Lib.ru/Современная литература: Евпланов Андрей Яковлевич. Коллекционер

скорее на депутата. Интересно, какое отношение они имеют к делу

Солдатова? Может, тоже хотят его шантажировать или кого-то другого, кто

за ним стоит?

- И в компьютере ничего не сохранилось, - сказала она тоном

учительницы, недовольной знаниями ученика, - я все стерла, перед тем как

продать системный блок. Мне нужны были деньги на лечение сына. Если вы

действительно крутые, то, конечно, знаете, что он месяц был в коме после

того, как его сбила машина.

- А как он себя сейчас чувствует? - окончательно разоблачил себя

длинный.

- Спасибо, лучше, но его все еще держат в реанимации.

- Мы могли бы вам помочь, у нас есть связи в мире медицины, -

раскололся "фруктовый".

- Какое-нибудь тюремное светило из Бутырки?

- Ну не надо так, - окончательно сдался "фруктовый". - Вы наверно

уже догадались, что мы не бандиты. Мы журналисты, ведем независимое

расследование злоупотреблений на строительстве дорог, и нам очень нужно

знать, в чем обвиняется Солдатов. Кстати, его уже нет в живых, но те, кто

стоит за ним, гуляют на свободе. Они все купили, им не нужно продавать

вещи, чтобы лечить своих детей. Вы же лучше нас знаете российское

правосудие - никто пальцем не пошевелит, чтобы в чем-то разобраться, пока

пресса не взбудоражит общественность.

- Правосудие очень продажное, - Евгении понравилась игра в ряженых,

и она решила принять ее правила. - Больше всех, конечно, стоят прокуроры,

судьи берут меньше, но чаще, следователи тоже своего не упустят, а мелким

судейским и прокурорским работникам приходится довольствоваться

крохами. Курочка, как говориться, по зернышку клюет.

- Ну, хорошо, мы готовы выплатить вам гонорар, - сразу же согласился

галстучный.

- Но в разумных пределах, - уточнил "фруктовый", - бумага, знаете ли,

дорожает, а тиражи падают, к тому же телевидение всю рекламу на себя

перетянуло.

Телевидение, реклама... Где-то она это уже слышала от него. Да,

конечно, по телевизору, в передаче "Секрет успеха"... лучший рекламный

проект года... У него еще такая простецкая фамилия... Бутылкин, нет -

Будылин. Ироничный интеллектуал с налетом эксцентричности (была

трубка, или нет - сигара и галстук-бабочка), что тебе понадобилось в доме

несчастной женщины, прихлопнутой горем?

- Нам нужно знать, кому понадобилось заказать Солдатова? - как будто

прочитал ее мысли Будылин.

- В заключение комиссии никаких фамилий нет, есть только названия

организаций-заказчиков и фирм-поставщиков. Возможно, с кем-то из них он

не захотел делиться, а может, они посчитали, что он сдаст их. Вам лучше

побеседовать об этом с тем, кто подписал заключение. Я с ним не знакома, но

судя по всему, он дядька принципиальный. Его фамилия Черняк, он из

Облтехнадзора.

- Ваша информация больше чем на сто долларов не тянет.

- А если я вам дам диск?

- Можно накинуть еще сотни четыре.

Женя зашла в комнату сына. Там на письменном столе стояла

фотография - Ж2Ж во всей красе с букетами сирени, которую они наломали

в Измайловском парке во время одной из своих "конспиративных" встреч.

После несчастья, которое ее постигло, эта фотография стала для нее чем-то

вроде иконы. С ней она разговаривала долгими ночами, когда жизнь сына

держалась на волоске, просила его не уходить.

- Давай, поиграем, - сказала Женя, подмигнув сыну.

Она вырвала листок из блокнота, в котором отмечала квадратиками

дни болезни Жеки, написала несколько слов, достала с полки диск, и вместе с

запиской вложила его в конверт.

Будылин сунул диск в карман своего нелепого пиджака, Паша отсчитал

пять зеленых сотен, и они вполне довольные покинули квартиру Завьяловых.

Будылин не скрывал, что доволен исходом операции, Пол, в общем, не

слишком жалел о непредвиденных затратах. Они уже мчались по

направлению к Кирсановке, когда Будылину вдруг пришло в голову

заглянуть в конверт. Там он обнаружил диск группы "Пинк Флойд" и

записку, в которой говорилось: "Господин, Будылин, надеюсь, покупка вас

не разочарует -это лучшее из того, что было в моей коллекции".

Жил был где-то на Урале мальчик Сеня, не отличавшийся ни умом, ни

прилежностью - что ни ляпнет - все невпопад. Дети его поднимали на смех,

взрослые поставили на нем крест, а ему хоть бы хны: ел с аппетитом, гонял

мяч во дворе, щелкал орешки, пока не почувствовал, что у него обломался

зуб. И это новое, острое в прямом смысле слова ощущение, ему понравилось.

Чтобы испытать его еще и еще, Сеня потихоньку стал трогать обломок зуба

кончиком языка, и это занимало его настолько, что все прочее отошло на

второй план.

Бывало, его одноклассники на переменах травят анекдоты, говорят о

футболе или носятся как угорелые, а он стоит в сторонке и трогает языком

свой зуб. На уроках он перестал вертеться, плеваться жеваной промокашкой

и тянуть руку, чтобы отпроситься в уборную.

Первыми почувствовали в нем перемену девочки - они стали

воспринимать его всерьез: все мальчишки такие идиоты, а этот задумчивый,

почти загадочный, стоит в стороне, и сморит на все, как какой-нибудь

Печорин. Потом учителя - он так многозначительно молчит, что его даже

спрашивать как-то неловко, такой серьезный юноша не может не знать урока,

просто по какой-то причине не считает нужным раскрываться до конца, и у

них рука не поднималась ставить ему двойки.

И вот этот малый с печатью великой думы на челе мало помалу стал

делать карьеру. Сначала его выдвинули в комсомольское бюро, и он вполне

оправдал доверие - старшие товарищи не услышали от него ни одного

ошибочного суждения, и, когда потребовалось выбрать секретаря

комсомольской организации, то оказалось, что он единственный, кто

устраивает всех.

После школы Семена пригласили на работу в райком партии, на

должность инструктора. Он и там "борозды не испортил", и за какой-нибудь

год вырос до заведующего отделом.

К тому времени страна стронулась с насиженного десятилетиями места

и понеслась в неведомую даль по пути ускорения и перестройки. На самый

крупный в городе завод из центра прислали нового директора - прораба

перестройки. Тот первым делом разогнал кадры, которые достались ему от

старого руководителя, и назначил "своих". Вот только секретаря партийной

организации среди "своих" не оказалось. Пришлось ему выбирать из

местных деятелей, и, конечно же, выбор пал на Семена - подтянутый,

опрятный, а самое главное не страдает словесным поносом - надоели эти

трещотки, которые мешаются под ногами.

Поднять завод с колен новый директор не успел, зато удачно

приватизировал предприятие. Семен ему палки в колеса не ставил и уж этим