Е. Соколан (ред.) - Поминайте наставников ваших. Архимандрит Троице-Сергиевой Лавры Наум (Байбородин) в воспоминаниях современников

При погребении Старца было столько света и даже чудес. Его рука была совершенно мягкой, я сама это ощутила, и другие то же самое говорили:

— Ручка у Батюшки мягкая.

Но рука была не просто мягкая, она была теплая, а не окоченевшая, как бывает у людей умерших. Об этом же свидетельствовали и врачи, приехавшие проститься со своим духовным отцом. Многие отмечали, что чин погребения Батюшки скорее походил на чин прославления.

Приложившись на похоронах к его руке, одна сестра из нашего монастыря исцелилась от онкологии. Накануне она проходила обследование, и оно показало, что опухоль плотная, бугристая, четко определяемая на рентгене. Из-за похорон ей пришлось на время отложить операцию. Но когда по возвращении из Лавры ей сделали контрольное УЗИ уже перед самой операцией, то опухоли не обнаружили. И все-таки врачи решили операцию делать, потому что слишком нереально, чтобы за три недели такое плотное образование рассосалось. Сделали разрез, а опухоли нет! Напоминанием о том, что она была, остался лишь линейный рубец на месте опухоли в глубине ткани. Такой же, наверное, «червленый след» был на руке святого Иоанна Дамаскина.

Операцию делали под местной анестезией, поэтому монахиня слышала, как опытнейшая онколог-хирург, удивленная этим обстоятельством, сказала:

— Ну, да они там, в монастыре, все святые.

Похоронили нашего Батюшку в центре Лавры, прямо за алтарем Свято-Духовского храма, — такая ему явлена милость от Бога.

Не иначе сам преподобный Сергий ходатайствовал об этом пред престолом Пресвятой Троицы.

Основанная в 1340 году Лавра существует 650 лет (за исключением тех лет, когда Лавра была закрыта в советское время). Батюшка прожил в ней ровно 60 лет (день в день) — почти десятую часть истории ее существования. Господь показал преподобному Сергию будущих учеников в виде неисчислимого сонма прекрасных птиц в лучах небесного света. Архимандрит Наум был одним из самых верных учеников Преподобного.

Кстати, с птицами у Батюшки вообще было исключительное взаимопонимание. Его всегда радовало их пение. Помнится, на Каскелене у места погребения преподобномучеников Серафима и Феогноста распевали замечательные птичьи хоры.

— Пойте Богу нашему, пойте! — говорил им Батюшка.

Об этом же вспоминала и преподаватель школы р. Б. Ольга:

— Закончился прием. Отец Наум, идя к выходу, по пути кого-то благословлял, кому-то что-то наказывал. Пройдя сквозь «коридор» паломников, он вышел в галерею, зашел за калитку. А я иду за ним в надежде еще о чем-то спросить. Но вдруг вижу — он вытянул руки, и со всех сторон к нему стали слетаться голуби. Они сидели на его руках, плечах, голове…

Владыка Гурий (Федоров) отметил:

— Когда перед отпеванием отца Наума я вышел от раки преподобного Сергия, которому было видение многих птиц, я поразился, сколько их собралось над Лаврой! Сам я некогда тоже был лаврским насельником, жил здесь много лет, но такого скопления птиц, как на проводах Старца, не видел.

Мы знаем, что «звезда от звезды разнствует во славе», но у всех духовных светочей есть одно неоспоримое сходство: их отношение к Богу и людям. За это им уготована вечная слава в пакибытии.

Отец Павел Груздев явился своей духовной дочери после смерти и весело сказал:

— Нинка, а я жив!

Так и архимандрит Наум явился в тонком сне одному своему духовному сыну, который сильно унывал, не знал, как и пережить такую невосполнимую утрату, и, хлопнув его по плечу, сказал:

— Ты почему меня похоронил?

У Бога все живы, а праведники во веки живут (Прем. 5, 15).

Все, что было в моей жизни светлого, произошло благодаря отцу Науму.

Наверное, нет такого человека, который, встретившись с Батюшкой, не изменил бы своей жизни или по крайней мере не почувствовал бы, что в ней что-то не так.

Среди его духовных чад были очень разные люди: попадались и внутренне неустроенные, и духовно скрученные, были уже даже потерянные для этой жизни. И тем не менее он, как настоящий пастырь, видел ту сокрытую от нелюбящих глаз жемчужину, которая есть под нагромождением грехов и неправильных поступков в каждом, раскапывал ее и восстанавливал в человеке образ и подобие Божии. Сердце нашего великого Старца вмещало всех: и простых, и сложных. Надо было только его слушаться.

Даже тех, кто был далек от Церкви, Старец обращал так, что эти люди по своей ревности к богоугождению становились монахами, монахинями, священниками, епископами. В этом заслуга отца Наума.

На моих глазах произошло очень много таких превращений простых светских людей в ревностных пастырей. Конечно, это происходило, если человек исполнял или старался исполнить то, что Старец ему говорил.

Я знаю одного священника, у которого была душевная скорбь, очень сильная. Он был от Батюшки очень далеко, за три тысячи верст. Однажды ночью, так как не мог заснуть, он всхлипнул: «Батюшка! Я уже не могу!» Вдруг у этого священника возникло сильное желание читать Евангелие. Он потом рассказывал, что читал его так, как не читал никогда в жизни. Ему открылось, что каждая строка в Евангелии просто наполнена любовью Божиею к нам, и эта любовь Божия несоизмерима ни с чем в этом мире, и Господь по этой всеизобильной любви к нам легко спасет любого человека в этом мире, легко! Это внезапно стало ясно. И брань прошла. Священник наконец смог спокойно за долгое время уснуть. Потом проснулся и думает: кто-то помолился обо мне… Молитва была настолько действенной, что первая мысль, которая пришла в голову, была: «Какой-то святой…» И вдруг вскоре Батюшка звонит и весело спрашивает:

— Ну, как ты там?

Тогда и стало понятно, кто молился. Как-то Старец прозрел, что эта одинокая душа где-то там далеко страждет, в тоске пребывает, в борении. И так было неоднократно со многими людьми.

Иногда достаточно было просто постоять у него на лестнице, даже не обязательно оказаться в келье. Многие сетовали, что не попали. Порою те, кто прорывался, уходили ни с чем, потому что такое дерзкое отношение к Старцу не привлекало благодать Божию. А если со смирением просто постоишь где-нибудь рядом со Старцем, пусть даже к нему не попадешь, то, бывало, все в жизни выправлялось. Потом только человек мог осознать, что это по молитвам Старца.

Вот стоит к нему очередь — и вдруг духовно воскресает человек! И никто этого не замечает, беседа идет своим чередом, в очереди люди так и переминаются с ноги на ногу — и вдруг кто-то исцеляется от смертельной болезни! Но все это здесь в порядке вещей, еще десятки людей ждут своей очереди, прием продолжается…