Альбер Франк–Дюкен - Что тебя ожидает после смерти

Но, если мы примем в расчет эту двойную оговорку, мы найдем в последних главах Евангелий обширную жатву доктринальных элементов относительно нашего собственного будущего. Увиденное, услышанное, чувствовавшееся, ощупанное, Его тело не долго казалось "духом" (Лк 24:37): если "плоть и кровь" означает в Новом Завете человеческую природу после Падения (Мф 16:17; Ин 1:13; Гал 1:16; Eф 6:12; Евр 2:14), то как можно полагать, что для Господа, драгоценная Кровь, излитая на Кресте, не текла больше в жилах — если у Него была еще эта потребность! — Его славного "тела"? Этот организм радикально новой жизни, впредь, с момента Воскресения, приспособленный к условиям существования, которые должен нам всем принести olam habba , «грядущий мир», он, этот организм из «плоти и костей» (Лк 24:39). Конечно, он еще обладает, вместе с материальной вселенной нашего опыта такими связями, что ученики могли «есть и пить» с Учителем «после того, как Он воскрес из мертвых» (Деян 10:41; см. Лк 24:42–43). Это было, несомненно, то же тело, которое родила Дева, этот организм, рожденный в Вифлееме, выросший в Назарете, казнённый на Кресте. Иисус, чтобы это доказать, показывает Свои руки, Свои ноги, Свой раненый бок (Лк 24:40; Ин 20:20). Буквально, можно его осязать (Лк 24:39: psêlaphêsate ; 1 Ин 1:1: epsêlaphêsan ). Св. Игнатий Антиохийский сообщает этот аграф Господа: «Я – не дух без тела» ( К Смирн ., 3).

Более того: именно на эту опознаваемую преемственность между Его природным телом до Его смерти и Его славным телом после Его Воскресения, Спаситель ссылается чтобы показать Своим ученикам, находящимся во власти сомнения, что «это — действительно Он»; что Его Личность не изменилась, что они имеют дело с тем же Учителем — «Это Я сам, это действительно Я сам» (Лк 24:36–39) – как будто бы можно было поставить под сомнение Его личное тождество с момента, когда будет возможно отвергнуть Его телесное тождество.

Между тем, изменения, испытанные этим телом не менее очевидны, чем знаки преемственности. Те же самые, которые, уже давно Его хорошо знают, вновь постепенно привыкают к Нему, не всегда узнают Его, особеннона первый взгляд: для слуха как и для зрения часто Он является как незнакомец во время первого контакта, иногда даже после нескольких явлений. Похоже, что, даже объективно присутствующий, Он видим, и во всяком случае узнаваем лишь с точки зрения веры. Чтобы иметь об этом опытное знание, нужно как бы посвящение, как бы ученичество, духовная подготовка. Св. Марк (16:12) сообщает нам также, что Господь, по крайней мере однажды, явился «в ином образе». Даже, когда свои Его ожидали, созванные Им, как только Он явился, они «усомнились поверить» (Мф 28:17). Можно видеть, как Он вдыхает как вы и я окружающий воздух, пережёвывает и глотает пищу, которую Он потребовал (по снисхождению, а уже не по потребности), ходит, опуская ноги на почву. Но, видимо, воскресшее тело Иисуса Христа, хотя Он и подчиняется условиям земного существования, уже не является их рабом, может их избежать, и однако продолжать существовать в бытии. В комнату с закрытыми дверями Христос не входит, но «внезапно стал посреди них» (Ин 20:26); параллельно, он «становится внезапно невидим» (Лк 24:31). И Он один определяет своё тело, его "природный закон", вплоть до того, что Он может подняться в воздушное пространство (Деян 1:9).

Таковы указания, которые евангельские рассказы дают нам о том, что касается «тела воскресения» и в его связей с нашей физической организацией здесь в этом мире. Св. Павел пользуется притчей и затем обобщает, чтобы нас научить большему. Наше земное тело, говорит он, когда оно мертво — или, более точно, когда мы мертвы, а мы ими являемся до Воскресения, мы, кто являемся нормально, подлинно и собственно людьми лишь в качестве психосоматических составных существ — наше физическое тело, следовательно, по отношению тому телу, которое должно развить все его возможности, уже без какого‑либо негативного элемента после воскресения, является как бы голым семенем ( gumnon kokkon ) — без корня, ствола, листа, колоса — в отношении растения, которое родится из его разложения. Посмотрим этот текст (1 Кор 15: 35–50).

«Как воскреснут мертвые ? С каким телом они придут?» — Сразу же отметим, что, для Апостола, формулировка очень проста: силою Христа, «Духа животворящего», противопоставленного «оживлённой душе», Адаму. И тело воскресших приспособлено к условиям, присущим жизни в Царстве. Кроме того, Апостол не говорит ни слова о судьбе, уготованной после окончательного Суда в этом отношении для отверженных. То, что его интересует, так это — "мертвые" в Hades'е, «усопшие в Господе»; то, что воскреснет, то, что поставлено на ноги, стоя, возвращённое к жизни, это ни душа, находящаяся в Schéôl'е, ни тело, которое тем более не есть человек, но этот последний, исполняющий, если я осмеливаюсь сказать, профессию, "состояние" умершего .

«Безрассудный!» восклицает Павел… Тот, кто ставит, действительно, вопрос стиха 35 остается нечувствительным по всей видимости к поистине универсальному закону: «Всё то, что ты сеешь, не оживёт, если оно прежде не умрёт». Это — то, что уже сказал Учитель: «Если пшеничное зерно, пав в землю, не умрёт, то останется одно; а если умрёт, то приносит много плода» (Ин 12:24). Будем осторожны: эта Павлова аналогия представляет собой только метафорическое развитие, мощно суггестивный символ, но не логический аргумент, который надо развивать буквально (дела обстоят так же, впрочем, с евангелическими притчами). На первый взгляд, семя, брошенное в землю, растворяется там: это — труп. Но, будем внимательны: оно содержит мельчайший зародыш, который, далеко от того, чтобы "умереть", развивается напротив вверх, чтобы стать стеблем, вниз, образуя корень. Можно ли довести до конца эту аналогию? Тело содержит ли также пребывающий зародыш, где укрывается его жизненность, после его разложения? Св. Фома склонялся к этому решению; также и Фарисеи, среди которых некоторые видели в " священной кости " [45] Кресте́ц ( лат. os sacrum ) — крупная треугольной формы кость, расположенная в основании позвоночника , образует верхнюю заднюю часть полости таза , подобно клину располагаясь между двумя тазовыми костями. Верхней частью крестец соединяется с последним поясничным позвонком, нижней — с копчиком . Итак, в русском и немецком эта кость названа "крестовой", а в большинстве других — священной. Можно предположить связь с христианством ( http://www.globalfolio.net/monsalvat/frmanifest/dictionary/termin/srednevek_termin.htm ), но термин "священная кость" (ιερόν οστούν) встречается уже у Гиппократа в сочинении «О вправлении суставов». Возможно на название также повлияла близость расположения органов воспроизводства. , принадлежащей позвоночнику, и считающейся неразрушимой, ядро будущего тела в Olam habba (Трактат Sanhedrin , 91 A). Пусть об этом думают, что хотят…