Лев Толстой - Полное собрание сочинений. Том 33. Воскресение. Черновые редакции и варианты

И такъ какъ можно было выбрать и то, и другое, и третье, онъ не начиналъ ничего, все откладывая и откладывая, и вотъ дошелъ до того упадка, до котораго дошелъ теперь. Но теперь уже н ѣтъ выбора, и это было хорошо. «Бросить ее, погубленную Катюшу, нельзя ужъ теперь, надо хоть ч ѣмъ нибудь заплатить ей, и я заплачу, отдавъ ей себя такого, какой есть, и м ѣста выбирать нельзя, надо ѣхать съ ней въ Сибирь. И выбирать д ѣятельности нельзя, потому что гр ѣхъ влад ѣнія землей весь окружаетъ меня, и онъ то запуталъ меня. Не было бы этого, я бы не жилъ такъ, какъ жилъ, не жила бы такъ и моя мать. И это мн ѣнадо распутать. Это будет Single Tax 142 Генри Джорджа».

По проэкту Генри Джорджа земля, рента съ земли, т. е. та ц ѣнность ея, которая произошла не отъ труда, положеннаго на нее, тотъ излишекъ ц ѣнности лучшей земли передъ худшей, эту ренту должны платить т ѣ, которые пользуются ею, и платить не кому нибудь, а всему обществу за то, что они пользуются лучшей землей, ч ѣмъ другіе.

Эта плата то и составляетъ тотъ естественный капиталъ, принадлежащiй всему обществу, который долженъ быть употребленъ на нужды всего общества, на то, на что употребляются теперь подати и вс ѣдоходы государства. Но теперь подати употребляются неразумно, на ненужныхъ чиновниковъ, на вредныя учрежденія. И потому эти подати надо разсматривать какъ неудобство, лежащее на вс ѣхъ членахъ общества, ренту же земли употреблять на общественныя, общія д ѣла, какими могутъ быть школы, богад ѣльни, пріюты, пріобр ѣтеніе машинъ, с ѣмянъ, племенныхъ животныхъ, на продовольствіе въ дурные годы, даже на уплату податей».

<���Такъ думалъ онъ о практической сторон ѣд ѣла, изб ѣгая мысли о ней, о Катюш ѣ. Ему страшно было думать о ней: она двоилась въ его глазахъ: то тихая, милая, ласковая, преданная тогда въ Панов ѣ, то таже, но съ несчастнымъ и наивнымъ выраженіемъ разсказывающая о томъ, какъ она, Любка, прі ѣзжала за деньгами и допила коньякъ. Но какъ ни ужасны были эти ея показанія, это всетаки была она, та самая Катюша, которая была въ Панов ѣ.

Какъ, что онъ будетъ говорить съ ней, онъ не зналъ и боялся думать и представлять себ ѣ, но онъ не отчаявался и зналъ, что онъ долженъ сказать ей то, что онъ нам ѣренъ сказать.> 143

На другой день, въ обычный день пріема, Нехлюдовъ по ѣхалъ въ Бутырскую тюрьму. Было воскресенье. <���Во вс ѣхъ церквахъ еще шла об ѣдня, и надъ Москвой стоялъ тотъ непріятный, напоминающій о суев ѣріи, нев ѣжеств ѣи фарисейств ѣзвонъ различныхъ жертвованныхъ благод ѣтелями колоколовъ, гулъ которыхъ заглушаетъ людскую сов ѣсть.> Весна уже совс ѣмъ установилась. Было тепло, листья березы, черемухи, тополя уже совс ѣмъ распустились, и въ домахъ и магазинахъ выставляли и вытирали окна. Еще было рано. Л ѣвая сторона улицы была въ т ѣни и прохладна, но по середин ѣподнималась уже пыль отъ гремящихъ по мостовой возовъ и пролетокъ. Еще слышенъ былъ ранній странный крикъ мужиковъ съ молокомъ и овощами, прі ѣхавшими изъ деревень; на площадяхъ, засоряя ихъ навозомъ и с ѣномъ, еще стояли воза съ с ѣномъ и соломой и на Смоленскомъ рынк ѣ, мимо котораго онъ про ѣзжалъ, киш ѣла около палатокъ густая 144 толпа народа съ сновавшими между нею продавцами съ сапогами и перекинутыми черезъ плечо многими парами выглаженныхъ панталонъ и жилетовъ.

У трактировъ уже т ѣснились высвободившіеся изъ своей 6-дневной каторги фабричные – мужчины въ глянцовитыхъ поддевкахъ и сапогахъ и женщины въ шелковыхъ яркихъ платкахъ и пальто съ стеклярусомъ. Городовые съ желтыми снурками пистолетовъ стояли на м ѣстахъ, по бульварамъ проходили прохожіе, и уже сид ѣли няньки съ д ѣтьми, изр ѣдка про ѣзжала коляска или карета.

На Долгоруковской улиц ѣНехлюдову встр ѣтились похороны съ п ѣвчими, священниками въ ризахъ, золотой парчей, факельщиками и колесницей, запряженной лошадьми въ черныхъ попонахъ съ ушами, и по ѣздомъ съ прилично заплаканными лицами въ первыхъ двухъ экипажахъ и равнодушными и даже веселыми лицами въ посл ѣднихъ линейкахъ.

Вотъ, нал ѣво завидн ѣлись башни острога, вотъ и калитка его сада и изъ за нее рядъ распустившихся уже акацій. Извозщикъ зналъ, гд ѣвпускаютъ, и прямо туда подвезъ Нехлюдова – не къ самой тюрьм ѣ, а къ повороту, ведущему къ тюрьм ѣ. Уже н ѣсколько челов ѣкъ мущинъ и женщинъ, большей частью съ узелками, стояли тутъ на этомъ поворот ѣкъ тюрьм ѣ, шагахъ въ ста отъ нея. Это былъ какъ [бы] широкій, короткій переулокъ, съ права какія то невысокія деревянныя строенія, сл ѣва двухъ этажный деревянный домъ, принадлежавший тюрьм ѣи съ какой то выв ѣской. Впереди видн ѣлось огромное каменное зданіе тюрьмы съ дверью, ведущей въ нее, и часовой, солдатъ съ ружьемъ стоялъ въ этомъ переулк ѣшаговъ за 100 отъ входа въ тюрьму и не пускалъ пос ѣтителей дальше. Съ правой стороны, противъ часоваго, сид ѣлъ вахтеръ, очевидно, для наблюденія порядка при впуск ѣ. Къ нему подходили и записывали, кого кто желалъ вид ѣть. Узнавъ это, Нехлюдовъ подошелъ къ нему и назвалъ Катерину Маслову. Тотъ записалъ.

– Почему не пускаютъ еще? – спросилъ Нехлюдовъ.

– Об ѣдня идетъ, – отв ѣчалъ вахтеръ. – Вотъ отойдетъ об ѣдня, тогда впустятъ. – Ты куда л ѣзешь, – крикнулъ онъ на оборванца въ смятой шляп ѣ, который выдвинулся впередъ изъ толпы.

Пос ѣтители были, по вн ѣшнему виду судя, м ѣщане, мелкіе торговцы и ихъ жены, но бол ѣе всего было оборванцевъ, которые держали себя очень свободно и весело.

Прі ѣхали на хорошей своей лошади студентъ съ д ѣвушкой. Студентъ несъ въ рукахъ большой узелъ. Они тоже подошли къ вахтеру и спросили, можно ли и какъ передать милостыню – калачи, которые они привезли заключеннымъ. Это были женихъ съ нев ѣстой, купцы, какъ посл ѣузналъ Нехлюдовъ, которые въ ознаменованіе своей радости привезли заключеннымъ калачей.

Нехлюдовъ закурилъ у курившаго просто од ѣтаго челов ѣка папироску и разговорился съ нимъ. Это былъ швейцаръ изъ банка, пришедшій пров ѣдать своего брата, попавшаго сюда за подлогъ. Добродушный челов ѣкъ этотъ разсказалъ Нехлюдову всю свою исторію и не усп ѣлъ еще досказать ее, какъ большія двери тюрьмы отворились и изъ нихъ посыпали д ѣти. Это были д ѣти преступниковъ и т ѣхъ, которыя идутъ съ мужьями въ Сибирь. Д ѣти, чисто од ѣтыя, въ платьицахъ, рубашечкахъ, пальтецахъ, картузикахъ, и д ѣвочки, повязанныя платочками, расположенныя такъ, что меньшія впереди и сзади по порядку высшія подъ руководительствомъ начальницъ прошли колонкой въ домъ, бывшій съ л ѣвой стороны. Это былъ устроенный благотворителями пріютъ для д ѣтей преступниковъ.

Только когда д ѣти прошли, вахтеръ объявилъ, что теперь можно, часовой посторонился, и вс ѣпос ѣтители, какъ будто боясь опоздать, посп ѣшно, а кто и рысью, пустились къ двери тюрьмы. Вс ѣхъ было челов ѣкъ 60.