к нам. А она привела с собой смазливого содомита! – (тут Делия в душе усмехнулась – в свое время Мадлен сильно сокрушалась оттого, что «милашка Жюль» равнодушен к женским чарам). – Ах, дорогая! Ты ведь с ним знакома? Молю, вызнай у него хоть что-нибудь об этой особе. Она будто намеренно избегает беседы со мной.

– Клянусь, узнаю все, что смогу! – заверила Делия, про себя почти восхитившись итальянкой. Суметь избежать беседы с Мадлен на ее же вечере!