Александр Бурьяк - Технология карьеры

Существенным в научном смысле может быть только то, что принципиально ново (но не все новое существенно). Такая новизна, конечно, тоже желательна. Если добиться принципиальной новизны хотя бы в каких-нибудь частностях, можно позволить себе удовольствие пересказывания любимых известных вещей по-своему, в новых эффектных выражениях. Наибольшую известность получают не те книги, в которых новые важные идеи и факты излагаются впервые, а те, в которых они впервые излагаются ярким убедительным образом.

Среди прочего, полезно следующее:

1. Выражаться так, чтобы затруднить придирки и высмеивание. В частности, выбирать такие заголовки и тезисы, для которых не легко придумать смешные искажения или дополнения.

2. Предвидеть возражения оппонентов и отвечать на них заблаговременно.

3. Слегка иронизировать над собой (благодаря этому у оппонентов остаётся меньше возможностей посмеяться над автором).

4. Избегать пафоса и категоричности. Признаваться в отсутствии полной уверенности в своей правоте (благодаря этому если оппоненты и обнаружат ошибку, их критика не будет иметь остроты).

Не надо огорчаться, если речь у вас получается слишком простая, лишенная разных тонких приемов. Вычурность речи есть способ сокрытия слабостей мысли, признак неэффективного ума. Писать просто о сложном — действительно трудное дело. Сложность речи выделяет в обществе категорию псевдоумников, которые часто устраиваются не худшим образом (потому что вводят в заблуждение окружающих), но обычно не устраиваются хорошо (потому что не выдерживают конкуренции с более четко мыслящими людьми, владеющими простой речью). У А. Шопенгауэра («Новые паралипомены», п. 532): «Кто хочет писать для всех времен, тот должен быть краток, сжат и ограничен существенным: он должен до скупости задумываться над каждой фразой и над каждым словом — нельзя ли обойтись и без них, подобно тому как, укладывая дорожный сундук для дальнего путешествия, мы раздумываем над каждой мелочью — нельзя ли не брать и ее.»

Большое значение имеет не ЧТО и КАК написано, а КТО писал. Если бы ваши простенькие мысли высказал, к примеру, Лев Толстой, к ним было бы совсем иное отношение. Почти у всякого великого писателя, помимо действительно замечательных книг, есть книги скучные, которые читатели с недоумением бросают, не осилив до конца. Чем больше хвалят писателя, тем более значительным ему представляется каждый его шаг, каждое шевеление мысли, каждое попавшее на бумагу слово (а вычеркивать что-то всегда так трудно!). Начинается писание дневников и путевых заметок, мелочное резонерство, несмешной юмор и т. п. Эти малополезные произведения все-таки находят сбыт, хотя немедленно были бы отвергнуты издателями, если бы их принес кто-нибудь начинающий.

Ваша книга должна с небольшими исправлениями и добавлениями выдерживать издание за изданием. Первая публикация может быть пробной: потоньше, похуже качеством, небольшим тиражом, но пораньше — с намерением скорректировать следующее издание соответственно читательской реакции на нее. Она отвадит некоторых потенциальных авторов от темы (но вполне вероятно, что кто-то также попробует, заимствовав из вашей публикации лучшее, исправив ее ошибки и предприняв более энергичное продвижение на книжный рынок, оттеснить ее своим собственным произведением).

Хорошие книги бывают эпохальными или вспомогательными. Эпохальные много читаются, цитируются, переиздаются. Вспомогательные читаются преимущественно авторами эпохальных.

Эпохализирующие факторы:

обобщенная тема, касающаяся многого и многих; или историческая, мало устаревающая тема; или конкретное описание чего-то редкого либо однократного, но значительного.

эпохальный стиль;

эффектный выход на книжный рынок.

Надо стараться писать по возможности основательно, на долгие времена: создавать заметное явление в культуре, а не что-то на скорую руку. Поэтому не следует цитировать второстепенных авторов и упоминать текущие мелкие события и разных «калифов на час».

Эпохальная книга должна на манер «Заката Европы» Шпенглера «совместить сенсационность и глубину», «быть интересной как для специалистов, так и для широкой публики».

Всякую эпохальную книжку можно через 20…100 лет переписать: осовременить стиль, выбросить устаревшее, добавить кое-что из новых открытий.

Раскопать чужую ценную мысль в массе менее значимого материала, дооформить ее и броско подать — это тоже некоторый творческий труд. Цитаты полезны уже тем, что позволяют читателю знакомиться со многими книгами, даже не заглядывая в них.

Чем радикальнее ваши утверждения, тем желательнее подкрепить их для убедительности солидными цитатами.

М. Монтень: «Разные авторы поступали по-разному. Философ Хрисипп, например, вставлял в свои книги не только отрывки, но и целые сочинения других авторов (…) Аполлодор говорил о нем, что, если изъять из его книг все то, что принадлежит не ему, то, кроме сплошного белого места, там ничего не останется. У Эпикура, напротив, в трехстах оставшихся после него свитках не найдешь ни одной цитаты.» («Опыты», кн. I, гл. XXVI)

Популярные изречения уместны в газетной статье или в речи на митинге, но в книге, обращенной к интеллектуалам, предпочтительнее неизбитые цитаты, которые вы сами вытащили из хороших, но не очень популярных книг.

Если оформлять чужую мысль как цитату, а не пересказывать ее своими словами без ссылки на источник, это будет свидетельствовать о вашей порядочности и начитанности. Не надо стесняться приводить слова других авторов: чем меньше вы введете в оборот нового текста (т. е. чем чаще будете обходиться уже существующим), тем легче будет потомкам ориентироваться в литературе. Уместная цитата — отнюдь не второстепенный компонент книги. Можно вообще составить превосходную книгу из одних лишь цитат. Ваше авторство будет состоять в их подборе и размещении. В некоторых областях наговорено уже всякого с избытком, и проблема лишь в том, чтобы отделить ценное от мусора и привести в систему. Чем больше авторов вы процитируете, тем меньше будут их совокупные претензии на долю из вашего гонорара.

Есть знаменитые книги, материал для которых собирают в основном читатели, а гонорар получает редактор. Блестящий пример — «Архипелаг ГУЛаг» Александра Солженицына. Другой интересный случай — книга «День-М» Виктора Суворова, советского разведчика-перебежчика, о том, как начиналась Вторая Мировая война. Если для первой книги на эту тему («Ледокол») автор собирал материал сам, то для ее продолжения почти все идеи и факты ему предоставили читатели. Такое массовое соавторство — не хитроумный трюк, а явление в культуре. Инициировать и направлять такое явление — это сложная и важная работа.