Джон Ури Ллойд - Этидорпа, или край Земли

Я повернулся к своему приятелю. И он также исчез. Я взглянул на алкогольные котлы - камень был пуст. В гигантском помещении находился я один. Не осталось и следа, напоминающего о толпе, которая совсем недавно окружала и дразнила меня.

В безутешности и расстроенности я упал на камень и проклял своё ничтожное существование. "Вернитесь, - кричал я - вернитесь, я буду пить, пить, пить".

Глава 40

Дальнейшее искушение. - Этидорпа

Затем, когда голос мой отразился от дальних уголков, я уловил издалека музыкальный звук. Я поднял голову и слушал - да, конечно, где-то там была слышна музыка. Мелодия становилась хорошо различимой, и вскоре мои чувства воспринимали комбинированную вокальную и инструментальную музыку. Исходящие мелодии были приятны и прекрасны. Голоса и аккомпанирующие звуки приближались, но я не мог различить слова. Постепенно из проходов пещеры появились на вид множества женских форм. Они были облачены в одеяния, варьирующиеся оттенками от чисто белого до насыщенных тонов, странным образом контрастируя, и на расстоянии их радужное сияние создавало восхитительное зрелище. На некоторых были одеты короткие мантии, такие, как по моему представлению носили танцующие девушки древней истории, на других же были накидки какого-то одного яркого цвета, а у кого-то все цвета перемежались, в то время как у других были одеяния из марлеподобной материи чистого белого цвета.

Выстроившись в ряд в пещере, и приблизившись ко мне, они разбились на группы. Тогда же, появляясь и исчезая, они представили первую фигуру, а затем следующую. Временами вытягивались вокруг помещения в большие круговые ряды, а потом снова формировали квадраты и геометрические фигуры всех оттенков и форм, но я видел, что при каждой перемене они передвигались ближе к камню, на котором я восседал.

Теперь они находились так близко, что можно было различить их черты, и никогда прежде я не видел такую красоту в человеческом обрамлении. Каждое лицо было так же совершенно, как и картина художника мастера "Мадонна", хотя казалось, что не было двух одинаковых типов красоты. Одни имели смуглый цвет лица с глянцевыми волосами, другие были белокурыми, с волосами от светло-русого до золотого цветов. Форма головного убора была, как правило, простейшей. Окрашенная лента или обрамляющий голову шнур связывали волосы с подобающей грацией, и их шёлковые локоны были заплетены в косы или скручены в завитки, свободно свисали, ниспадая волнообразно на плечи. Кто-то держал странные музыкальные инструменты, у кого-то были красивые палочки, а все вместе они производили сценический эффект редкой красоты, которую не превзойти в самой экстравагантной мечте о мире грёз. Так случилось, что я снова оказался в центре толпы, но не отталкивающих уродов, а удивительно прекрасных существ. Они отличались от предыдущих так же, как свет отличается от тьмы.

Мог бы хоть кто-нибудь по памяти моего прошлого опыта предсказать такое зрелище? Никогда раньше я не видел женщин, подобных этим, никогда раньше у меня не было и намёка на то, что столь нежный пол мог существовать в этих пустынных помещениях. От ужасных обликов и страшных воплей прошлых обитателей картина теперь сменилась на восприятие прекрасного и артистического, которое мог бы развить в непомерной мечте о высшей сказочной земле поэтический дух. Я взглянул наверх - большое помещение было покрыто сверкающими цветами, голые скалы исчезли, свод обширной арки, достигающей неизмеримой высоты, был украшен во все цвета радуги. Флаги и серпантины развевались на ветру, который также шевелил одеяния ангельского скопления около меня, которое я не мог ощущать. Профили чарующих лиц пронизывали мерцающее пространство. Я был единственным наблюдателем, но не участником радости.

Передвижения фигур, подобных серафимам, продолжались, бесчисленные формы и очертания следовали друг за другом без конца, и неописуемая музыка сопровождала поэзию движения. Я был поглощён этим. Прошлое исчезло, мой прошлый ум был вычеркнут из жизни, мир исчез, я стал дрожать от радости и ощущения абсолютного блаженства.

Группа духов или прекрасных форм подошла к камню у моих ног, но я не знал, сколько времени они затратили на все эти действия. Могла пройти секунда, а может быть и вечность. Да меня это и не волновало. Один момент подобного существования, которое я испытывал, казался достойным века любого другого удовольствия.

Покружившись вокруг меня, эти эфирные создания приостановили своё движение, и когда прекратилась музыка, я стоял над ними и всё же среди них и взирал в безграничное пространство, такое же прекрасное во всей своей протяжённости, как и окружающее меня. Каверна исчезла совсем, и в глубинах вокруг меня, насколько мог достигать взгляд, казалось во всю небесную ширь, я видел восхитительные формы, которые так несовершенно описывал.

Вскоре небольшая группа из толпы легко прыгнула на каменную террасу, где я стоял, и стала петь и танцевать вокруг меня. Насколько может описать воображение, каждое движение было совершенно, каждый звук был концентрированным экстрактом мелодии. Группа удалилась, чтобы уступить место другой, которая в свою очередь дала место следующей и так далее до тех пор, пока пространство не потеряло измерение, а время исчезло, и числа перестали быть числами.

Не было двух групп танцующих, одетых одинаково, песня была не похожа одна на другую, хотя все они были невообразимо чарующими. Первая группа мне показалась совершенной, а вторая была лучшей, и каждая последующая пела всё более сладостные песни и была более прекрасной и в более богатом убранстве, чем предыдущие. Я стал обволакиваться эстетической атмосферой. Казалось, дух мой освободился от тела, он явно находился в состоянии выхода из смертного тела. Внезапно музыка прекратилась, и фигуры стали пассивными, каждая форма стояла грациозно и прямо, заглядывая мне в глаза. По мере того, как я смотрел на эти лучезарные создания, каждое последующее лицо казалось более прекрасным, а каждая форма - более прелестной предыдущих.

Затем я заметил вдалеке, что фаланга разделилась, сформировав два подразделения, отделённые друг от друга широким проходом, простирающимся от подножия до бескрайних просторов, а внизу этого прохода я узрел одинокую фигуру, приближавшуюся ко мне.

Когда она подошла ко мне, фаланга сомкнулась позади неё. А когда, наконец, она достигла камня, на котором я стоял, то ступила или вознеслась на мою сторону, и фаланга сзади неё сдвинулась и снова стала завершённой.

"Моё имя - Этидорпа (Etidorhpa). Во мне ты зришь дух, который поднимает человека и покоряет самые насильственные страсти. В истории в далёкие времена, известные как легендарная мифология, правила я миром и благословляла его. Забери от меня власть над человеком и зверем - и тогда исчезнут небеса и райское очарование погибнет. Я не знаю учителя. Вселенная преклоняется перед моей властью, влюблённые солнца и звёзды пульсируют и дрожат в пространстве, целуя друг друга в волнах света. Атомы объединяются и сцепляются, неодушевлённые структуры привлекают и объединяются с неодушевлёнными структурами. Тела, мёртвые для одних благородных страстей, не мертвы для любви. Дикая бестия при моём очаровании заползает медленно в свою нору и нежно мурлычет над своим отпрыском. Даже человек становится менее насильственным, он убирает своё оружие и скрывает свою ненависть, когда я успокаиваю его страсти в доме его, за исключением любви.