Галина Райхерт - «Закусывать надо!», или поваренная книга для пьяниц

6. Заявить: "Мне больше не наливайте!" можно только с приличествующей случаю шуткой, чтобы не провоцировать компанию.

После нескольких тостов за вами перестанут внимательно следить, если вы будете делать вид, что пьете.

Все надо проделывать ловко, для чего нужен некоторый артистизм, чтобы хитрости действительно не были замечены, иначе ваше поведение вызовет недоверие и может спровоцировать конфликт.

Если не боитесь прослыть чудаком, то носите с собой свою рюмку (стаканчик, стопочку), - обязательно оригинальную, небольшую, непрозрачную, вмещающую вашу норму. Разумеется, не более по объему тех, что присутствуют на столе! Можете объяснить, что пить только из нее "отец (дед) завещал"… Манипулировать ею будет проще.

Отличительной чертой русского застолья всегда было обилие не только напитков, но и еды. Кто мало пил и ел — тот обижал хозяина. Гости должны были пить "полным горлом", а не отхлебывая глоточками, как курица… Но и быстро опьянеть считалось предосудительным. В конце пиршества хозяин наливал чашу, поднимал ее и говорил речь, провозглашая тост ("заздравную") за здоровье государя. Все выпивали, поднимая чаши над головой и опрокидывая в знак своей искренности в благих пожеланиях. Затем по очереди каждый гость выходил из-за стола, становясь посередине, произнося тост за членов царской семьи, за именитых государственных мужей и прочих лиц, непременно произнося полные их титулы. При заздравных речах все гости пели "Многая лета…" (Н. И. Костомаров, "Домашняя жизнь и нравы великорусского народа в XVI и XVII столетиях (очерк)").

От самых древних ритуалов пития до наших дней в неприкосновенности дошло немногое:

— провозглашение здравиц — пожеланий здоровья и благополучия присутствующим и другим лицам;

— питье дружное, одновременное, а не вразнобой;

— объединение за одним столом, трапезой, то есть питие в обязательном сопровождении еды.

Впоследствии питейные ритуалы изощрились и изменились не к лучшему.

В связи с этим стоит упомянуть о так называемом "Питейном, или Питьевом праве" (см. схему!). Оно возникло и сложилось еще в средневековье, в студенческой среде, где пили очень много. Сборники правил пития студенческих сообществ назывались "Komment-Buch" (Разве этот "бух" ничего не напоминает? Живучи традиции! Хотя в переводе с немецкого "Buch" — это просто книга…). Российские студенты безусловно, принимали непосредственное участие в выработке и реализации этих правил. Достаточно вспомнить молодые годы М. Ломоносова!

"…в Марбурге скоплялось много молодежи. Жили без родительского надзора. Пирушки, попойкаи, драки были за обычай. Наш Михайлушко после московского монастыря и питерских казарм присвоился к молодецкому веселью с полным удовольствием.

На пирушках Михайло имел чин Бахуса, в венке из плюща восседал на винной или пивной бочке…" (Б. Шергин, "Слово о Ломоносове").

Сведения о развлечениях российского студенчества можно встретить и у Н. В. Гоголя, и у Г. Ф. Квитки-Основьяненко, и других писателей.

Понятно, что "Питейное право" преследовало иные цели, нежели соблюдение правил пития, да и сегодня его отголоски играют в большей степени негативную роль. Это, скорее, не правила, а обычаи, призванные разнообразить довольно скучный процесс наполнения и опрокидывания бокала, рюмки, стакана, — застольные церемонии, начиная от тостов и заканчивая дикими трюками…

Бокалы опустошали сразу или по частям; если сразу, то глотками, не переводя дух или, охватив губами верхний край небольшого бокала, резко запрокидывали голову — такова была разновидность питья залпом. Правило пить до дна в Древнем Риме и до сих пор в Европе называлось и называется пить "до ногтя": последнюю каплю вина вытряхивали на ноготь большого пальца, где она должна была задержаться…

Трюки и фокусы, которые без подготовки совершить было невозможно, часто требовали твердой руки и хорошей кординации движений: так, например, пить "с локтя"; "без рук" — зажав зубами стакан; пить сразу из двух стаканов и т. д.

Из прочих варварских методов питья можно назвать "хождение в ригу" — вот откуда пошло это выражение, которое позже стало означать попросту сильный приступ рвоты. "Только, может посмотрел он на одну надпись, вдруг в Ригу поехал" (тот же персонаж М. Зощенко, "Прискорбный случай").

Большую посуду наполняли вином и передавали по кругу, выпивая. Последний в круге должен был выпить весь остаток, после чего посуда вновь запускалась по кругу… Иных последствий, помимо упомянутых, и ожидать было трудно.

Правило "штрафной рюмки" также ведет свое происхождение от "Питейного права". Сегодня "штрафную" наливают за опоздание, за пропуск тоста, за недопитую рюмку… Хорошо, если "штраф" ограничится той же застольной порцией, а иногда для "штрафных" существует особая объемистая посуда… Оттуда же и опасные соревнования — кто кого перепьет, которые нередко заканчиваются трагически.

Очевидно, что подобные питейные ритуалы — самого дурного пошиба!

Пожалуй, можно сказать, что продолжение и развитие древних языческих традиций употребления спиртного пошло двумя путями: умеренное питие в сочетании с едой, не преследующее цели напиться, и безудержное злостное пьянство, при котором еда утрачивала значение, а на первый план выдвинулось стремление выпить как можно больше и скорей опьянеть.

Но некоторые бытующие ритуалы вполне безобидны и признаны теорией культурного пития.

Еще в XVIII веке известные писатели (например, Франц Себастьян, автор "Всемирной истории") возмущались "оглупляющими традициями" тостов.

Почему то, что мы произносим перед выпитой рюмкой, называется "тостом"? Предполагают, что поджаренный ломтик хлеба бросали на дно бокала и наливали вино. Бокал переходил по кругу, все отпивали по глотку с добрыми пожеланиями, а когда бокал возвращался к хозяину, тот допивал вино и съедал тост. Однако эта версия объясняет только название, но не само происхождение, которое, несомненно, имеет самые древние корни. Можно сколько угодно говорить о "глупости" этого ритуала, но положительное значение бесспорно: тосты позволяют в застолье соблюдать интервал между рюмками и дисциплинируют участников, заставляя их собраться с мыслями и известным образом контролировать себя!

Пример сложного (и расточительного!) тоста из питейного обряда германской университетской корпорации приводит Джером К. Джером: "С особенной торжественностью пьют тост, называемый "Salamander" — в честь какого-нибудь почетного гостя.

Все встают, торжественно-внимательные, как полк на параде.

— Все готово? — спрашивает председатель.

— Все! — в один голос отвечает компания.

— Ad excitium Salamander! — провозглашает председатель. Все стоят начеку.