Авантюристы, иллюзионисты, фальсификаторы, фальшивомонетчики

Чем же занимался в своих ложах «египетских масонов» великий шарлатан? Ни более, ни менее, как связью с ангелами и ветхозаветными пророками. Вот как происходили эти знаменитые заседания. В комнату, куда собирались масоны, приводили мальчика или девочку, получавших на этот случай наименование «голубя». Калиостро возлагал руки на ребенка, затем мазал ему голову и руки «елеем премудрости». Надлежащим образом подготовленного ребенка заставляли смотреть на руку или в сосуд с водой и говорить, что он там видит. В то же время собравшееся общество занималось продолжительной молитвой, после которой все предавались полному молчанию. В присутствии самого авантюриста ребенок-оракул обыкновенно видел ангела или кого-нибудь из пророков, с которыми и вступал в продолжительный разговор. Диалоги тщательно записывались и служили для рекламы шарлатана.

Впрочем, можно предположить, что в своих операциях с детьми Калиостро не всегда действовал одним обманом. Как впоследствии он утверждал перед судом инквизиции, основой ясновидения детей являлась какая-то особенная, Богом данная сила. Такое утверждение, конечно, только вредило ему в глазах иезуитов; однако, сознавшись перед судом в большинстве своих мошеннических проделках, Калиостро в этом вопросе твердо стоял на своем.

Из Гааги Калиостро отправился в Венецию, где появился под именем маркиза Пелегрини, но, не поладив с тамошней слишком зоркой полицией, перебрался в Германию, в среду германских масонов. Из Германии Калиостро, посетив предварительно Вену, проехал в Голштинию, где свиделся с жившим там на покое знаменитым графом Сен-Жерменом. От него он отправился в Курляндию с целью проехать в Петербург. Вполне могло быть, что поездку в Россию посоветовал ему граф Сен-Жермен, который, по свидетельству барона Глейхена, был в Петербурге в июне 1762 года и сохранил дружеские отношения к князю Григорию Орлову, называвшему Сен-Жермена «саго padre».

В столице Курляндии, Митаве, Калиостро нашел хорошую для себя работу: там были и масоны, и алхимики, и легковерные люди, принадлежавшие к высшему обществу. На первых порах, в феврале 1779 года, он встретил самый радушный прием в семействе графа Медема, где занимались магией и алхимией. Тогдашний курляндский обер-бургграф Ховен считал себя алхимиком, как и майор барон Корф. В Митаве Калиостро выдавал себя за испанского полковника. Он сообщил местным масонам, что отправлен своими начальниками на север по важным делам и что в Митаве ему поручено явиться к Ховену, как к великому мастеру местной масонской ложи. Он говорил, что в основанную им масонскую ложу будут допущены и женщины. Лоренца, со своей стороны, всячески способствовала своему мужу. В Митаве Калиостро явился проповедником строгой нравственности в отношении женщин. Свою неловкость в обществе он объяснял своей продолжительной жизнью в Медине и Египте.

На первых порах Калиостро не обещал ничего такого, чего бы, по-видимому, не мог сделать. Относительно своих врачебных знаний он сообщил, что, изучив медицину в Медине, дал обет странствовать некоторое время по свету для пользы всего человечества и безвозмездно отдать обратно людям то, что сам получил от них. Лечил Калиостро взварами и эссенциями. Своей самоуверенностью он придавал больным надежду и бодрость. По его мнению, все болезни происходят от крови.

Одновременно с этим он постепенно стал пускаться в таинственность. Так, он обещал Шарлотте фон-дер-Рекке, занимавшей высокое положение в обществе (ее родная сестра, Доротея, была замужем за Петром Бироном, герцогом Курляндским) и написавшей впоследствии книгу «Описание пребывания в Митаве известного Калиостро на 1779 год и произведенных им там магических действий» (С.-Пб, 1787 г.), которая сначала ему сильно верила, что она будет иметь наслаждение в беседе с мертвыми, что со временем она будет употреблена для духовных путешествий по планетам, будет возведена на степень защитницы земного шара, а потом, как испытанная в магии ученица, вознесется еще выше. Калиостро уверял легковерных, что Моисей, Илия и Христос были создателями множества миров и что то же самое в состоянии будут сделать его верные последователи и последовательницы, доставив этим людям вечное блаженство. Он говорил, что тот, кто желает иметь сообщение с духами, должен постоянно противоборствовать всему вещественному.

Освоившись несколько с курляндскими немцами и увидев, что и их можно морочить по части магии и алхимии, Калиостро принялся и за это. Так, своим ученикам высших степеней он стал преподавать магические науки и демонологию, для чего объяснительным текстом избрал книги Моисея. При этом он допускал, по словам Шарлотты фон-дер-Рекке, самые безнравственные толкования.

Состоятельных и легковерных людей Калиостро привлекал к себе обещанием обращать все металлы в золото, увеличивать объем жемчуга и драгоценных камней. Он говорил, что может плавить янтарь как олово, для чего прописывал состав, который, однако, был ничем иным, как смесью для курительного порошка. Когда же нашлись смельчаки, объявившие об этом Калиостро, он, не растерявшись нисколько, заявил, что такой выдумкой хотел только выведать склонности учеников и что теперь, к крайнему своему сожалению, видит, что у них больше склонность к торговле, чем стремления к высшему благу. Вероятность добывания Калиостро золота поддерживалась тем, что он во время своего пребывания в Митаве ниоткуда не получал денег, не предъявлял банкирам никаких векселей, а между тем жил роскошно и щедро платил не только в сроки, но и вперед. Вследствие этого исчезала всякая мысль о его корыстных расчетах.

Находясь в Митаве, Калиостро стал производить разные чудеса. Так, например, он показывал в графине воды то, что делалось на больших расстояниях. Он обещал также открыть в окрестностях этого города необъятный клад.

Заговаривая о своей предстоящей поездке в Петербург, Калиостро входил в роль политического агента и обещал многое сделать в пользу Курляндии у императрицы Екатерины П. Он предлагал Шарлотте фон-дер-Рекке поехать в столицу России вместе с ним. Ее отец и члены всей этой семьи, как истинные курляндские патриоты, старались склонить Шарлотту к поездке в Россию. Для самого же Калиостро было выгодно явиться в Петербург в сопровождении девицы одной из лучших курляндских фамилий, которая к тому же совершала бы такую поездку по желанию родителей, пользовавшихся в Курляндии большим почетом. Со своей стороны Шарлотта фон-дер-Рекке (как она сама пишет) соглашалась отправиться в Петербург с Калиостро только тогда, когда императрица Екатерина II сделается защитницей «ложи союза» в своем государстве и «позволит себя посвятить магии», и если она прикажет Шарлотте Рекке приехать в свою столицу и быть там основательницей этой ложи. Но и эту поездку она хотела предпринять не иначе как в сопровождении отца, «надзирателя», брата и сестры.