Иван Концевич - Стяжание Духа Святого в путях Древней Руси. Оптина Пустынь и ее время

Положение Патриарха было чрезвычайно тяжелым. Власть стремилась разбить христианские устои. Организовывался раскол, выразившийся в т. наз. обновленчестве; образовывались и другие группы, основанные не на чисто христианских, а на политических соображениях. В то же время Оптина, находясь под руководством старцев вообще и последнего старца батюшки о. Нектария в особенности, шла по твердому пути, не уклоняясь в стороны. Оптина авторитетом старца распространяла свое влияние во все уголки России, т.к. к ней текли со всех сторон преданные Церкви люди, несмотря на трудности и опасности. Архиереи, священники и миряне и лично, и письменно, и устно — через других лиц — обращались к старцу за разрешением духовных, церковных и житейских вопросов. Взгляд старца на тот, или иной вопрос был абсолютным авторитетом и быстро распространялся среди истинно верующих людей, которые и являлись опорой Патриарху во всех его начинаниях.

Совсем иное положение создалось с приходом к власти митрополита Сергия: между последним и о. Нектарием общения не было.

Еще до выхода декларации м. Сергия, тем же летом 1927 года старец Нектарий в беседе с посетившими его профессорами Комаровичем и Аничковым назвал митр. Сергия обновленцем. На их возражение, что последний покаялся, старец ответил им: «Да, покаялся, но яд в нем сидит».

С момента выхода этой декларации, предавшей Церковь в руки врагов, начался отход от митр. Сергия лучших епископов и стойких верующих.

Процесс был длителен: некоторые медлили с отходом, надеясь, что благодаря обличениям митр. Сергий образумится; но наконец процесс закончился в 1929 году, когда Катакомбную Церковь возглавил митрополит Кирилл, вознося имя митрополита Петра 584.

Старец не дожил до этого события. Последний год своей жизни (1927-1928) отец Нектарий был очень слаб и почти никого не принимал. Его силы заметно угасали. В декабре 1927 года думали, что старец умирает, однако наступило временное улучшение.

Но в конце апреля 1928 г. стало ясно, что конец приближается.

О последних часах жизни о. Нектария записано со слов протоиерея о. Адриана Рымаренко, ныне Епископа Андрея, лично присутствовавшего при кончине старца. По нашей просьбе о. Адриан любезно сообщил нам свои воспоминания, за что приносим ему нашу благодарность.

С 1927 года о. Нектарий стал серьезно недомогать, его силы заметно угасали. В декабре этого года в состоянии его здоровья было резкое ухудшение: думали, что старец умирает, но затем наступило некоторое улучшение.

В апреле 1928 года 27-го числа о. Адриан получил открытку от Василия Петровича Осина, что о. Нектарий теперь действительно умирает.

О. Адриан немедленно выехал и добрался до села Холмищи 29 апреля, несмотря на трудности в связи с весенней распутицей.

В доме его встретили София Александровна Энгельгард, хозяин дома — Денежкин и его дочь — Мария Ефимовна. Отец Нектарий, хотя иногда и приходил в сознание, но говорить уже не мог.

Во время вечерней трапезы на половине дома, которую занимал хозяин, о. Адриану рассказывали о ходе болезни и о последних событиях, о том, как о. Нектария спрашивали, кого вызвать для напутствования. Предлагали о. Валентина Свенцицкого. Батюшка категорически сказал: «нет».

— Кого же? — продолжали спрашивать. — Может быть о. Досифея?

— Нет, — возразил батюшка, — если вызовите отца Досифея, то в Козельске будут аресты, надо вызвать отца Сергия Мечева.

Дали знать об этом о. Сергию. Он приехал, исповедовал и причастил батюшку и уехал утром в день приезда о. Адриана. Последний уже не застал о. Сергия.

В половине девятого вечера Мария Ефимовна спешно позвала о. Адриана к больному: «Батюшка, скорее, скорее!» Когда туда вошел о. Адриан, она закрыла дверь на ключ и больше никого не пустила.

Батюшка был покрыт мантией и лежал вполоборота к стене. Перед его глазами стояли икона святителя Николая и именной образ преподобного Нектария в серебряной ризе. На столике возле кровати лежали требник и епитрахиль. В обеих комнатах этой половины горели свечи. Батюшка тяжело дышал. Мария Ефимовна резко сказала: «Читайте отходную!» О. Адриан облачился в епитрахиль и начал читать отходную. Читал медленно, вглядываясь по временам на батюшку. Казалось, будто из глаз батюшки шла слеза. Батюшка смотрел на образ: очевидно, он был в сознании. Когда кончилась отходная, батюшка еще дышал, но дыхание становилось все медленнее, все с большими промежутками. О. Адриан прочел разрешительную молитву и, став на колени, покрыл лицо умиравшего мантией. После этого дыхание продолжалось еще долго, минут сорок, может быть и час.

«Тихое, тихое дыхание с интервалами, — рассказывает о. Адриан, — но наступил момент, когда я почувствовал, что это последние вздохи, и я поднялся и положил епитрахиль на батюшкину голову. Мне были видны рот и шея. После некоторого промежутка времени полного покоя было заметно некоторое движение в горле. На губах появилась улыбка. Это был последний вздох». В это время батюшка был покрыт епитрахилью.

«Когда батюшка замер, я снял епитрахиль с его головы и закрыл ему глаза, которые были полуоткрыты. Мария Ефимовна с трепетом сказала мне: “Какой, батюшка, старец был прозорливец! Ведь батюшка начал умирать при мне, я хотела остаться совсем одна, но вспомнила, как батюшка еще в январе говорил мне: “Маня, позови отца Адриана!” И когда я объяснила, что о. Адриана здесь нет, батюшка категорически ответил: “Позови! его забрали на другую половину!” Я вспомнила это теперь и задрожала от мысли, что нарушаю батюшкин завет, и позвала Вас!”»

Как только открыли дверь комнаты, явился агент VIIV и отобрал у о. Адриана документы.

Вызвали о. Тихона, местного священника. Он и о. Адриан приготовили тело к облачению.

На другой день рано утром о. Тихон ушел готовиться к Литургии, а о. Адриан остался читать над батюшкой Евангелие, которое читал без перерыва до восьми вечера воскресенья, когда стали подходить из Козельска и прибывать из Москвы и Смоленска первые группы людей. Приехали и священники и начали служить парастас.

Монахи о. Севастиан и келейник о. Петр облачили батюшку по-монашески. С погребением задержались в ожидании всех вызванных, а также прибытия колоды-гроба.

Наконец, в два часа ночи с понедельника 2 мая на вторник 3-го приехала последняя группа людей из Москвы с колодой.

Вынос батюшки начался в 5 часов утра. Собралось такое количество людей, что впечатление было какого-то громадного торжества. Со всех окрестных сел собрался народ, как мы узнали потом, прибыло VIIV из Москвы.

Перенос батюшки из квартиры в Покровскую Холмищенскую церковь продолжался не менее часа из-за непрерывных литий. Люди бросали в гроб куски полотна, клубки ниток.