Питер Губер - Расскажи, чтобы победить

• Упорство, упорство и упорство – пока «нет» не превратится во «вперед».

• Знайте: ваше тело начинает говорить до того, как вы раскрыли рот.

• Завладевайте вниманием аудитории – сразу и навсегда.

• Будьте интерактивны. С самого начала задействуйте чувства аудитории. Делайте это снова и снова.

• Возбуждайте любопытство слушателей.

• Аккуратно выбирайте реквизит и другие источники поддержки для вашего рассказа.

• Слушайте активно. Это диалог – не монолог.

• Будьте готовы отбросить сценарий, если этого требует ситуация. А она требует этого всегда.

• Делегируйте контроль и власть над вашей историей. Ваши слушатели должны владеть ею, чтобы передавать ее дальше.

Что заставляет историю длиться более 40 лет? Задуматься над этим вопросом меня заставил Стивен Спилберг, когда я в 2008 году брал у него интервью для моего телешоу «Shootout» («Начистоту»).

Мы вспоминали фильмы, в создании которых оба участвовали: «Близкие контакты третьего типа», над которыми работали в 1970 е, «Внутреннее пространство», «Капитан Крюк» и «Цвет пурпурный», – когда он вдруг повернулся ко мне и произнес:

– Не знаю, известно ли тебе, но я ходил в твой офис в Columbia, когда только начинал.

Я это помнил. В начале своей карьеры я часто приглашал к себе молодых предприимчивых творческих людей, и даже тогда Спилберг выделялся на общем фоне.

– Ты учил нас делать кино, – вспоминал Стивен. – На стене у тебя висела гигантская схема на пробковой доске – там были отмечены имена всех режиссеров мира и кто из них что планирует снимать, помнишь? Ты переписал все снимающиеся и готовящиеся к производству фильмы. Мы сидели в твоем офисе и слушали, а ты рассказывал, как управлять информацией в нашем бизнесе.

Спилберг помнил мою «таблицу режиссеров» целых 40 лет! После интервью эта мысль продолжала вертеться у меня в голове. Почему эта таблица его так сильно впечатлила? А потом я вдруг вспомнил, что и другие знакомые и коллеги тоже много лет спустя упоминали о ней. Она и впрямь стала частью бесконечной истории, которая помогла мне построить карьеру. Но почему о ней все еще помнят?

Эта история началась в 1968 году, когда я только приехал в Голливуд. Меня пригласили на работу прямо из Высшей школы бизнеса Нью-Йоркского университета, где я получал степень MBA. Война во Вьетнаме была в самом разгаре. По улицам Парижа, Нью-Йорка, Рима и Чикаго маршировали студенческие демонстрации. Дэннис Хоппер готовил «Беспечного ездока», и не только Боб Дилан отмечал, что времена меняются. В то же самое время Барбра Стрейзанд в павильоне звукозаписи Columbia заканчивала работу над «Смешной девчонкой», определенно лишенной революционных мотивов, а на другом конце города, в «Парамаунт», Клинт Иствуд периода до Грязного Гарри снимался в откровенном ретро – мюзикле «Золото Калифорнии». В одно из своих первых посещений студии в «Гауэрском ущелье» рядом с перекрестком Гауэр-стрит и Сансет-бульвар я должен был доставить кое-какие документы на совещание топ-менеджеров Columbia Pictures. Окинув взглядом стол в зале заседаний, я вдруг осознал, что в руках этой дюжины стареющих мужчин все еще сосредоточена полная власть над этой гигантской киностудией. С момента ее основания в 1920 е годы под руководством Гарри Кона Columbia выпустила такие шедевры, как «Это случилось однажды ночью» Фрэнка Капры, «Отныне и навеки» Фреда Циннемана, «В порту» Элиа Казана, «Доктор Стрэнджлав» Стэнли Кубрика и, конечно, «Лоуренс Аравийский» Дэвида Лина.

Я считал, что лет через 15—20 мог бы сесть в одно из этих кресел, но сначала пришлось бы подождать, пока кто-то из них его не покинет. А ждать я не хотел. В этом была моя проблема.

Моим так называемым офисом в то время служила длинная перестроенная кладовка, которая отлично смотрелась бы в роли тюремной камеры в одном из знаменитых фильмов о побеге. Очень скоро я осознал, что должен и сам совершить из этой клетки свой великий побег.

Мне ничего не оставалось, кроме как начать присматриваться к методам принятия решений в этой старой гвардии. В бизнес-школе меня учили, что управленцы четко прописывают бизнес-протоколы, чтобы установить оптимальное соотношение рисков и прибылей. В юридической школе я узнал, что из реальных судебных дел можно извлечь уроки, которые позволят предотвратить ошибочные решения в будущем. Учитывая, что Columbia наняла меня, как выпускника именно этих институтов, я предположил, что и руководители гигантской компании тоже должны определенным образом продумывать и взвешивать управленческие решения, такие как выбор режиссеров и продюсеров для своих высокобюджетных фильмов. Я заблуждался!

Мне было велено вести записи на одном из совещаний по производству, проходившем в офисе Боба Витмана. Ранее он руководил MGM, а теперь работал главой студии в Columbia. Несколько его собратьев из высшего руководства подбрасывали все новые имена возможных кандидатов на роль режиссера нового фильма «Парад дураков», криминальной истории времен Великой депрессии с Джимми Стюартом в главной роли – Томом Хэнксом своего времени – и очень молодым Куртом Расселом. Стюарт блистал в таком количестве фильмов, ставших вехами на пути развития кино – «Мистер Смит едет в Вашингтон», «Филадельфийская история», «Эта замечательная жизнь», «Харви», «Окно во двор» и «Анатомия убийства»! Мне казалось, топ-менеджеры захотят найти для работы с этой суперзвездой не менее великого человека.

– Знаете, – произнес Витман, – я тут на днях ел сэндвичи с тунцом вместе с Энди Мак Лагленом. Может, он заинтересуется? Надо узнать, свободен ли он сейчас.

Вначале я был просто озадачен. Какое отношение имеет сэндвич с тунцом к таланту режиссера, который должен сделать великий фильм с самим Джимми Стюартом? Пытаясь понять эту логику, я задумался: а если б режиссер ел сэндвичи со стейком? Или салат? Я улыбнулся про себя. А если он вегетарианец? Тогда он вообще не попал бы в число кандидатов!

Тут Джонни Тэпс, уцелевший представитель эпохи Гарри Кона, произнес:

– По-моему его агент Джордж Чейзин. Хороший парень.

Билли Гордон, тоже оставшийся еще со времен Кона и теперь руководивший отделом кастинга, прогудел:

– Могу поспорить, Энди Маклаглен сейчас не перегружен. Он может ухватиться за эту работенку.