Владислав Кумыш - О Христе. Краткие беседы на воскресные литургийные чтения

Что же заставляет человека затворять свое сердце для чувства жалости по отношению к тем, кто оказался в беде? По указанию притчи – не что иное, как осознание личностью своей религиозной исключительности. Духовная гордыня – вот то тяжелое и распространенное заболевание, которое делает из священников людей, не знакомых с элементарным чувством жалости. Именно она убивает в них естественные движения души. Нет ничего более отвратительного, чем духовная гордыня в служителях религии любви. Зачастую она принимает в них форму неизлечимой душевной патологии. Из живых носителей Христовой любви они превращаются в самодовольных и надменных ходячих мертвецов, обращенных только в самих себя и абсолютно закрытых для других людей. Каждый день читая в Библии слова о любви, они каждый день закрывают на них свои глаза. И это поразительно! Любая форма религиозной исключительности в любом человеке, будь то священник или простой мирянин, нередко убивает все естественные, добрые движения души. Христос берет левита и священника как таких лиц, в которых заболевание вирусом духовной исключительности прослеживалось с наибольшей отчетливостью. Именно представители духовного сословия подвержены воздействию этого вируса в большей степени, чем кто-либо другой. Но, без сомнения, притча говорит об общих тенденциях духовной жизни и обращена ко всей полноте народа Божия.

В притче о самарянине Господь выставляет нечестивого язычника в качестве образца правоверному знатоку закона. Слово Христа должно было довольно чувствительно уязвлять горделивую душу законника. В некоторых случаях Христос действовал довольно беспощадно по отношению к человеческому самолюбию. Но всегда это было оправдано. В данном случае надо было резким и суровым словом смирить представителя церковной знати, принизить его в собственных глазах и этим хирургическим действием исцелить его от нелегкого духовно-нравственного недуга. Речь Христа достигла поставленной цели. Законник не нашел слов для возражения. Он хорошо уловил весь смысл сказанного. Поэтому Спаситель, всегда творивший добро даже своим противникам, не останавливается на одном обличении. Он дает законнику конкретный совет: «Иди, и ты делай так же». В этой рекомендации Христа содержится указание на то, каким способом можно удержать себя от эгоизма, возникающего на почве религиозной исключительности. Было бы хорошо, если бы к этой рекомендации прислушались и приняли ее к деятельному исполнению не только те, кто принадлежат к духовному сословию, но и все те, кто именуют себя православными христианами. Это не только сообщило бы нашим сердцам неоценимую благодать духовного просвещения, но и привело бы к нравственному оздоровлению всю церковную жизнь.

И сказал им притчу: у одного богатого человека был хороший урожай в поле; и он рассуждал сам с собою: что мне делать? некуда мне собрать плодов моих? И сказал: вот что сделаю: сломаю житницы мои и построю большие, и соберу туда весь хлеб мой и всё добро мое, и скажу душе моей: душа! много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись. Но Бог сказал ему: безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил? Так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет.

Евангелие на разные лады предостерегает нас от увлечения богатством. Именно оно является одним из главных препятствий вхождения в область божественной жизни. Об этом же предостерегает и апостол Павел, когда говорит, что сребролюбие есть корень всех зол. Действительно, стремление человека к обогащению производит наибольшее количество самого разнообразного зла на земле. В большинстве случаев именно деньги заставляют человека следовать путем компромисса, лжи, насилия. Однако в евангельском богаче не было продажной игры с совестью. Он не обманывал и не притеснял других, не грабил, не наживался неправдой, никому не причинял зла. Он просто проявил элементарную бережливость – сломал старые житницы, чтобы выстроить новые и сложить туда образовавшийся избыток. Вот и все. Почему же его постигла внезапная кончина? Чтобы ответить на этот вопрос, надо внимательно присмотреться к притче.

Прежде всего, следует отметить, что евангельский богач изображен абсолютно одиноким человеком. Вокруг него никого нет. Он пребывает наедине со своим богатством и со своими помыслами о расширении хранилищ, о том, как получше разместить свою прибыль. Это, пожалуй, единственный случай, когда в евангельской притче нет других персонажей. По мысли притчи, богатство может лишать личность всех человеческих привязанностей. При этом богач не испытывает ни малейшего душевного дискомфорта. Рядом с ним никого нет, и ему никто не нужен. Он вполне самодостаточен в своей изоляции от других людей. В притче у него происходит диалог только с собственной душой. В обращении к самому себе он призывает себя к веселью и покою на том основании, что теперь у него сделан прочный, надежный запас на будущее. И в этом призыве сосредоточена его вторая отличительная черта: при всем своем благополучии он боится завтрашнего дня. Он несвободен от страха. Им руководит беспокойство перед будущим, в котором он не уверен. После неожиданного материального прибытка богач производит характерный сеанс самовнушения. Он как бы уговаривает себя быть спокойным и веселым. «И скажу душе моей: душа моя, много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись», – говорит он себе (Лк. 12, 19). Ошибка его заключалась не в том, что он позаботился о сохранении прибытка, а в том, что в нем сосредоточил залог своего жизненного благополучия в будущем. Не в богатстве корень греха, но в нашей всецелой опоре на него. Мы делаем из него золотого тельца, охраняющего нас от всех превратностей. Один только изъян у этого божества: оно затворяет душу для любви и не только не избавляет от вечной погибели, но пролагает к ней самый кратчайший и самый прямой путь. С помощью богатства евангельский богач хотел укрыться от непрочности земной жизни, искал защиты от ее непредсказуемости и превратности. И вот парадоксальный результат: то, чего он затаенно боялся, именно это с ним и произошло. Наступил внезапный обрыв жизни.

Страсть всегда иррациональна, в ней нет никакой логики. На это и указывает притча. Копить, приумножать, делать выгодные вложения (а для этого нанимают особых специалистов) – это вовсе не умение жить, как кажется многим. Человек ничем, кроме божественной заботы, не может обезопасить свою жизнь. Копить – значит отчуждать себя от единственно надежного высшего покровительства. Христос называет накопительство настоящим безумием, сумасшествием, потерей разума. «Бог сказал ему: безумный!» – читаем в Евангелии. Почему же столь категорично и столь резко? Во-первых, человек, оказавшийся во власти стяжательства, становится невероятно скуп. Он надежно отгораживается от нужд других людей. Во-вторых, он теряет свободу, ибо оказывается зажатым боязнью будущего и живет под скрытым страхом. В-третьих, его внутренний мир становится чрезвычайно жалким и ограниченным. Он весь сводится к примитивнейшей формуле «покойся, ешь, пей, веселись». И, наконец, в-четвертых, он ставит себя перед перспективой внезапной кончины и окончательного отлучения от любви Божией.