Анатолий Гармаев - Пути и ошибки новоначальных

Поворот к Богу, перелом себя навстречу Господу, перемену мыслей, чувств и действий от самоугодия, себя- и самолюбия к угождению Богу, необходимо совершить в переходный период, при этом совершить собственным усилием, своим согласием, своею волею, совершить от себя. Во время оглашения все совершала благодать Божия. Теперь же это нужно делать самому и делать не мечтательно, не во время чтения книг, а опытно, в событиях жизни, не в порыве увлечения или воодушевления на короткое время, а в постоянстве ежедневного делания многими годами, куда много большими, чем время оглашения. И делать все не от самоуверенности или самонадеянности, но при постоянной вере, а значит, при постоянной надежде на Бога, уповании на Него. При этом должно быть настойчивое испрашивание и искание помощи Божией, так как без Господа, не следуя Ему и за Ним, невозможно сделаться ни по-настоящему правдивым (ибо вся правда у Него), ни искренним (что есть чистота сердца знает только Он), ни честным (честным-то нужно быть по отношению к Нему, а иначе зачем наша вера).

Переходное время — это время отложения в себе власти падшего человека, то есть привычек, привязанностей, смыслов, ценностей, которыми человек жил до обретения Бога, до того, как он уверовал. На пути к воцерковлению вновь вдруг все это начнет возвращаться на круги своя и с силою забирать не только в прежнее, но даже в такое, в чем человек не будет узнавать самого себя. Одновременно с этим он станет терять потребность какого-либо труда над собой. Тем более будет не понятным, как человек смог добраться до этой страницы настоящей книги. Пусть эти слова не оскорбят читателя, пусть он трезвенным рассуждением увидит через них всю серьезную опасность падшего человека в переходный период.

Выйти из него и войти в период воцерковления — значит, опереться живою и деятельною верою на содействующую благодать Божию и благодаря ей с постоянством подвигать себя в церковный порядок и характер жизни.

Благодатью человек воцерковляется. В отличие от периода оглашения, где благодать носила его на руках своих, в период воцерковления сам человек, собственным деланием, входит в отношения с нею, и уже вместе они совершают воцерковление.

Для этого нужно человеку найтись в себе, определиться в своих отношениях к Богу, Церкви и Евангелию. Сделать же это вне труда, полагаемого от себя, невозможно. Поэтому переходный период для людей Безпечных и ленивых бывает труден и неудобоносим, а для кого-то и вообще становится последним периодом их веры до конца жизни.

Оглашению и переходному периоду свойственны характерные для них искушения. Не распознавая их, человек отдается им с полным присутствием духа, живет в них, всецело доверяя себе. В меру своего характера, сильного или слабого, подлого или честного, человек безотчетно ввергается в действия и события, не задумываясь, что делает, а тем более, как делает. Во время искушений и без того сумрачные начальные представления о добре и зле, о церковном и не церковном, перепутываются и даже помрачаются. Ослепленный ум трудится только в пользу искушения, сердце ввергается в неуправляемые переживания, а воля начинает действовать вопреки здравому смыслу. Иногда дело доходит до крайностей: человека несет и никто не в силах его остановить.

При начальности веры причина искушений есть собственный нрав и дух человека. В оглашаемом совершаются две жизни: одна происходит от самого себя, другая совершается действием призывающей благодати. Призывающей благодатью оживает в человеке вера во Иисуса Христа, ею открывается потребность в Церкви, в богослужениях, таинствах, церковных учениях, обычаях, в порядке и характере церковной жизни. Но состояние веры пока таково, что человек живет еще внешними обстоятельствами, действиями и событиями. В тоже время многое в жизни, на что он откликается, что его берет за живое, происходит не по действию благодати, а его самого. Но в этих действиях, характере отношений, ведущих навыках и умениях, свойственных настроениях он продолжает быть прежним. Какой-либо серьезной перемены в нем не происходит. Перемены во нраве и особенно в духе еще предстоят. Пока же все, что принадлежит его падшему человеку, впадает в искушения. И так как в человеке самого себя неизмеримо много, то искушениям несть числа. Нет людей, которых бы это миновало.

Остановимся на некоторых, особенно явных, искушениях. Есть искушения по отношению к самому себе, есть по отношению к ближним, а есть и по отношению к Богу. Рассмотрим первые из них — к самому себе.

1. Бездеятельное чтение или увлечение чтением.Вера возгревает ревность к чтению, но, прочитав что-либо, человек идет в жизнь тем же духом, каким и прежде жил. Благодаря содержанию читаемого меняется его сознание, его мировозрение. Верою и ревностью человек весь погружается в чтение, так что оно становится для него жизнью. Но рядом с этой жизнью протекает жизнь вне чтения, где человек остается самим собою, живущим тем духом, в каком всегда пребывает. Такие люди все, что прочитали, все, что запомнили, пускают в угоду собственной страсти, пользуясь прочитанным для своих нужд и интересов. Поэтому один тщеславится в Безконечных пересказах случаев из жизни святых; другой самоутверждается различными наставлениями, извлеченными из трудов святых отцов; третий тихо гордится собою, как знающий то, чего не знают другие; четвертый в открытую чванится и гнушается всеми, как недостойными; пятый, находя утешение в чтении, многие часы проводит за книгою, забросив дела и ближних; шестой мечтает о себе; седьмой предается оглашению всех без разбора, не задумываясь, нуждаются ли они в этом, готовы ли для того. Искушением в этом увлечении является бездеятельный характер человека, который не прилагает прочитанного к себе. Человек лишь наполняется знаниями, но пользуется ими так же, как и прежде. При этом долгое время, порой годы, они не подозревает, что прочитанное имеет совсем иное назначение, а потому и другое приложение. Но при всуе совершаемом чтении чувство жизни имеет двойственный характер. С одной стороны, это чувство обновления, в котором отражается действительно совершающееся изменение человека. А с другой — это ложное отождествление себя с читаемым, как бы осуществление прочитанного. Возникает упоение содержанием, притязание на его осуществление, а вместе с этим и безсознательное восхищение собою.

Так, вражий дух перехватывает содержание читаемого в свою пользу. Человек же, живя этим духом, не умеет различать его, тем более отлагаться от него. Потому и читаемое берется так, как берется.