Авантюристы, иллюзионисты, фальсификаторы, фальшивомонетчики

В заключение рассказа о пребывании Калиостро в Петербурге г. Хотинский говорит, что Калиостро, не будучи ревнивым к Лоренце, заметив, что князь Потемкин теряет прежнее к нему доверие, вздумал действовать на князя посредством красавицы-жены.

Потемкин сблизился с ней, но на такое сближение очень неблагосклонно посмотрели свыше. К этому времени подоспела и история о подмене младенца. Императрица Екатерина II тотчас воспользовалась ею для того, чтобы вынудить Калиостро к безотлагательному отъезду из Петербурга, тогда как настоящим поводом к этому будто бы была любовь Потемкина к Лоренце. Калиостро и его жене приказано было немедленно выехать из Петербурга, причем он был снабжен на путевые издержки довольно крупной суммой денег.

Можно, впрочем, предположить, что неудаче Калиостро содействовали главным образом другие причины. По мнению Е. П. Карновича, подробно описавшего пребывание этого авантюриста в Петербурге в книге «Замечательные и загадочные личности XVIII и XIX столетий» (Издание А. С. Суворина, С.-Пб., 1884 г.), «одно то обстоятельство, что он явился в Петербург не просто врачом или алхимиком, но вместе с тем и таинственным политическим деятелем, как глава новой масонской ложи, должно было предвещать ему, что он ошибется в своих смелых расчетах. Около того времени императрица Екатерина II не слишком благосклонно посматривала на тайные общества и приезд такой личности, как Калиостро, не мог не увеличить ее подозрений».

Существовали и другие обстоятельства, которые были не в пользу дальнейшего пребывания Калиостро в Петербурге. Независимо от того, что он, как масон, не мог встретить благосклонного приема со стороны императрицы, она должна была не слишком доверчиво относиться к нему и как к последователю графа Сен-Жермена, который находился в Петербурге в 1762 году и которого Екатерина считала шарлатаном.

Не сумев достигнуть блестящих успехов в высшем петербургском обществе как масон, врач и алхимик, Калиостро не мог уже рассчитывать на внимание к нему толпы в Петербурге, подобно тому, как это было в многолюдных городах Западной Европы. Для русского простонародья Калиостро, как знахарь и колдун, должен был казаться неподходящим.

Он, по отзывам современников, отличался прекрасной и величественной наружностью. По словам барона Глейхена, Калиостро был небольшого роста, но имел такую наружность, что она могла служить образцом для изображения личности вдохновенного поэта. Одевался Калиостро пышно и странно, часто носил восточный костюм. В важных случаях он являлся в одежде великого кофта, которая состояла из длинного шелкового платья, схожего по покрою со священнической рясой, вышитого от плеч и до пяток иероглифами красного цвета. При такой одежде он надевал на голову убор из сложенных египетских повязок, концы которых падали вниз. Повязки эти были из золотой парчи и на голове придерживались цветочным венком, осыпанным драгоценными камнями. По груди через плечо шла лента изумрудного цвета с нашитыми на ней буквами и изображениями жуков. На поясе, сотканном из красного шелка, висел широкий рыцарский меч, рукоять которого имела форму креста. В своих пышных нарядах и при своей величавой внешности Калиостро должен был казаться простому русскому народу скорее важным барином-генералом, чем колдуном. Как известно, наш народ всегда предпочитал в качестве колдуна «ледащего мужичонка», и чем более он бывал неказист и неряшлив, тем более мог рассчитывать на общее к нему доверие. К тому же, для приобретения славы знахаря необходимо было уметь говорить с русским человеком особенным образом, чего, конечно, не в состоянии был сделать Калиостро, несмотря на всю свою чудодейственную силу.

Кроме всего прочего, несмотря на все свое старание избежать столкновения с петербургскими врачами, Калиостро все-таки подвергся преследованию с их стороны. Так, по сообщениям барона Глейхена, придворный врач великого князя Павла Петровича вызывал Калиостро на дуэль.

Вынужденный наскоро выехать из России, Калиостро не успел побывать в Москве. По всей вероятности, он и там не встретил бы особенного успеха, т. к. московские масоны оставались совершенно равнодушными к его приезду в Россию. Событие это не прошло, однако, без неблагоприятного влияния на русское масонство, т. к. Калиостро вселил в Екатерину II еще большее нерасположение к масонам.

Из Петербурга, проехав тайком через Митаву, Калиостро явился в Варшаву, где столкнулся с одним из самых сильных своих противников, графом Мощинским. Не задержавшись надолго в Варшаве, Калиостро очутился во Франкфурте-на-Майне, затем в Страсбурге. Пышные встречи, устроенные ему в этих городах, послужили вознаграждением за испытанные неприятности. В Страсбурге Калиостро сумел приобрести себе расположение католического духовенства, и дела его пошли великолепно. Жил он роскошно.

Прожив довольно долго в Страсбурге, Калиостро побывал потом в Лионе и Бордо и, наконец, в конце 1782 года очутился в Париже, где слава Калиостро как алхимика, врача и прорицателя возрастала все более и более. Лоренца также с большим успехом начала подражать занятиям своего мужа: она открыла магические сеансы для дам. Сам Калиостро публично объявил об учреждении им в Париже ложи египетского масонства. Число мастеров этой ложи ограничивалось тринадцатью, а поступление в это звание было трудновато, т. к., кроме полной веры в главу ложи, от поступающих в нее требовалось: иметь видное положение в обществе, пользоваться безукоризненной репутацией, получать по крайней мере 50 000 ливров годового дохода и не быть стесненным никакими семейными и общественными отношениями. Все это сделало ложу египетского масонства чрезвычайно привлекательной для людей богатых и знатных и доставило Калиостро самую сильную поддержку в парижском обществе.

Почти три года прожил Калиостро в Париже, занимаясь распространением египетского масонства, вызывая тени умерших и устраивая свои знаменитые ужины, на которых присутствовали в качестве первых гостей Генрих IV, Вольтер, Руссо и другие, давно умершие лица.

Никогда — ни раньше, ни после того не пользовался Калиостро такой славой и такой громадной популярностью, как во время своего последнего пребывания во Франции и, в особенности, в Париже. Среди таких успехов Калиостро разыгралась история с ожерельем королевы Марии-Антуанетты, в которую он и его жена были замешаны. В августе 1785 года Калиостро был арестован и посажен в Бастилию, однако вскоре был оправдан, что послужило поводом к шумным манифестациям, быть может, не столько из расположения к нему, сколько из ненависти ко двору, для которого эта скандальная история была жестоким ударом. Тем не менее Калиостро стал подумывать об отъезде из Франции и через Булонь уехал в Англию. Здесь, в 1787 году, он напечатал свое знаменитое послание к французскому народу, враждебное королевской власти. В нем он резко нападает на существовавший тогда во Франции политический строй, требует разрушения ненавистной ему Бастилии, уничтожения произвольных арестов и предсказывает скорое наступление революции.