Альбер Франк–Дюкен - Что тебя ожидает после смерти

Так как Церковь верит в воскресение человека, который есть сложное существо, она утверждает: 1 °) что в Schéôl'е — нами понимаемом, more antiquo , как синоним Hadês’а, "пребывание" присущее всем мертвым — душа продолжает свое существование и не прекращает иметь сознание, причём разумеется это сознание таково, каким позволяют ему быть условия этой жизни; — 2 °) что человек сам, сложное человеческое существо, в то время как продолжается для него промежуточное состояние — следовательно до этого воскресения, которое неразрывно связано с окончательным Судом — что человек сам, говорю я, мёртв .

Мы надеемся, что читатель не заключит из предшествущего, что для нас всё в человеке уничтожено до Парусии. Человек, как такой, "законсевирован", существует потенциально; так как он он не является, как это утверждает de Bonald, «умом, обслуживаемым органами». Человек по преимуществу (т. е. Иисус Христос) пользуется, кстати, крайне точным языком: «Я — Живой, и Я стал мертвым ( egenomên nekros ), и смотри: Я живой навсегда (во веки веков — синод.), аминь, и Я имею ключи Смерти и Schéôl’а» (Откр 1:18). "Время" глагола ( egenomên ) ясно указывает на вхождение в состояние, которое длилось целый период, а не на строго переходный акт. Если должно произойти воскресение, это значит для нас выйти из этого состояния, которое не есть ни состояние земного проявления настоящей жизни, ни состояние славного проявления вечной жизни, полностью доступной для человека , но состояние неполное, состояние не–проявления "покоя" и "сна", который может следовательно быть назван "подземным", относительно нижнем (как у Ахиллеса он был, по–язычески, увиден мельком в Iliade). Христос, "глава" Церкви, взломал его "двери" (Иов 3:13; 7:9; 38:17; Пс 9:18; Исаия 38:10). Владелец "ключей", Он может там утешить Лазаря (Лк 16:25), там укрыть сон Стефана (Деян 7:60), и одарить благами всех тех, кто "спят" в Нем (Пс 126:2), «пленить сам плен» (Пс 67:19; Eф 4:8). Эта власть, которая является властью Мессии–Судьи, Он её проявил собственным схождением в Schéôl, Его постоянным присутствием в раю, и Он её докажет cum gloria (со славою), когда Он ввержет Смерть и Schéôl в озеро огненное (Откр 20:14). И Церковь, потому что она есть Его Тело, не предназначена прейти с «образом этого мира» (1 Кор 7:31), как школа философии, даже «спиритуалистская (духовная)», но «преодолевает двери Hadês'а», продолжает своё триумфальное шествие по ту сторону кончины и бесплотного состояния (Мт 16:18). Сам текст, где римский Понтифик находит формулировку его первенства, напоминает с силой, что Церковь не вся есть видимая и "воинствующая".

Писание нам говорит о "воскресении". Но, также как смерть и промежуточная стадия, "покой", "сон", "ложе" не синонимичны уничтожению, ни даже коме, так и возвращение к жизни и к жизни «с избытком» (Ин 10:10), не может состоять в бесконечном пребывании существа исключительно психосоматического, но лишённого его тела. Это была бы, в противоположность случаю, о котором рассказывают Шамиссо, тень, которая потеряла своего человека … Подобное существование, жалкое, неполное, неутоленное, было бы почти существованием призрака. Под "жизнью", христианское Откровение понимает реальность более прочную, крепкую, сильную и существенную. Чтобы проявляться, чтобы быть попросту самой собой, человеческая жизнь нуждается ворганизме. Таким образом, любая доктрина человеческого бессмертия предполагает воскресение тела. Это то, во что Саддукеи не верили; но Спаситель уличил их в серьезной и двойной ошибке: «Вы не понимаете ни Писаний, ни силы Божией!» (Мф 22:29). Они не верили в «силу Божию», неспособную, думали они, возвратить умерших к жизни, потому что у них не было никакого понятия о жизни телесной, превосходящей настоящую жизнь. Как они ошибались в смысле Библии? Доказательство, которое Господь наш основывает на Писаниях, оказывается настолько невидимым невооружённым глазом в Евангелии от св. Mатфея, что оно нам не видно на первый взгляд, но предпосылки, которые предполагают слова Спасателя, кажутся довольно суггестивными (внушающими определённые мысли). Судите сами…

В течение веков, после того, как Авраам, Исаак и Иаков умерли, говорит Иисус, Бог еще утверждает Себя их Богом. Было ли это просто потому, что Он был их Богом при их жизни? Но само собой разумеется, что связь, такая какой она завязалась между Yahweh и Патриархами, не может полагаться недолговечной и преходящей. Творения, созданные по образу Творца, так, чтобы иметь с Ним дружеские отношения, почтенные Его любовью, допущенные Им вступаться за проклятые города, кто осмелится сказать, что, подобно дорожной грязи, растениям, червям, они просто–напросто прекращают быть и предаются забвению? Следовательно Авраам, Исаак и Иаков еще живут, живут всегда. Но так же обстоят дела для всех умерших: «Действительно, никто из нас ни живёт, ни умирает для себя самого. Если мы живём, мы живем для Господа; если мы умрем, мы умираем для Господа. Потому живём ли или умираем, мы принадлежим Господу», во Христе (Рим 14:7–8). Он прошел через смерть, воскрес, ожил, чтобы быть Господом одновременно и мертвых и живых» ( там же 14:9); так как жизнь Воскресшего есть «жизнь для Бога»; мы сами «живы для Бога во Христе Иисусе» ( там же 6:11). Он сам это сказал: «Потому что Я живу, и вы будете жить» (Ин 14:19), а не потому что ваша душа нематериальна…

Патриархи следовательно живут, не как воспоминания Бога, как недостойные объекты Его любви, неспособной поддерживать их в жизни, как недолговременные партнеры любви, бессильной стабилизировать их в бытии, но как существа реальные, конкретные, личные. Они однако мертвы. Их жизнь имеет следовательно смысл лишь в свете будущего воскресения. Патриархи находятся в состоянии отделенных душ; но Бог, говорит Христос, говорит о них, как о людях, о полных "сложных существах". Но душа Авраама — не Авраам, не более чем тело Авраама есть сам Авраам. Если следовательно Бог есть Бог Авраама, живых, а не мертвых, то это потому, что Он сохраняет для своего друга возвращение к жизни, которая не может его обеднить, его покалечить, его умалить, его уменьшить по отношению к жизни здесь в этом мире; потому, что Он ему предназначает существование, которое не может быть менее богатым, безусловно, менее существенным, менее насыщенным, чем земное существование. Существование славы, проявленной через тело и в теле, подходящем для выражения этой славы.

То, чем является природа этого организма, мы знаем по евангельским рассказам, которые нам показывают воскресшего Христа, являющегося своим, и по выводам, которые св. Павел из этого делает. Именно Сам, восстав из мертвых, Христос «явил жизнь и бессмертие» (2 Тим 1:10). Тем не менее, применяя к нам то, что Писание утверждает о Нём, мы не можем абстрагироваться от двух важных соображений. Прежде всего, Его тело было телом воплощенного Глагола, истинного Адама: где находился Иисус, там находился Эдем, и, вместе с Эдемом, по крайней мере потенциально, способности первого человека до Падения. Вечный Сын, даже в Его кенозисе, мог сделать здесь в этом мире со своим телом, то, чего мы не могли бы сделать с нашим. С другой стороны, от Пасхи до Вознесения, его ученики не видели Его тела в его состоянии окончательной славы, но только в начальной стадии Его возвращения к Отцу.