Альбер Франк–Дюкен - Что тебя ожидает после смерти

И великий Доктор заключает, что «восприняв их прославленное тело», Блаженные «направляются в любовь к Богу с тем большим жаром и свободой, что не остается больше ничего в них», отныне, «что их тревожит или их задерживает»; в то время как, в промежуточном состоянии, даже на небе , тело «ожидается с желанием, которое еще заключает в себе некоторую собственную привязаность». Так как «душа не забывается абсолютно» в пользу только созерцаемого и взыскуемого Бога, «когда она продолжает думать о собственном теле, которое должно воскреснуть. Но, когда она приобретёт это единственное благо, которого ей еще недоставало, то какое препятствие сможет, отныне, помешать ей быть так сказать вне её самой и идти целиком к Богу, и, там стать абсолютно непохожей на неё саму, чтобы быть абсолютно подобной Богу?» ( op. cit ., стр. 250–251; Sermo 41:12).

Уже раввинская теология, современная Иисусу, видела мертвых Schéôl'а, либо блаженного, либо мучительного, ожидающими, чтобы Второе пришествие Мессии выведет бренные останки из их могил. Христианская концепция "промежуточного" состояния или стадии не прикладывается следовательно исключительно к "чистилищу", то есть к "этапным пунктам", где происходит возвращение человека к райскому условию (существования). Блаженные и проклятые, они также, до тех пор, пока они будут иметь чисто человеческое существование лишь как воспоминание и задатки, в состоянии "чистых духов" — невольно и ненормально "чистых" — принадлежат этому эону незавершённости. Само блаженство ожидает, чтобы быть "запечатанным", совершенным, увенчанным; одним словом, до Парусии и до воскресения мертвых, которые совпадают с последним Судом, о вечном счастье ЧЕЛОВЕКА и речи быть не может. Само обожающее видение, пока душа одна этим наслаждается в своем состоянии разделения, может расцвести, дать полный результат, проявиться не больше, что солнечный свет не может сиять, быть самим собой ad extra , в погребе, лишенном люка [43] Это то, что превосходно резюмирует следующим образом Григорий Мамма, патриарх Константинополя: «Как весь человек мог бы быть вознаграждён до общего воскресение? Без сомнения, если принимать в расчет только души, то Святые получили свою награду. Но, если рассматривать весь человеческий состав, то они это получили только несовершенно. У тела нет его вознаграждения, пока оно не воскрешено. Поскольку человек состоит из тела и души, принявших вместе участие в битве, то мы скажем, что человек не получил вознаграждения. Приписывать Святым, до общего воскресения, совершенное вознаграждение, это значит принимать часть за целое» ( Apol. contra Ephesii conf ., P. G ., 140; 1298, sq). Le Bachelet, который видит в последнем Суде "торжественное" (sic) проявление божественной справедливости, допускает тем не менее, что заслужил, как принцип действия, человек , а не только душа. Отныне, « душа , достигшая неба… может получить часть, которая ей положена; но когда человек (не только тело) воскреснет, эта часть станет также её» (DTC, T. II, col. 693–694). .

Когда мы говорим о мёртвых , не будем забывать, что это слово означает, что они вошли в смерть, в состояние смерти. Смерть — не только Павлово "мгновение ока", переход, фиктивный момент, неуловимое "настоящее" между "прошлым" земного воплощения и "будущим" отделенной души. Акт умирания не есть всё смерти: он есть только рождение в состояние смерти , которое вставляется между земной жизнью и воскресением. Иисус в Евангелии говорит о смерти как об условии (существования), о состоянии, обладающем его относительной стабильностью, его собственной длительностью, sui generis (своего рода), которое не является временем, но субъективным ритмом ("невмы" [44] Не́вма ( лат. neuma , от др. — греч. νεῦμα; первоначально — знак головой [кивок] или глазами) — основная графема в системе невменной нотации , которая использовалась в Европе начиная с эпохи Каролингского Возрождения . Невмы применялись также в Византии, на Руси (см. Знаменное пение ), в Армении (см. Хазы ). Невмы не отличаются точностью определения высоты тона и его ритмической стоимости. В отличие от ноты в классической (школьной) 5–линейной тактовой тактовой нотации невма не указывает точной высоты и протяжённости звука (или группы звуков). Она предназначена для того, чтобы напомнить певчему об уже известной ему (ранее разученной) мелодии. грегорианского пения и отсутствие в них ритмической стоимости могли бы здесь служить аналогичным и суггестивным примером). Собственно говоря, мы «становимся мертвыми», мы «становимся мертвецами»; это — одно из «состояний бытия». И Церковь, которая руководствуется Откровением, учит о воскресении мертвых, тех, кто принадлежат пребыванию в том или другом «этапном пункте», в domicilium (жилище) мертвых. Если Апокалипсис показывает нам, что «смерть и Schéôl отдали мёртвых, которые были в них», следовательно они их еще хранили… И это «состояние мертвого» состоит, для всех усопших, и до окончательного воскрешения, в лишении тела.

Церковь утверждает нам, что мертвые явятся вновь; что люди цельные, полные, реальные, нормальные, «человеческий состав», которые существовали только в потенциальном состоянии с момента кончины, которые имели только виртуальное бытие, без реального, актуального присутствия, — которые были "мертвы" — "воскреснут", вновь появятся из земли ( egerthê (восстал) в Мф 28:6; Мк 16:6; Лк 24:6), как Адам, их первый отец, появился на пороге книги Бытия (откуда антитеза двух Адамов). И то, что позволит, чтобы воскресли мертвые, те, кто со времени своей кончины перешли через состояние смерти, почти–чистой духовности (лишь для сохраняющейся виртуальности всецелого человека), это, говорит еще Церковь, есть «воскресение плоти». Вот то, чему учит Иисус Христос, то, о чем сообщает Откровение, то, что интересует Церковь. Она оставляет философам, даже языческим, признание другой доктрины: доктрины бессмертной души. Возможно для мышления человека "естественного " или "животного", говорит Ватиканский собор, открыть ту или иную концепцию души нематериальной, и, следовательно пережившей тело. Но все доктрины, приписывающие душе бессмертие, являются ли сами по необходимости "спиритуалистическими" в обычном смысле слова, которое обозначает искажённое Христианство, «которое не осмеливается назвать своёимя», «естественной религией» г. Жюля Симона? Нет ничего менее несомненного. Этот "спиритуализм" согласуется очень хорошо с пантеизмом и даже атеизмом, в то время как наоборот Broussais, который отрицал духовность души, верил в личного Бога. И Wells действительно не далёк от Broussais…

Можно заметить, что вполне возможно допустить бессмертие души вопреки даже католической догме. Можно даже спросить себя, не перерождается ли чисто профанное исповедание этого понятия — как у Платона например или Плотина, или у ведантистов — неизбежно, при том, что понимание падшего человека является тем, чем оно есть, в доктрину вечности души и переселения душ (в эту псевдо–вечность, состоящую в данном случае в том, чтобы бесконечно нагромождать века). Мы следовательно не полагаем, что бессмертная душа сама по себе, в силу своих собственных атрибутов, интересует Церковь. Церковь может принять со снисхождением тезис не–христианский, даже не–религиозный, о котором она может надеяться, что он немного подготавливает неверующих к евангельскому посланию (где душа, эта душа, смерти которой надо опасаться, а не кончины тела, где эта душа должна пониматься совсем в другом смысле). Но, то, что интересует Невесту Иисуса Христа, то, что она проповедует, то, что она включила в самые торжественные исповедания своей веры, не является бессмертием души, возникающим в результате ее нематериальной природы, но совсем другое: бессмертие всего человека , подлинного человека, в «грядущем веке», и вечная жизнь, более точно, если мы исповедуем Кредо, жизнь «будущего века», vitam venturi saeculi ; так, что бессмертие истинное, христианское, сверхъестественное, то, о котором говорил Иисус Христос, то, которое проповедовали Апостолы — мне совершенно безразличны все другие, эрзацы ! — и эта жизнь Свыше, которую мыобнаруживаем на всех страницах Евангелия от св. Иоанна, кажутся равными так, что взаимно отождествляются. «Религия естественная» — если предположить, что этот синтетический продукт никогда не смог сфабриковаться, если бы не было Христианства — может без сомнения учить о "выживании" души, почитаемой за "освобожденную", способную наконец возвыситься одним махом, как только смерть освободит её от тела, этой смирительной рубашки. Но этот дуалистический "спиритуализм", кроме того, что его логика прямо ведет к альбигойству, если он может нас заинтересовать как людей «природных», возбудить любопытство нашего ума, не имеет ничего специфически христианинского, может примириться даже с мировоззрением не–христианским, даже решительно анти–христианским. Он исходит от Camille Flammarion, Проф. Richet, докторов Osty и Geley, Psychical Research Society и M. Victor Cousin. Нет места для него на Голгофе. Ни в пустом Гробе, на рассвете Пасхи…