Максим Сырников - Монастырская кухня

«В Великий Четверток калят (жгут, пекут) соль с квасной гущей. Четверговая соль полезная».

«Христина: Что это за узелки, матушка, у вас завязаны?

Чудихина: Душа моя, ничего. В одном – четверговая соль, а в другом – росный ладан».

Традиционная особенность четверговой соли в том, что готовят ее в России всего лишь раз в году, в Великий четверг. Отсюда и название такое. Есть здесь, верно, какая-то связь с апокрифическим пересказом – про Тайную вечерю, Спасителя, переданную ему соль и Иудино предательство.

А в некоторых русских областях в ходу иное ее название – черная соль. Вот, к примеру, на Оке, у города Меленки, четверговую соль именно черной называют, никак иначе. Кстати, меленковский способ приготовления несколько отличается от того, что готовят, например, в Вологодской губернии.

Если в более северных краях соль перед запеканием перемешивают с солодовой или мучной ржаной гущей, полученной из квасного осадка, то в Меленках просто месят крутое тесто: ржаную муку пополам с крупной солью. И запекают в жарко натопленной русской печи. А потом спекшийся монолит колотят деревянной киянкой в корытце, размалывая в мелкий коричневый порошок.

В книге конца XVII века есть и более простой вариант. Там крупную соль попросту рассыпают на поверхности большой хлебной ковриги перед посадкой в печь, а потом измельчают хлебную корку вместе со спекшимися кристаллами.

На Владимирщине, в Костромской и Ярославской губерниях по сей день в некоторых домах заготавливают четверговой соли помногу, чтобы потом и на кухне использовать, и скотину подкормить. Коровы и овцы хлебную соль едят с удовольствием. Да и люди, надо сказать, тоже.

Приготовленная по всем древним правилам, именно на ржаной гуще или с ржаным тестом, самая простая поваренная соль приобретает аромат свежеиспеченного черного хлеба. С ней и отварное мясо вкуснее, и спелая помидорина. Хотя главное предназначение черной соли – к пасхальному крутому яичку, приготовленному на долгожданное разговение. У Аксакова, в повести «Детские годы Багрова-внука», она именно на Светлое Воскресение припасается.

Пятиглавиесчитается традиционным завершением древнерусского православного храма. Как и любой элемент храмовой архитектуры, такое завершение несет определенный богословский смысл. Центральный купол возвышается над другими и символизирует Иисуса Христа, а остальные, находящиеся ниже или имеющие меньший размер, – четырех евангелистов.

В архитектуре нового времени пятиглавие утвердилось в период царствования дочери Петра I Елизаветы Петровны. До этого в петровское время оно считалось неорганичным для архитектуры, основанной на традициях барокко и классицизма, использовавших античные формы. Утверждение пятиглавия стало значительным событием в истории XVIII века и связано с подъемом национальных традиций в русской культуре. Его возвращение в архитектуру подчеркивало преемственность зодчества того времени с искусством средневековой Руси, которое восприняло пятиглавие от Византии.

Подобные процессы происходили и в культуре начала XIX века, после окончания войны 1812 года. Огромный интерес к русским древностям и собственной культуре возник во многом благодаря жертвенному подвигу Москвы. Многие москвичи пожертвовали всем своим имуществом, а некоторые и жизнями ради спасения России.

Например, в переписке двух женщин того времени, известной московской дворянки Марии Аполлоновны Волковой (1786–1859), фрейлины императрицы Елизаветы Алексеевны и матери Александра I Марии Федоровны, с ее близкой подругой и дальней родственницей, еще до войны переехавшей в Петербург, княжной Варварой Ивановной Одоевской (1794–1845), можно найти такие строки: «О! Как дорога и священна родная земля! Как глубока и сильна наша привязанность к ней…», «Мне хочется по порядку обойти все соборы…», «Нельзя не чувствовать благодарности к Москве, когда подумаешь, что она спасла всю Европу…». Так, недалеко от Москвы появился еще один храм-памятник победе – пятиглавый Троицкий собор в Подольске, который, как и собор в Арзамасе, стал архитектурным центром всего города.

Троицкий соборбыл спроектирован и заложен в 1819 году известным архитектором Осипом Ивановичем Бове (1784–1834). С Отечественной войной 1812 года город связан воспоминаниями о проходившем здесь знаменитом Тарутинском фланговом марше-маневре русской армии Михаила Илларионовича Кутузова (1745–1813). Тогда его удачный замысел обеспечил победоносный разгром войск Наполеона. Монументальность, величественность, а также торжественный декор храма подчеркивают значимость этого исторического события. Стоит отметить, что Троицкий собор города Подольска – единственный собор южного Подмосковья, который среди храмов, выполненных в стиле классицизма, имеет нетрадиционное для этого стиля, но традиционное для русского зодчества пятиглавое завершение. Такое же завершение имеет и один из самых известных храмов-памятников в Русской Церкви Кафедральный соборный храм Христа Спасителя в Москве.

На создание проекта храма-памятника было проведено два конкурса. В первом конкурсе, где принимали участие выдающиеся русские архитекторы того времени, победил проект Александра Лаврентьевича Витберга. Чтобы лучше показать его характер, можно привести в пример один случай из жизни Александра Лаврентьевича, о котором он сам рассказывает в своих воспоминаниях. Критикуя проект росписи плафона Казанского собора в Санкт-Петербурге известного художника Василия Козьмича Шебуева (1777–1855), он пишет, что хотел сделать в плафонной живописи что-то более изящное и взялся за символическую сумму в четыре тысячи рублей писать плафон для собора Андрея Первозванного в Кронштадте (храм разрушен большевиками).

Но до начала росписей его вызвали в Адмиралтейств-коллегию, которая занималась их организацией, и объявили, что кто-то из членов академии берется сделать дешевле. Витберг пытался объяснить причины, побудившие его взяться за эту работу, но в коллегии говорили только о пользе для казны. Видя полное непонимание, академик Витберг ответил, что сделает еще полезнее для казны и возьмет еще дешевле, а именно даром.

Возможно, именно эти черты честного характера не позволили выдающемуся архитектору осуществить задуманный проект храма и даже привели его к ссылке в Вятку. В Вятке он возвел грандиозный храм, освященный во имя святого благоверного великого князя Александра Невского. Он был построен на пожертвования жителей губернии и еще до революции включен в список охраняемых памятников. Несмотря на это, храм взорвали в 1937 году.