Альбер Франк–Дюкен - Что тебя ожидает после смерти

Можно ли говорить об автоматизме закона, так, чтобы любая личная деятельность, любое вмешательство Бога, было бы исключено, как в этом понятии Кармы, о котором некий неловкий переводчик Mетерлинка на голландский язык говорил мне в 1932: «Этого никогда не миновать, это работает как механизм»? Осмелимся сказать — "осмелимся", так как это грозная идея — что Бог Сам применяет Свой Закон, этот Закон, который является одним из Его "аспектов", к каждой душе, осужденной на муки, так же, как Он применяет свое спасение к каждому спасенному человеку. Это «Его Дуновение, которое зажигает огонь в костре» (Исаия 30:33). Так как, если существенная часть наказания состоит, для отверженных, в том, чтобы быть тем, чем они являются; если следовательно это наказание имеет нечто фатальное, так как оно им не приносит ничего случайного, внешнего, но оно есть в них , до такой степени, что здесь в этой жизни, уже, также как некоторые обладают вечной жизнью, проклятые там собирают топливо, обещанное огню в загробной жизни; если, следовательно, воздаяние кажется неизбежным… то выходит, что они могли бы быть тем, чем они являются, не зная этого. Но это — то, чего Бог не позволяет. Он не может допустить, чтобы этих лгуны, сыны Диавола, этого «отца лжи и лгунов» (Ин 8:44), чтобы эти иллюзионисты, первый фокус которых датируется в Едеме, навсегда продолжали бы, за неимением других жертв обмана, ошибаться, представляя себе, что они — сливки людей, "блатные", титаны, и что грех не приводит к серьезным последствиям. Бог твёрдо решил открыть им глаза, дать им понять — раз и навсегда, но крутой раз! — истинную природу того, что они сделали: «Вот то, что ты делал; и Я долго молчал. И ты представил себе, после этого, что Я был подобен тебе. Но теперь, Я собираюсь изобличить тебя и всё представить пред глазами твоими» (Псалом 49:21). Так как «в последние явятся ругатели, полные наглости, живущих в воле своих похотей и говорящие: Где обещание Пришествия Его? Так как, с тех пор, как начали умирать наши отцы, от начала творения, всё остаётся так же» (2 Петра 3:4).

«Представить пред глазами их все то, что они совершили»; эти слова, которые Псалмопевец вкладывает в уста Yahweh, нет никакого сомнения, что они должны осуществиться. Но, если грешник, который должен следовательно увидеть, наконец увидеть, открыть глаза на реальность, отказывается это сделать покаянием, рассматривая цену, которую Христос должен был заплатить за его нечестие, то действительно будет нужно, чтобы он туда был приведен другим способом, волей–неволей. Не было бы полной справедливости, приведения в порядок всех ценностей, если бы слуга Дьявола мог бы продолжать, слепой и глухой, свою сиесту. Бог не был бы справедливым. Более того: если бы грехи людей "оскорбляли" бы только одного Бога, как индивида, так сказать; если бы они ограничивались тем, что противодействовали тому, что можно было бы, в этой гипотезе, назвать их личными желаниями, его «частным законом»… то Он мог бы, в Его бесконечном милосердии, игнорировать их навсегда, или продолжать их наблюдать in abscondito (втайне), как говорит Иисус, или потопить их в бездне молчания, и распространять свои благодеяния на нарушителей, даже если они продолжали бы Его презирать… Но грех обрушивается за творение в целом, наносит ущерб вселенной, всем людям, и особенно душе грешника; он самым оскорбительным образом опровергает вечные, незыблемые принципы справедливости, которые Бог обязан поддержать во всем их престиже. Он обязан стало быть вынудить всякую грешную душу признать, волей–неволей, величество и святость Закона, который она оскорбила. Таково, в библейских терминах, преследование преступления или месть, которую Он вытягивает из нарушителя: Он его прижимает, загоняет его, обязывает его — «припирает к стенке» огня — признать то, что он есть, отрицать то, что он не есть, и его, лгуна, заставляет признать раз, ну хотя бы раз! истину.

Наша концепция справедливости, и особенно божественной, не будет иметь ничего общего с концепцией Откровения, если мы исключим фактор воздаяния. «Справедливость воздаяния» является частью просто "справедливости" — justitia в Вульгате, dikaïosunê — которая является прежде всего прямолинейностью, прямотой (статический элемент святости) и что великолепно передают слова английское righteousness и немецкое Gerechtigkeit . Не отклоняться от прямой — выражение находится, буквально, у св. Павла: orthotomounta ton logon tês alêtheïas (прямо режущему слово истины) (2 Тим 2:15; это заставляет подумать о Соломоне, угрожающем разрезать на двое ребенка двух матерей; см. Притч 4:25; Исаия 40:3; Мк 1:3; Евр 12:13) — быть в ладу (быть на прямой) с Богом и со всеми созданиями, воздавать Одному, как и другим, все то, что им причитается, Индус сказал бы: придерживаться Dharma, это — справедливость. Это — adaequatio essentiae et existentiae (равенство сущности и существования), онтологическая истина, эту "истину" которую, в Евангелии от Иоанна, можно реально проповедовать только если её совершают, если ею являются и её воплощают (как Иисус Христос "Истинный"): нужно, скажет Апостол, «истинствовать» любя (Еф 4:15; alêtheuontes en agapê (истинствующе в любви)), на латыни: amando veritare (осмелимся выковать необходимое слово).

В этой сверхъестественной "справедливости", потерянной для нынешнего языка, воздаяние, которое состоит в том, чтобы рассматривать каждого согласно его заслугам и его потребностям, является элементом исключительной важности. Если потерять его из виду, то ослабленная власть предается, гнется, ухудшается и, покончим с термином, становится сообщницей зла, безнравственной. Господь наш не стесняется следовательно сказать, что зло, сделанное избранным, будет отмщено (Лк 18:7); св. Поль не прибегает к другому языку (2 Фес 1:6–8). Св. Иоанн видит огромную толпу искупленных, воспевающих Аллилуия, потому что Бог, «чьи суды истинны и праведны», осудил «Вавилон» согласно его заслугам (Откр 19:1–3).

Мы приходим к аналогичным взглядам, если мы рассматриваем последствия божественной agapê [66] Милосердная любовь , так как не можем допустить, чтобы в Боге любовь и справедливость стремились к различным, даже противоречивым целям. Сказать что «Бог есть Любовь» меньше всего на свете означает, что Святой, Совершенный, будет "машиной для любви" (само выражение абсурдно), так, что Он выказывает ко всем своим созданиям одну ту же любовь «серийного производства». Так как Он один только достоин любви, Он может любить в них лишь то, что Он в них обнаруживает от Самого себя. И, главным образом, Он обязан любить только то, что заслуживает любви. Мы не скажем, чтобы не повторять старое пошлое выражение, что грех может рассматриваться как "любезный"; совсем наоборот! Потому что — Любовь, Бог, Добро, распространяющее Себя, может только питать отвращение ко греху, онтологической лжи, похитителю позитивности, и который в качестве платы, предлагает его наемникам смерть. Поэтому, если некоторое создание, ангельское или человеческое, идентифицирует себя со грехом, Бог может только его ненавидеть, пока оно будет предлагать греху в себе самом простую ненавистную возможность, бесценный дар — истинное антисоздание — конкретного присутствия. Сатана вырвался добровольно, со всеми его сообщниками, из божественной орбиты; с тех пор Любовь, если она оказывается вынужденной занимается этими созданиями, может проявиться только под видом ненависти. Именно потому что Творец любит , в Сатане и в проклятых, то, чем они были, их подлинное, настоящее существо, их первое соответствие божественному декрету о них, эхо (частичное, но истинное), которым они были по отношению к Слову, образ и подобие Лика, которые составляли их первоначальную идентичность, Он должен питать отвращение к тому, чем они стали. Чем больше Он любит их сущность исконную и первоначальную, жизнь, которой вечно они обладали в Глаголе, и которую они предали, отрезав корень, который их соединял с Бытием, тем больше Он должно испытать отвращение ко лжи, которой они стали, к этим убийцам их самих, божественной идеи в них, к этим противо–себя, к этим анти–я, которыми их создание, их выброс ( katabolê , говорит Новый Завет) в "историческое" существование сделал из них.