Долорес Кэннон - Память пяти жизней

У нас было больше материала о Джун/Кэрол, чем о любой из других личностей, с которыми встретились. Она была самым последним воплощением Аниты и поэтому была ближе к поверхности. Сеансы продолжались в течение нескольких месяцев и каждый раз, когда Анита возвращалась в прошлые жизни, первой личностью, которую мы встречали, непременно была Джун/Кэрол, если ей не было предложено попасть в другое воплощение.

Таким образом, я решила расположить другие части ее жизни в хронологическом порядке, так, чтобы читатель мог следить за ее историей последовательно, не запутываясь от переходов назад и вперед. События всплывали за длительный период времени, удивительно удачно и соответствуют друг другу. Также интересно, что столько много вопросов не запутывало ее, хотя мы сами часто путались. Она всегда знала точно, кем и где она была. Нельзя было без упоминания об этих событиях дать полную картину личности, которая стала настолько реальной для нас, что она, несомненно, жила, и дышала, и любила. Это не могло быть чьим-то вымыслом. Мы все полюбили ее и ожидали проявлений ее удивительного чувства юмора, и охотно продолжали беседы с ней. Возможно, никогда не будет найдено доказательств, что она действительно жила, но она, несомненно, жила для нас в течение тех месяцев в 1968 году.

Полагая, что Кэрол родилась приблизительно в 1880 году, Джонни возвратил Аниту к 1881 году и спросил, где она находится.

А.: Сижу на полу.

Дж.: Ты играешь с чем-то?

А.: С катушками. Чтобы я не шумела.

Дж.: Ты шумишь?

А.: Очень шумлю!

Дж.: Сколько тебе лет?

А.: Я точно не знаю.

Дж.: Ты уже большая?

А.: Не такая большая, чтобы иметь ботинки. Я могу ходить.

Я могу говорить некоторые слова.

Дж.: Какие слова ты можешь говорить?

А.: Я кричу «мама» и «папа», и могу издавать звуки как животные.

Дж.: У тебя много животных рядом?

А.: Это ферма.

Дж.: Хорошо. Теперь я досчитаю до трех, и мы перейдем к 1885 году. Один, два, три, сейчас 1885 год. Что ты делаешь?

А.: Я во дворе, играю с ребенком. Стараюсь развлечь его что бы он не плакал. Маленький в колыбельке — мальчик.

Дж.: Ты ходишь в школу?

А.: Собираюсь пойти в следующем году.

Дж.: Сколько тебе лет?

А.: Мне пять. Будет шесть в июне... первого.

Это согласовывалось с тем, что она говорила ранее. Именем Джун ее назвал Эл, потому что ее день рождения был в июне, и она была «прекрасна, как день в июне».

Дж.: Сколько еще до твоего дня рождения?

А.: Не знаю. Моя мама мне скажет.

Дж.: Как думаешь, у тебя будет пирог ко дню рождения?

А.: Иногда мама печет пирог. Иногда.

Дж.: Тогда она, наверно, испечет его на твой день рождения, да?

А.: Она должна испечь?

Дж.: У некоторых бывает пирог на день рождения.

А.: У нас бывает пирог по воскресеньям. Иногда, когда это возможно.

Дж.: Хорошо. Теперь расскажи мне о своем доме. Насколько он большой?

А.: В нем три больших комнаты, и чердак.

Дж.: Где ты спишь?

А.: На чердаке. Мама сделала тюфяк из соломы. Получилась хорошая, мягкая кровать. Можно уютно устроиться на нем. Когда я стану богатой, у меня будет перина. На маминой кровати есть перина и когда я вырасту, у меня тоже будет.

Дж.: Это будет хорошо. Теперь давайте посмотрим вперед и увидим, как там, в 1890 году. (Анита была перемещена) Что ты делаешь?

А.: Помогаю маме. Мы греем воду во дворе, для стирки. Стираем много детских пеленок. Кажется, дети рождаются каждый год!

Дж.: Каким мылом вы пользуетесь?

А.: Мыло делает мама.

Дж.: От него они становятся чистыми?

А.: Ох! Надо продолжать стирать, пока они не станут чистыми!

Дж.: Вы используете стиральную доску?

А.: Иногда. Но иногда просто стираем и стираем их вместе. (Анита сделала стирающие движения своими руками) Так они становятся чистыми. Трем их мылом!

Дж.: Похоже, это много работы.

А.: В день стирки работы на весь день. Хорошо стирать в ветреный день. Одежда сохнет быстро.

Дж.: Где веревка для белья?

А.: Она протянута там, от дома до того большого дерева.

Дж.: Скажи, Кэрол, сколько тебе лет?

А.: Девять, мама говорит почти десять.

Дж.: Ты ходишь в школу?

А.: Нет. Я ходила в школу некоторое время, но я нужна маме, что бы, помогать по дому.

Дж.: Значит, ты ходила в школу недолго.

А.: Я ходила пару лет.

Дж.: Где здание школы?

А.: До нее долго идти по дороге.

Дж.: Ты пешком ходила в школу?

А.: Каждый день. Когда снега очень много я не ходила.

Дж.: Ты умеешь писать свое имя?

А.: Я могу написать его теперь довольно хорошо печатными буквами. Я упражняюсь с палочкой на земле.

Неожиданно у Джонни появилась идея посмотреть, сможет ли Кэрол написать для нас свое имя. Мы не знали, было ли это возможно, но это стоило попробовать. В то время мы были открыты для любой идеи.

Дж.: Вот карандаш и листок бумаги. Напишешь свое имя для меня?

А.: У вас нет грифельной доски?

Джонни попросил Аниту открыть глаза. Это было очень трудно, и она смотрела стеклянными глазами на бумагу. Затем он дал ей карандаш, а я держала бумагу устойчиво. Мы смотрели, как она пишет, очень неуклюже и медленно, большими буквами, «Кэролайн Ламберт». Это выглядело очень по-детски и неровно.

А.: Я научилась этому в прошлом году. Но я должна еще упражняться, потому что не очень хорошо умею писать. Мама говорит, то, что изучишь — никто не сможет забрать. Я показала это ей, и она... она многого не знает. Она хотела, чтобы я показала ей, как написать ее имя.

Дж.: Твоя мама не ходила в школу?

А.: Не думаю, может совсем чуть-чуть.

В двух других случаях, когда Анита была внезапно перемещена в 1890 год, чтобы проверить ее способность к ориентации, она выбрала ту же ситуацию и условия. В одном из этих случаев она сказала, что она собирала помидоры. «Собираю, пока у меня не будет полная корзина».

Дж.: Что вы собираетесь делать со всеми этими помидорами?

А.: Готовить, закрывать в банки. Делать приправу. (Она глубоко вздохнула)

Дж.: В чем дело?

А.: Очень жарко. Хочу, чтобы пошел дождь! Здесь пыльно, дождя давно уже не было.

Дж.: Сколько тебе лет, Кэрол?

А.: Точно не знаю. Мама говорит, что это не имеет никакого значения, но мне очень хочется узнать. В школу я больше не хожу.

Дж.: Как долго ты ходила в школу?

А.: Почти два года.

Дж.: Что ты изучила?

А.: Я пишу... и учила числа... и буквы. Я могу считать до десяти, и двадцатые числа... отнимаешь единицу, и... я путаюсь после десяти. Учитель сказал, это легко, но папа говорит, что у меня не хватает ума для чисел.

Исследуя этот период жизни Кэрол, ее спросили о других членах ее семьи. Казалось, что у нее было приблизительно семь братьев и сестер. Интересно, что она упоминала одного брата, Карла, которого назвали в честь друга ее отца. Это, без сомнения, тот же самый Карл, за которого она позже вышла замуж.