Тесла Лейла Хугаева - Клиника доктора Бене Финкеля

Чтобы понять Маркса, хорошо бы тебе почитать «Открытое общество» К. Поппера. Поппер – самый большой враг социализма (недаром же он друг Ф. Хайека), у него легко понять, почему такая радикальная критика социализма несправедлива. При этом он хвалит Маркса, как философа свободы! Да-да, так и пишет что Маркс искал свободы. Он хвалит его за то, что Маркс отказался от психологизма, и утвердил историю на экономизме! Вот где вселенская глупость, потому что без законов психологии человек никогда не познает общества! Маркс пытался со своим психологизмом и провалился! Все видели живой эксперимент длинной в 70 лет и видели его результат! Таковы следствия экономизма, который хвалит Поппер. Он ненавидит психологизм, не может быть говорит законов психологии в основе общества. И когда Милль утверждает, что именно законы психологии в основе общества, он нападает и на Милля.

Да кто только не писал об этом отвращении Маркса к психологии! Бертран Рассел видел его главную ошибку именно в отказе от психологии! Поэтому когда Поппер хвалит его за это, сразу обнажается слабость критики социализма. Он не видит истинных прегрешений Маркса. Ошибка Маркса не в идее единства людей – это единство само собой разумеется. Его ошибка в философии материализма и в мистике гегельянства, а уже из этой лживой философии родился смешной мутант его диалектического материализма и его отвращение к настоящей науке – к психологии. Маркс считал, что он перевернул с головы на ноги идеализм Гегеля, и что он стал реалистом, когда идеальная диалектика Гегеля стала материальной диалектикой у него. На самом деле он перешел от одной смешной мистики к другой еще более смешной мистике, ведь у Гегеля хотя бы сохраняется понятие духа в философии. Маркс смеялся над Шеллингом, который якобы начал критиковать Гегеля, и остановился на полпути из трусости, и не стал материалистом, а завис в поисках жалкого компромисса между идеализмом и реализмом. А прав оказался Шеллинг: компромисс между идеализмом и реализмом и есть рационалистическая философия, которая сохраняет и метафизику и научный метод, и дух как энергию познания и общие законы природы как связь теории с практикой. Маркс ушел в мистику, Шеллинг остался на почве науки и рационализма.

Кьеркегор развивает идеи Шеллинга в «Болезни к смерти» и «Или-Или» – гениальных психологических и психиатрических трудах, на которых выросла вся современная гуманистическая психология. И это противоположный Марксу подход о психологической основе человека и общества и есть настоящая наука.

Общая природа человека – это законы природы его энергии. От этой общей природы никуда не уйдешь. Это и есть социализм, которым так пугают современные капиталисты. И напрасно пугают, левые ничего не проиграли кроме юродивой философии Маркса, их путь только начнется с настоящей наукой, которая вырастет на базе психологии. Сейчас ведь нет никакой науки, Маркс был еще большим мистиком, чем немецкие идеалисты, над которыми он смеялся, и у которых перенял все их фантастические глупости в виде диалектической логики (почитай об этом в «Бунтующем человеке» Камю и в «предательстве интеллектуалов» Ж. Бенда). Поппер говорит, что все социалисты противны «племенным духом» – так он называет «коллективные представления» первобытных людей. Он утверждает в «Открытом обществе», что сначала появились институты общества в виде этих коллективов дикарей, и только потом из этой неразличимой массой вместе с разумом отделился индивидуум. Из этого факта он делает вывод, что сначала были институты общества, а не законы психологии, потому что законы психологии начинаются с индивида. Вот какая глупость, Бенедикт, ты только послушай! Да ведь эти самые институты в виде «коллективных представлений» дикарей, о которых писали все уважающие себя антропологи, и Леви-Брюль и Дюркгейм, ведь это не более чем силовое поле психики! Что знает г-н Поппер о единице психологии? Сегодня никто не может сказать что есть единица психологии, уже точно не индивид ее единица! Один человек может быть меньше единицы, когда его психика включена в более широкое силовое поле, а может быть больше единицы, потому что в нем возможно два или больше силовых полей! Важно что единица – не индивид, а силовое поле!. И тогда вся аргументация Поппера рушится как снежный замок!

Да, сначала были этот «племенной дух» дикарей, да, тот же дух во всех «Левиафанах» деспотий, от древнего востока до советского коммунизма. Но ведь этот племенной дух ничего общего не имеет с единством разумных людей, ты понимаешь, Бенедикт? Это совершенно разные силовые поля, и потому качество их единения будет совершенно разным! Когда их изучат, они подтвердят правоту моих слов! Это качественно совершенно разные силовые поля: первым не нужен разум, у дикарей и всех примитивных обществ его нет, они держатся на насилии; вторых держит разум и совесть. Поэтому первые будут трухлявыми и будут легко разваливаться – что может продержаться на страхе и боли? А вторые будут крепкими как цемент, и не будут поддаваться коррозии. Почитай, Бенедикт, исследование самоактуалов Маслоу, он подтверждает мою правоту: он говорит, что самые здоровые люди, с умом и совестью, лучше других умеют дружить, и в то же время больше других любят одиночество. То есть смотри какой казус: чем лучше ты индивид, тем лучше ты социален! А они, эти бездари, противопоставляют социальное и индивидуальное, понимаешь? Никогда так не делай. В настоящем социализме индивид будет самым свободным, потому что дружба увеличивает энергию индивида. Деспотия убивает энергию индивида – но это совершенно другое соединение силового поля, и они врут, когда каждое соединение людей называют деспотией! И вот тебе доказательство. Совсем свежие эксперименты ученых Стендфордского университета о визинарных компаниях, Джерри Пораса и Джима Коллинза. Они так назвали компании с мировым именем, которые многие годы оставались лидерами рынка, и оказали необратимое воздействие на мировую культуру. Оказалось, что все эти компании левые-левые в смысле отказа от иерархии и и поддержания самой широкой социальной политики. Почитай, тебе будет интересно.

– Тогда что же такое индивидуализм капитализма? – спросил заинтригованный Бенедикт. – Понятно, что и экономическая и правовая система современного капитализма в самом деле много лучше того, что мы имели в советской республике. По крайней мере, там есть средства защищаться от государства и постараться выжить на рынке, даже если конкуренция и коррупция будут мешать. Какая-то свобода индивида.

– Ты все правильно сказал, Бенедикт. Современный индивидуализм капитализма – это промежуточная стадия между двумя этими крайностями, между «плохо и хорошо», так сказать. Это лучше, чем «племенной дух» деспотий, где все держится на страхе, на насилии и на конформизме; и в то же время это много хуже, чем взаимопомощь и единство истинной дружбы развитой цивилизации, где править будет совесть и единая истина зрелой науки. Ты только представь себе общество, где все люди дорастут до интеллекта Пифагора и Сократа, Перикла и Анаксагора, Платона и Цицерона, Декарта, Спинозы и Лейбница, Бертрана Рассела и Эйнштейна, Ренана и Швейцера, Толстого и Герцена, Кропоткина и Чехова, Уеллса и Шоу, Марк Твена и Селинджера, Ремарка и Кафки, Шеллинга и Ясперса, Лессинга и Чернышевского, Белинского и Милля, Свифта и Карлейля, Гоголя и Булгакова, Теккерея и Мильтона, Руссо и Ромена Ролана, Газданова и Тургенева, Вольтера и Дидро, Флобера и Золя, Достоевского и Ганди, Спенсера и Камю, Жорж Санд и Байрона, Гете и Шиллера, Вильгельма и Александра Гумбольт и тд!