Николай Лединский - Совмещение пределов. Откровения египетской мумии

– А в чем моя ложь?

– Почему ты, как школьник, ожидаешь под­сказки? Сам себе помоги. Ты знаешь ответ на свой вопрос. Еще учти, что на небе эмоций нет. Их не должно быть и в тебе, если ты хочешь принадле­жать небу. Всегда спрашивай себя: «Правильно ли я думаю и делаю с точки зрения Высшего разу­ма?» Рационализм является общей чертой небесно­го мира. Пройди свою пустыню. А пустыня – это не выжженная земля. Это сознание, свободное от мирских треволнений и устремленое только к Вы­сшему откровению. Если пустыню превратить в цветущий сад из всевозможных эмоций – плот­ской любви, ненависти, тревог, болей, удоволь­ствий, – их шум заглушит небесные звуки. Очис­ти свое сердце от страстей.

– Но это же отрицание самого себя!

– Видишь, ты говоришь, как земной человек: «Ах, как же я забуду себя милого?!» Ты должен быть тем звеном, которое ищет закон Божий и больше ничего.

– Человеку трудно избавиться от эмоций. Он весь состоит из них. И как же совместить стрем­ление к Богу и необходимость подчиняться мате­риальной жизни?

– Оба процесса естественны. Ты создан на Земле... Твои эмоции по этому поводу неправиль­ные. Эмоции убери, оставь сухой расчет.

– Меня мало занимает мое физическое сущест­вование, однако я должен его поддерживать.

– Оно может не интересовать тебя в общем плане, но не жить ты не можешь, пока ты живешь. Иначе ложись и помирай. А кому нужен человек, который ожидает смерти? Ни вам – людям, ни нам – высшим сознаниям. Потому что он ожидает того, чего ожидать нельзя.

– Так вот я и хочу сказать, что избавление от эмоций в конечном итоге означает медленное доб­ровольное умирание на койке.

– Такие мысли как раз и есть самая никчемная эмоция. Она выдает нежелание трудиться над сво­им сознанием. Это все неправильно!

– А что же правильно?

– Понять необходимые человеку на земле по­требности, а именно: создать систему жизнеобе­спечения, питать себя, находиться в обществе, подчиняться инстинкту продолжения рода. Отре­каться от них – значит подвергать себя ненужно­му дискомфорту. Преувеличивать их – впадать в глупость.

Да, озаботил меня жрец программой-макси- мум. А ведь он прав. Мой личный опыт общения с параллельным миром убеждает, что покойни­ки за редким исключением трансформируются в такой мере, что становятся совершенно чужды­ми не только эмоций материального мира, но и родственных отношений. Мой дед, умерший всего лишь (по сравнению с Па Ди Истом) двадцать лет назад, чуть было не погубил меня, явившись с того света. Это произошло со мной в состоянии тран­са, которое я часто практиковал в первое время, когда неожиданно обнаружил в себе способность общаться с потусторонним миром. Дед в белом ба­лахоне – обычной одежде покойников – запросто заглянул в мою квартиру, будто к себе домой. Он деловито осмотрел ее и сказал:

– Богато живешь...

– А ты? Как тебе там?

– Хорошо. Нам всем хорошо.

– Почему ты такой бледный, исхудавший?

– Хм!.. Таким ты меня запомнил. Тут другое...

– Что другое?

– Да что-то не то. Не можем уйти.

– Тебе помочь?

– Чем ты мне поможешь? Хм-м... Ты вот скажи мне лучше: где ты и где я? Говори быстро.

– Ты в другом измерении.

– И ты меня видишь?

– Вижу, а люди нет, конечно. А ты меня?

– Вижу! Сидишь. Слизь какая-то на тебе. А это что за отростки шевелятся, как гадюки?

– Еще что?

– Я твоего внешнего не различаю. Устал ты. Замаялся. Миру нет в тебе. Плохо тебе.

– Вы на том свете в лучшем положении.

– Ну а хочешь?.. Давай руку.

– Зачем?

– Вот моя... Я держу тебя.

– А почему я не чувствую?

– Подожди чуток...

– О, тепло! Тепло пошло!..

– Угу...

– Сердцу больно.

– Пойдем со мной, я тебе кое-что покажу...

– Нет, я не хочу, у меня еще есть дела... Отпус­ти. Уйди.

– Соглашайся...

– Нет!

– Тогда я уйду. Нельзя нам с вами... дружить.

И он ушел, а я три дня чувствовал боль и пере­бои в сердце.

В этот раз Па Ди Ист явился ко мне домой, как бы заглянул на чашку чая. Я ощутил присутствие его энергии и машинально огляделся.

Он тут же заметил:

– Что смотришь? Здесь нет змея Апописа...

Так начался его рассказ о седьмом часе путе­шествия души в загробном мире.

– Вы ведь считаете, что змей в древних кни­гах может быть мужского и женского пола. А в действительности-то он никакой, поскольку всего лишь символ определенного понятия. Так вот, змей Апопис подстерегает душу на седьмом часу ночи, уже на пути из Царства мертвых в Царство живых.

– Она что же, возвращается назад?

– Нет. Она движется вперед в высшую сфе­ру вечно живых. Идет ее возрождение совсем для другой жизни.

– Чем же опасен Апопис?

– Это очень хищный змей! Самая большая угро­за для души в потустороннем мире. Она была бы смертельной, если бы ладьей в это время не пра­вили Изида – сестра повелителя Царства мертвых Осириса и Хек – олицетворение высшей творче­ской энергии.

– Изида и Хек расправляются со змеем?

– Нет, опасность его столь велика, что даже могущественные боги не осмеливаются вступить с ним в борьбу. Изида и Хек стараются обойти его стороной. Противостоять Апопису или идти на­прямик означает непременно быть проглоченным. Спасти могут только окольные пути.

– Если я не знаю их, я обречен?

– Изида и Хек помогут тебе.

– Значит, от меня ничего не зависит?

– Это не так. Всякая душа, вступая в седьмой час, расчленена после трансформации в пятом часу на несколько сакральных сущностей: разум, эмоции, энергию, память. Чтобы сохранить свою личность, ты должен непременно одновременно обладать ими всеми, то есть быть расчлененным и в то же время соединенным. Все твои сущности должны принадлежать тебе в равной мере. Тогда ты, возможно, сумеешь пройти испытание Апописом. Утратишь контроль хотя бы над одной частью, ее неизбежно заглотит змей и тебе будет не суждено воссоединиться полностью – ты просто растворишься.

– Какова сущность этого Апописа?

– Это время забвения. Беспамятство.

– Теряется память о прежней жизни?

– Да, и если не обойти Апописа – не перейти в восьмой час ночи. Самое опасное, что поджидает душу в потустороннем мире, – это время забве­ния. Но если ты миновал его, сумел не забыть или восстановить в памяти все, что взял из царства живых и Царства мертвых, ты воссоединишь раз­деленные качества в личность, останешься самим собой.

– Почему ты придаешь такое большое значе­ние времени в Царстве мертвых? Ведь время дей­ствует и среди живых, но оно не столь опасно для личности.

– Параллельный мир подвержен влиянию фи­зических законов, отличных от земных, поскольку пространство там четырехмерное.

– Что же является четвертой координатой?

– Время. Мы очень сильно меняемся под воз­действием времени. Вам это трудно понять, но в зависимости от времени пребывания в Царстве мертвых форма объекта видоизменяется. Место­положение тоже: он либо поднимается в высшие сферы, либо опускается вниз. В зависимости от времени объект либо уплотняется, концентриру­ется, либо растворяется. У вас же время – только фактор старения. Если на земные вещи переста­нут действовать другие факторы, кроме времени (представим себе такие экспериментальные усло­вия), они совершенно не изменятся, сколько бы лет ни прошло. Они не деформируются, не пере­местятся, не изменят своих качеств... Само по себе время на земле не затрагивает ни сущности, ни формы вещей.