Валерия Щербань - 2/6. Разум

Не сказать, что у нас с мамой были сложные отношения. Вовсе нет, просто она… Не всегда понимала меня. Папа воспитал во мне силу воли.

Он… Как же я всегда смеялась, когда мы шли рядом, и, мои подруги принимали моего папу за моего телохранителя. Что тут скажешь, когда живешь с папой-качком.

У него было настолько… безбашенное детство. Каждую его историю я ждала с нетерпением.

Мы всегда любили шутить, что однажды оденемся в костюмы клоунов и пойдем грабить банк, а наш кот будет «на шухере».

Комната наполняется вздохом.

Жаль, что это были всего лишь шутки. Если бы я смогла вернуться домой, я бы уговорила папу реально сделать это. Мы могли бы сесть в тюрьму за такое. Но я была бы счастлива. Потому что в глубине души мне действительно хотелось ограбить банк. Единственное, что меня останавливало – это закон.

А теперь я непонятно где и не факт, что вернусь.

Так стоило ли это того?

Мифиниоз стоял рядом, не прерывая меня, а я продолжала:

– Якоб разворачивает перед зрителями Библейский сюжет из Первой книги Царств. Глава 28. Этот художник совместил несколько эпизодов на одном полотне, создал то, что люди читали только в книгах. Он стал тем, кто воплотил эту картину перед зрителями. Конечно, были и другие художники, создавшие на эту тему картины, но изображение Якобом мне понравилось больше всего.

Удивительно то, что история Аэндорской волшебницы, к которой пришел Саул за помощью, в иудейском и христианском богословии имеет множество толкований.

– И каков мотив этого библейского отрывка?

– Мотив заключается в том, что этот Библейский отрывок построен на истории Божьей кары за несоблюдения закона. Вся суть в том, что Саул обратился к Аэндорской волшебнице, чтобы она помогла ему, призвав мертвого пророка Самуила. Саул, не получив ответа от Бога, решил пойти другим путем, прибегнуть к обману. За это его настигла Божья кара, и, как предсказал Самуил, Саул погиб в бою.

Но самое ужасное в истории то, что Саул посмел от лица Бога простить Аэндорскую волшебницу. Мне кажется нет ничего хуже, чем обращаться к кому-то от лица Бога или кого-то, кем человек не является.

– А о чем тебе говорит этот человек?

Жирной рукой он указывает на человека, который вылазит из гроба.

– Не знаю. Ходили слухи, что это дух Самуила спустился с небес или же из Ада, я точно не могу сказать, вселился в тело человека и пришел мстить Саулу. Что именно из-за этого духа погиб Саул. Но это одна из легенд. Остальные легенды не сохранились в моей памяти.

Закончив свой рассказ, я впервые за долгое время ощутила прилив энергии, сил. Как же давно я не делилась ни с кем знаниями, которыми я обладаю. Пусть их и с кустик травы.

– Почему ты выбрала именно эту картину?

– Честно сказать… – Я колебалась между тем, что выложить ему всю правду или нет. Но и держать в себе не хочется, поэтому собравшись духом, я выпалила отчасти правду. – Мне понравилось сочетание одежды, в которую одеты все персонажи на картине. Вы только посмотрите на платья, в которые обличены женщины! Никакого черного цвета! Зеленое платье из шелка примерно 18 века, доходящее до пола и скрепленное коричневым ремнем на талии. А у другой! Только посмотрите!

Я снова начала тыкать пальцем по полотну, забывая о рамках приличия.

– Розовый оттенок подчеркивает бледность дамы, её ноги укутаны нижней частью платья, которое свободно ниспадает и доходит до самого пола. Здесь же и голубой цвет! Каждое платье отличается друг от друга!

– По правде говоря, – Вентелция повернулась к нему лицом к лицу, кладя руки на талию, – раньше было куда лучше. Говорят, что 18 век уже давно прошел, сейчас на пике пестрят разные направления, течения в моде, но я считаю, что пик был тогда. Тогда, когда одежда была сделана практически по одному типу, но, если действительно сесть и рассматривать то, во что были одеты люди, можно увидеть те тонкости, которые не заметны были изначально. Вы думаете почему эта картина интересна, несмотря на то, что фасон платьев у женщин почти одинаков? – Не дожидаясь ответа, я продолжила говорить. – Да потому что игра цвета, маленькие детали в виде: с другой стороны лямка, малость короче, окутывает ножку с другой стороны… Всё это и есть то, что создает великолепие и почему 18 век всё еще служит эталоном красоты как и у женщин, так и у мужчин.

После этой речи наступила небольшая пауза. В этот момент Вентелция почувствовала то, что происходило так редко. Гордость и радость за себя вперемешку с наступившим волнением. Когда она последний раз чувствовала это?

В четырнадцать лет? Или раньше?

– Почему? – Его внезапный вопрос повисает в воздухе.

– Что?

– Почему ты перестала приходить к папе? Почему стала уклоняться от похода на выставки? Почему бросила это?

Я втянула ртом побольше воздуха и медленно выдохнула.

– Потому что стала взрослее. Чем взрослее, тем тяжелее жизнь, Мифиниоз. Мир – это тебе не игрушка. Тебе постоянно делают больно. И как только ты начинаешь думать, что все налаживается, кто-то снова делает тебе больно.

Потому что боль приносит ненависть. И в итоге вся твоя жизнь становится адом. После стадии ненависти ко всем, начинается следующая стадия – безразличие.

– Так даже лучше

– Что «лучше»?

– Если ты считаешь, что твоя жизнь – это ад, время вернуться в коридор.

Мои глаза распахнулись от удивления.

– Что значит вернуться? Ты что, предлагаешь мне снова идти в этот чертов коридор, где происходит невесть что? С какой радости? Ты вообще понимаешь, что там я встретила… или посмотрела… Черт возьми, да я даже не знаю, как описать, что я там видела.

Машинально начинаю наматывать круги по комнате, спотыкаясь на каждом шагу.

– Ничего не обычного.

– Нет-нет-нет! Я сказала. Я туда не пойду! Ни за что!

Я не переставала ходить, приглаживая волосы на голове. Мои ногти впились в голову. Что-то тяжелое ложиться мне на плечо, и я резко чувствую острую боль внизу живота, будто кто-то пырнул меня ножом или ударил палкой. Я не успеваю ничего сказать, как мы оказываемся около прохода, скрытого Ландоцеллами.

– Прости, Вентелция. Но таковы правила. Пока что – я здесь главный. А, это значит, что ты должна слушать и выполнять все, что я приказываю.

Он хватает мою ладонь, прикладывает по центру, и Ландоцеллы снова раздвигаются, освобождая проход. Снова резкая боль в животе. Однако она стихает сразу же, как только он убирает свою руку с моего плеча.

– Рай, Ад и Чистилище – это всего лишь следствие. Прекрасная для всех, но губительная для индивидуума, попытка замаскировать причинность.

Еще один толчок в спину. Я теряю равновесие и падаю. Позади себя слышу звук переплетающихся между собой лиан.