Фредерик Оливер - Гражданин двух планет

Постижение высот духа — великая радость. Именно оно позволяет мне сейчас обернуться на историю моих предыдущих жизней, из коих я вышел через врата могилы, жизней, что теперь открыты взору другой индивидуальности, той, какой я стал ныне, — индивидуальности с расширенным сознанием, самой крупной жемчужины из нанизанных на нить моих жизней, которая учит меня, что Я ЕСМЬ ТО ЧТО Я ЕСМЬ! Некоторые из этих жемчужин дымчатые, другие черные, белые или розовые, а иные, увы, даже красные. Если б слезами можно было отмыть их, чтобы белых было больше! Но — нет. Белых на нити моих жизней немного, а больше дымчатых, черных и красных. Однако последняя моя жизнь-жемчужина великой цены. Она белая, и мой Учитель придал ей форму креста, сказав: «Свершилось». Истинно так! Таков знак соединения конечного с бесконечным. И потому этот период для меня — спасение на все времена, которое я и избрал.

До сих пор у читателя вряд ли создалось отчетливое представление, какого рода религией являлось поклонение Инкалу. Можно было сделать вывод, что посейдонцы — политеисты, ведь я называл различных по иерархии богов с разными именами. Мы действительно верили в Инкала, и его символом был Бог-Солнце. Но само солнце служило лишь эмблемой. Утверждать, что мы, обладавшие такими знаниями, поклонялись самому дневному светилу, было бы столь же абсурдным, как сказать, будто христиане поклоняются кресту распятия самому по себе. В обоих случаях следует помнить о том, что стоит за символами солнца и креста, придавая им такое значение.

Атланты обожествляли стихии природы — земли, морей и небес. Но это объяснялось скорее поэтичностью, присущей нашему народу, и, может быть, именно благодаря этому дару народная фантазия так расцветила эпос истории Посейдонии, сделав настоящими героями выдающихся мужчин и женщин разных эпох. Силы природы, такие, как ветер, дождь, молния, жара, холод и тому подобные явления, считались богами различной мощи. Животворящий принцип жизни, разрушительный принцип смерти и другие великие загадки творения тоже представлялись посейдонцам могучими богами. Однако, каждый по отдельности и все вместе, эти боги были лишь воплощениями Вседержителя Инкала. Все это было воспето в прекрасной эпической поэме, гармоничной во всем, включая размер и ритм, каждая строка которой дышала вдохновением гения. Имя автора поэмы, увы, затерялось в ночи времен. Было известно только, что она — творение Сына Одиночества. Существовало также приложение к ней, повествовавшее о более поздних периодах и эпохах, но оно, написанное значительно слабее, ценилось не так высоко.

Фактически поклонение Инкалу всегда было поклонением единому Богу как духовной сущности; прочим разнообразным богам религиозные службы не посвящались. Службы проводились по двум воскресеньям каждой недели, то есть в ее первый и одиннадцатый дни. У посейдонцев неделя состояла из одиннадцати дней, месяц — из трех недель, а год — из одиннадцати месяцев с одним или несколькими «високосными» днями в конце, как того требовал солнечный календарь. Эти последние дни считались праздничными, как современные новогодние каникулы. Наличие такого огромного пантеона богов и богинь являлось скорее данью национальной традиции бережного отношения к устному историческому эпосу, а упоминать их всех стало просто привычкой.

Наш монотеизм мало чем отличался от господствующего в еврейской цивилизации. Хотя мы не признавали ни Божественной Троицы, ни Христа-духа, ни какого-либо Спасителя, но пытались всему лучшему, что знали, придать черты Инкала. Посейдонцы были уверены, что сынами Божьими являются все люди, а не какая-то одна таинственно зачатая личность, которая якобы и есть Его единственный Сын. Чудо мы считали не возможным, поскольку точно знали что все мыслимые вещи происходят реально и в соответствии с нерушимым законом. Народ наш свято верил, что когда-то Инкал жил в человеческом теле на Земле и сбросил грубую оболочку мира для того, чтобы облечься в оболочку освобожденного духа. В то время Он и создал человечество. А поскольку посейдонцы были эволюционистами, то в понятие «человечество» они включали также и более низкие по отношению к человеку животные формы.

С течением времени существа рода человеческого — один мужчина и одна женщина — эволюционировали, и, согласно нашей легенде, Инкал поставил женщину духовно выше мужчины и над ним, в положение, которое, однако, она потеряла, попытавшись насладиться голодом с Древа Жизни в Небесном Саду. Сделав это, она ослушалась Инкала, который сказал, что Его высшие, наиболее развитые дети не должны вкушать этого плода, а если кто-то вкусит от него, то должен умереть, ибо ни один смертный не может обрести бессмертную жизнь и воспроизводить себе подобных. Легенда гласила: И сказал Я тварям своим: достигайте совершенства и все больше стремитесь к нему, и это будет жизнь бесконечная. Но кто вкусит от древа сего, не сможет сдержать себя». Избранное наказание было обосновано, так как женщина пыталась насладиться запретными удовольствиями, не умея, не зная — как. Ее рука лишь надломила плод так, что семя его упало на землю и стало осколком кремня. Сам же плод остался висеть на Древе, приняв форму огненного змия, дыхание которого опалило руки ослушницы. Почувствовав боль, она отпустила ветвь Древа Жизни и пала ниц на землю, но так никогда больше и не оправилась от раны. Мужчина стал высшим существом, характер которого развивался под грузом ответственности, которую он нес, защищая свою спутницу и себя самого от холода и других неблагоприятных обстоятельств острым кремнем (в последний Ледниковый Период). Люди пали в материальные условия, где воспроизводство стало необходимостью, и закон воздержания, определенный Инкалом, был нарушен. Поэтому смерть и стала итогом жизни, уделом каждого. И до тех пор, пока человек не научится снова подчиняться Божественному Слову, он не познает бессмертия. СДЕРЖИВАЙТЕ СЕБЯ! От этого зависит обретение знания; ни один оккультный закон не является столь же важным, как этот. И пользуйтесь миром сим, как не пользующиеся [19].

Таково было предание атлантов о создании Инкалом рода человеческого. Первосвященники Атла исповедовали религию, которая была фактически ессенианством [20], хотя по очевидным причинам население не знало об этом. Богословы полагали, что этот легендарный случай произошел, по крайней мере, на тысячу столетий раньше описываемого времени, а некоторые относили его к еще более давним эпохам.

Инкал — Отец Жизни не наказывал детей Своих, Он лишь создал самостоятельно работающие, имманентные Его воле законы природы; и того, кто преступал их, неизбежно наказывала сама природа. Невозможно привести в действие какую-либо причину, не вызвав соответствующего следствия. Если причина хороша, то таким же должно быть и следствие. И в этом закон был — и ныне есть — неотвратимо справедлив: никакой посредник не может отвести от нас результаты наших дурных поступков [21]. Народ Посейдонии верил, что благие следствия ждут на небесах (в особом, райском месте) тех, чьи поступки были хороши и создавали благие причины, а для злых отведено место, где собраны последствия дурных поступков. Предполагалось, что эти две области прилегают одна к другой, и те, кто не был ни совсем хорош, ни совсем плох, живут в пограничной зоне. Оба эти условных места, куда человек попадал после смерти, составляли Страну Теней, или, как можно буквально перевести слово «Наваззамин», — Страну отлетевших душ. И хотя религия Инкала была основана на вере в цепь причин и следствий, ей все-таки была присуща некоторая непоследовательность, проявлявшаяся в уверенности, что Инкал вознаграждает самых лучших.