Алекс Ведов - Вверх по течению. Записки аутсайдера

В моей жизни, как и в жизни моих современников, места всему этому нет и быть не может в силу совершенно неумолимых причин. Так что же, я или кто бы то ни было должен по этому поводу испытывать чувство некоей собственной ущербности по сравнению с ними? Разве тут обязательно подобострастное мление: «эх, жили же люди…»? Разве это причина жалеть, что я не жил в ту эпоху, будучи представителем привилегированных сословий? а еня всего этого _____________________________________________________________________________________________________________Это прошлое, оно давно и безвозвратно ушло, а мне подсовывают эту труху в позолоте и ожидают, чтобы я восторгался ею за компанию с другими. Вот уж дудки!

То же самое чувство возникает у меня, когда пережёвывают какие-нибудь факты из жизни какого-нибудь «великого князя». Вот он путешествовал там-то, имел такие-то поместья, взял в жёны такую-то, у них родились те-то, которые, в свою очередь… Хотя никто из тех, о ком речь, человечество по большому счёту ничем не обогатил. Они просто коптили небо точно так же, как и миллионы их менее родовитых и именитых современников.

Не принимаю совершенно, когда к имени и титулу кого-то из них упорно цепляют прилагательное «великий». Это только потому, что он отпрыск (определённо, есть что-то уничижительное в данном слове) знатного рода? Насколько я понимаю, подлинное величие относится не к происхождению, а к свершениям. И характеристику «великий» надо заслужить. Я понимаю, великие – это Менделеев, Пушкин, Моцарт, Ньютон, Шекспир, Микеланджело, Гиппократ, Архимед… А эти-то чем велики?

Не понимаю я этого повышенного интереса к биографиям и генеалогическим деревьям титулованных особ, хоть и царским. Идеологически нагруженная словесная возня и суета вокруг династии Романовых или там Рюриковичей мне всегда представлялась чем-то напыщенным, высосанным из пальца и совершенно не заслуживающим столько внимания и словопрений.

Может, я чего-то важного не осознаю. Может, и вправду без знания этого полноценную жизнь не прожить. Но всё-таки думается мне, люди склонны переоценивать значение любой власти в своей жизни. Отсюда такой интерес к её представителям, хоть бы оно того и не стоило.

*

Блатная лирика . Всё это надрывно-истеричное нытьё про шальную юность, тяжёлую судьбу, дальнюю дорогу, казённый дом и прочее – не приемлю. Такое, с позволения сказать, творчество, как бы призвано показывать, какая на самом деле тонкая и трепетная душа у гопника и блатаря, которого таким сделала злая судьба. Но не дай бог нормальному человеку попасться толпе обладателей этих тонких душ в тёмном переулке.

Чуть забегая в сторону: думаю, многие их этих обиженных судьбой и обездоленных «выходцев из низов» на самом деле относятся к наиболее опасным типам. Если им дать возможность в массовом порядке поквитаться с обществом за свою обездоленность и обиду на жизнь, то есть восстановить справедливость, как они её понимают, – мало не покажется никому. Именно это и происходило во время революций (и сразу после) на улицах крупных городов. История примеры знает.

И ещё вот этот речитатив «за жисть», исполняемый приглушённым хрипло-брутальным голосом с неизменной устало-пасмурной интонацией под монотонно-примитивный и заунывный мотив. Это уже музыкальный продукт для бывалых, заматеревших гопников, имеющих уже криминальный опыт и «понятия настоящих пацанов». Как бы музыкальное выражение «чисто-пацанского» отношения к жизни. В нём не звучит жизнь, в нём слышна смерть. И некрофильское удовольствие от звучания мотивов насилия и смерти. Это даже не профанация лирики, а её какая-то жуткая инверсия в тёмную сторону.

Вообще не очень люблю в целом ту неопределённую область песни и (скажем шире) исполнительской культуры, которую обозначают словом «шансон». Она не охватывает указанного «жанра», но где-то пересекается с ним и в чём-то родственна ему по истокам. Хотя к шансону относят и вполне, на мой взгляд, достойные и приличные произведения.

Гангстерские саги и сериалы про бандитов . Не перестаю удивляться, что такой популярностью пользуются произведения литературы и кино о жизни и междоусобных войнах всяких мафиозных кланов и группировок. Я не люблю всё это даже не за примитивность сюжетных линий – о чём там можно долго и сложно повествовать? Для меня совершенно неприемлема романтизация и героизация бандитских образов, за которыми стоят, на мой взгляд, наихудшие человеческие прототипы. У меня также вызывает отвращение, когда их изображают примерными главами семейств, сентиментальными заботливыми папашами и джентльменами, верными своему слову и традициям – дескать, они тоже по-своему достойные люди. Такое мне кажется насквозь фальшивым, как крокодиловы слёзы. В благородных разбойников и убийц я верю не больше, чем в ангелов.

Точно так же не приемлю, когда выписывают обаятельным и даже симпатичным какого-нибудь жулика, афериста, проходимца. Мне совершенно претит восхищаться таким персонажем. И чем тот ловчей обводит других вокруг пальца, тем меньше симпатии к нему испытываю. Из-за одного этого не разделяю и не понимаю всенародной любви ко всем вариантам растиражированной эпопеи о похождениях Остапа Бендера. Я абсолютно согласен с высказыванием Глеба Жеглова: вор должен сидеть в тюрьме! Даже самый обаятельный в мире. Тем более бандит, грабитель и убийца. Вероятно, подобные произведения можно любить либо от недомыслия, либо если в героях этих шедевров чувствовать близкую душу. Других причин придумать не могу.

Кино и литература «не для всех» . Даже от самой этой формулировки веет тухловатым запашком высокомерия. А что и где существует в культуре решительно для всех? Сама культура, если уж на то пошло, существует не для всех! Но это решать самим потенциальным потребителям культуры, а не её производителям. Тем паче не каким-нибудь самопровозглашённым знатокам и ценителям.

Почти каждое такое произведение – невразумительная нудятина и тягомотина, требует титанического терпения, чтобы досмотреть или дочитать его до конца. Выискивать в нём смысл, который якобы вложил создатель – занятие неблагодарное и малополезное. Поскольку таких творений становится всё больше, у меня складывается мнение, что в современном мире часть книг пишется вообще не для читателей. И некоторые фильмы снимаются для кого угодно: критиков, экспертов по истории кино, искусствоведов, жюри каких-нибудь кинофестивалей, для развлечения себя любимого, но только не для нормального рядового зрителя. Такие произведения похожи на дизайнерские модели одежды: они пригодны только для демонстрации на модных шоу, но не для того, чтобы их носить.

Чтобы оправдать свою претенциозную бессмыслицу, авторы такого продукта и те «знатоки», которые с ними на одной волне, говорят, что это для очень немногих. Тех, кто способен понять и оценить по достоинству. Но я что-то не знаю примеров, чтобы хоть одно такое творение осталось даже не в истории, а просто в чьей-то памяти. Обычно такое мелькает, оставляя большинство нормальных людей в недоумении и разочаровании, потом его очень быстро забывают и больше не вспоминают.