Александр Бурьяк - Искусство сбережения сил

11. Если буду стоять я, то не будет стоять у меня.

12. За что боролись, на то и напоролись. Радуйтесь лучше, что живы вообще.

13. Я сомневаюсь, что вы кому-то в свое время уступали. (Если скажут: «Уступал», ответьте: «Ну вот, доуступались до того, что сами стоять не можете.»)

14. А что мне будет за то, что я уступлю? Ничего? Ну и вам ничего. «Спасибо» на хлеб не намажешь. Лучше я вам скажу «спасибо» за то, что вы от меня отцепитесь.

15. Вы, наверное, и размером пенсии недовольны. Если я начну плохо работать из-за того, что буду изнурять себя в транспорте, она у вас окажется еще меньше.

16. Вы мне не нравитесь еще больше, чем я вам, но свое отношение к вам я стараюсь держать при себе.

17. Людям свойственно ошибаться. Может, ошибаюсь и я, когда не уступаю вам места. Но каждый имеет право на ошибки, и я своим правом пользуюсь.

18. Вы готовы скандалить всего лишь из-за места в автобусе? Да кто же вы после этого? Вас просто нельзя выпускать на улицу.

19. У вас свое, а у меня свое мнение на этот счет. Почему вы думаете, что ваше мнение правильнее моего? Не слишком ли много вы на себя берете? Вам чихать на мое мнение, а мне — соответственно на ваше.

20. Что, уступать место общепринято? Но мало ли какая чепуха общепринята. Не надо бездумно повторять то, что делают другие. Имейте свою голову на плечах.

21. Вы говорите то, что вам сейчас выгодно. А надо подходить к проблеме объективно и учитывать интересы другой стороны.

21. Вас возмущает только то, что я не уступаю вам места в автобусе? А меня возмущает здесь почти всё, но я помалкиваю.

22. Вам не нравится, что я здесь сижу, а мне не нравится, что вы вообще здесь находитесь!

23. Насколько я понимаю ситуацию, я из-под вас кресла не тащил, а вот вы из-под меня точно хотите вытащить — и после этого еще намекаете на мораль!

24. Вы старше? Но возраст — это не заслуга. Или, может, вы думаете, что вы заслуженнее? Значит, начнем сейчас меряться заслугами. (Или: зато у меня, возможно, больше потенциал. Если не уразумеют и спросят «больше — что?», ответьте: «и это — тоже». Если далее спросят «что вы имеете в виду?», ответьте: «а вы?»)

25. Нравоучитель(-ница)! Я всего лишь сижу и никого не трогаю. А вот чем занимаетесь вы по разным темным углам, это большой вопрос. Если вы так рветесь здесь совершить свой дешевый подвиг, то, может быть, вас мучит нечистая совесть?

25. Вы так уверены в своей безгрешности, что беретесь меня поучать? Возможно, вы где-нибудь каждый день гадите кому-то на голову и даже не замечаете этого.

26. Своим сидением я осуществляю перераспределение благ в свою пользу, потому что считаю, что общество мне не доплачивает.

27. Когда другие воруют у народа добро эшелонами, вас это беспокоит не очень сильно, а когда я раньше других занимаю сиденье, на которое к тому же имею полное право, вы почему-то сильно возбуждаетесь.

28. Общественный транспорт — для здоровых людей, а больные должны ездить в «скорой помощи».

29. Вам тяжело стоять? А кому сейчас легко? Мне вот даже сидеть тяжело.

Если после этого вас назовут наглецом, ответьте «от наглеца слышу», а если «дерьмом», скажите: «Если я дерьмо, то вы — дерьмо из дерьма».

Некоторые из приведенных аргументов риторически заострены, но ни один не лжив! Если же говорить о моральной стороне дела, то жесткость — это еще не аморальность, а всего лишь другая, возможно, более целесообразная мораль.

Представляете, что будет, если дело пойдет так, как хотят некоторые из вынужденных стоять. Лишь только завалится народ в автобус, начнется выяснение приоритетов: этот старше, а тот заслуженнее; этот болен, а тот вот-вот заболеет; этот хромает, а у того удалили почку. И т. д. Кто-то присел, но тут же вскакивает, потому что рядом оказался более достойный. Едва уселся более достойный, как явился еще более достойный, и они оба изощряются друг перед другом в вежливости, отвлекая других пассажиров от спокойных размышлений. Фу, противно!

Далее, надо быть очень осторожным в оказании помощи людям, если вы не хотите потворствовать злу. Вещи далеко не всегда бывают на самом деле такими, какими они представляются на первый взгляд. Благообразная старушка, которой вы чуть было не уступили места, возможно, воспитала сынка-негодяя, от которого появился внучек — законченный уголовник, а правнучек так и вовсе активист правящей партии или сатанист, мечтающий о человеческих жертвоприношениях, хотя сама она в молодости всего лишь приворовывала на складе боеприпасов и сочиняла доносы на честных дураков, а нынче — по причине общей слабости — ограничивается тем, что в магазине роется грязными руками в выставленном на продажу хлебе.

Если вас обвинят в невоспитанности или хамстве, ответьте, что вы еще хуже, чем о вас думают. А если вам на это скажут, что хуже уже некуда, промолвите снисходительно: «Вы слишком хорошо думаете о людях».

Зачастую у страдающих стоя находятся защитники — блюстители нравственности в общественном транспорте. Существует масса любителей быть добрыми за чужой счет. Если они начнут совестить или оскорблять вас, это можно вытерпеть, но если кто-то из них, слишком возбудимый, начнет стаскивать вас с сиденья, заявите: вы такой сильный, что могли бы подержать этого калеку на руках. Если же они ограничатся словоизлияниями, отвечайте им следующее:

1. Начните исправление человечества с себя. Вы покончили со всеми своими пороками? Я в этом не уверен.

2. Если вы так хотите быть хорошим, принесите себя в жертву ради светлого будущего. Можно обсудить — какую.

3. Я поступаю целесообразно с биологической точки зрения: кто моложе и здоровее, тот ценнее для общества.

4. Слабость, дряхлость, болезни — это не заслуги перед отечеством. Это преступления перед ним.

5. Требовать от других, чтобы они следовали вашему мнению, а не своему, — это безнравственно. И был бы хоть повод серьезный.

6. Каждый дурак считает, что его мнение — самое правильное. (Если вас спросят: «И вы тоже?», ответьте: «Конечно, да!»)

7. Вас тянет поскандалить или даже подраться, а вы это принимаете за нравственное чувство. Или же выдаете за это самое чувство, что еще гнуснее.

Борцы за моральные ценности в общественном транспорте омерзительны. Вдумайтесь в следующее: ничего не зная о вас, вашем организме, ваших взглядах на мир, вашей жизни, ваших прошлых жизнях, вашей текущей ситуации, кто-то осмеливается, тем не менее, открывать рот, чтобы вас попрекать. Следует игнорировать такие поползновения хотя бы из принципа. Может быть, у вас два протеза вместо оторванных на войне ног . А может, вы законченный псих, вырвавшийся на свободу и ждущий лишь повода, чтобы перерезать пол-автобуса. Или же у вас просто почечные колики и вы чуть-чуть не теряете сознание от боли. Или вы только что пробежали 10 километров для выполнения важного государственного задания и, выйдя из автобуса, будете должны пробежать еще 20. Или вы чувствуете, что вот-вот умрете, и хотите насидеться напоследок. Также не исключено, что вы — агент спецслужбы, и вам сидя легче наблюдать за одной иностранной сволочью, которая здесь же в автобусе маскируется под местного алкоголика, или вы с кем-то условились, что будете сидеть в раскованной позе на этом самом месте у окна, и он попробует передать вам в толчее незаметно контейнер с микропленкой. Или у вас всего только фобия к езде стоя, но очень сильная (как у меня). Наконец, истинный белорус на месте этого морализатора ведь должен просто подумать: «а может, так и надо?». А если он не подумает, значит, он не истинный белорус, и нечего ему соваться здесь со своим уставом. Пусть едет на свою историческую родину. Или на свою духовную родину — если все-таки он числится белорусом. Нет, всё-таки каким самоуверенным дураком надо быть, чтобы цепляться к незнакомым людям из-за такой мелочи, как сидение в транспорте!