Ута Хаген - Игра как жизнь. Искусство подлинного переживания на сцене

Когда я говорю о соблюдении некой дистанции по отношению к болезненному опыту, который вы хотели бы использовать на сцене, я имею в виду не время, а именно осознание. В 1938 году я потеряла горячо любимого человека и не в силах даже говорить об этом, так как до сих пор не примирилась с потерей, поэтому не могу использовать свои переживания для работы над ролью. Вместе с тем я могу привести множество примеров эмоционального опыта, который я получала утром и использовала вечером того же дня.

Действия и слова сами по себе могут вызвать не менее сильный отклик, чем воспоминания о каких-либо выдуманных предметах. (Под выдуманными я подразумеваю объекты, которые существуют не в реальности, а в воображении конкретного человека.) Удар кулаком по столу способен вызвать ярость, если есть весомые причины, побудившие меня к этому поступку. Мольба о прощении, выраженная не только словами, но и языком тела — поглаживанием руки или сжатием ладони, — может вызвать рыдания. Наблюдая, как смеется кто-то, когда щекочут, я могу присоединиться к общему веселью. Это не значит, что для создания того или иного настроения каждый раз нужно что-то делать. Достаточно помнить о тесной взаимосвязи между эмоциями и действиями.

Если же вдруг какое-либо ощущение или воспоминание теряет остроту из-за постоянного повторения и не оказывает прежнего эффекта, это связано с техническими проблемами, которые возникают по ряду причин.

1. Вы перестаете испытывать прежние чувства, потому что не соотносите в полной мере воображаемый объект с тем, что видите на сцене.

2. Вы ожидаете, что эмоции проявятся определенным образом и в определенный момент.

3. Эмоция важна для вас сама по себе, а не как способ оживить действие на сцене.

4. Вы пытаетесь оценить, насколько интенсивными были переживания в прошлый раз.

5. Вы боитесь, что в любой момент эмоция может ускользнуть от вас.

(Под мечтой тут понимается раскрытие образа, а не нечто праздное — и, согласитесь, это по-прежнему является самым важным в актерской игре.)

Вызвать сенсорный отклик, основанный на воспоминании о физическом ощущении, актеру куда проще, чем эмоциональный, — если актерское ремесло и связано с какими-либо профессиональными рисками, то ипохондрия входит в их число. Многие из нас интересуются своими ощущениями: мы изучаем их, обсуждаем и по возможности используем в куда большем объеме, чем люди, не принадлежащие к актерской среде. В этом нет ничего плохого до тех пор, пока мы помним, что выражение чувств должно приносить пользу. Некоторые актеры настолько чувствительны и внушаемы, что простой разговор о боли, простуде или чесотке способен вызвать у них появление этих симптомов. Однако такие случаи очень редки и являются, скорее, исключением из правил. Большинству из нас необходимо овладеть техникой воспроизведения чувств для совершенствования своей игры.

Наше тело — чуткий и правдивый инструмент, поэтому мы должны владеть некоторой информацией о человеческой физиологии, чтобы стать более естественными. Порой одно неправильное движение перечеркивает нашу веру в происходящее на сцене. Меня всегда раздражает, если режиссер, педагог или другой актер предлагают мне расслабиться, сосредоточиться или включить воображение, в то время как я просто не до конца понимаю поставленную задачу. Допустим, мне говорят, что моя героиня крепко спит и должна проснуться, как только поднимется занавес. Но если я не пойму, как физически выразить сон или пробуждение, то буду просто лежать, пытаясь расслабиться, хотя все мышцы и нервы в этот момент будут звенеть от напряжения, а разум — блуждать в попытках сконцентрироваться. Воображение подведет меня, потому что никто не объяснил, куда именно его следует направить. Даже от сенсорной памяти не будет толку, если меня на часок не оставят в покое. Тогда я, возможно, смогу заснуть, что, впрочем, не поможет мне проснуться по команде.

Чтобы избежать подобных трудностей, полезно выяснить, что физиологически представляет из себя сон и пробуждение, и тогда эти состояния можно будет воспроизводить за считаные секунды. Вы спросите: разве можно убедить себя и зрителя в том, что я мгновение назад проснулась, если после стремительной смены костюма я вылетаю из гримерки и, пока поднимается занавес и включается свет, несусь на сцену и запрыгиваю в кровать? Как это сделать? Очень просто: устройтесь поудобнее в постели и сконцентрируйтесь на какой-то одной части тела — на своих плечах, бедрах или ступнях. Затем закройте глаза, закатите зрачки (они должны уходить под веки — именно такое положение характерно для сна) и нарисуйте в своем воображении любой абстрактный предмет, никак не связанный с обстоятельствами пьесы, например листок, облако, волну. А теперь быстро верните свое внимание к реальности. Который час? Я проспала? Что я должна сделать? Откройте глаза, сядьте и следуйте сценарию. Ваши веки будут тяжелыми, движения медленными, как если бы вы только что проснулись, и все тело будет рефлекторно отражать текущее состояние.

Если вам нужно зевнуть, вспомните, что причина зевоты — недостаток кислорода в мозге. Большинство актеров открывают рот и выдыхают , а затем тут же перескакивают к следующему действию, так как чувствуют себя скованно. Вместо этого нужно глубоко вдохнуть с открытым ртом, постепенно отводя челюсть вниз и продолжая втягивать воздух до тех пор , пока не наполнятся легкие, и лишь потом выдохнуть. Поняв механизм этого процесса, вы сможете зевнуть по команде в любой момент — да так, что заслезятся глаза.

Или, к примеру, вы пытаетесь изобразить, что передвигаетесь по темной комнате, в то время как сцена ярко освещена, чтобы вас было видно зрителям на последнем ряду. Вы можете сколько угодно бродить на ощупь, будто ничего не видите вокруг себя, пока не поймете, что на самом деле в полной темноте глаза широко открыты, а мышцы вокруг них так растянуты, что вот-вот задеревенеют. (Раньше я думала, это происходит из-за старания разглядеть предметы, но потом поняла, что все как раз наоборот. Такое движение мышц парализует зрение даже больше, чем тьма, но при этом слух и осязание обостряются, а внимание концентрируется на ступнях, пальцах и ушах.) Поэкспериментируйте с этим — и вы убедитесь, что одно верное движение глаз позволяет ощутить себя находящимся в темной комнате. Руки и ноги начнут совершать естественные движения, нащупывая путь между нагромождением мебели, и вам не придет в голову пытаться правдоподобно изображать, что вы вот-вот споткнетесь или упадете.