История Византийской империи. Том 4

Андронику Комнину принадлежит значительное место в истории Византии, и мы надеемся выяснить его роль впоследствии; теперь же следует заметить, что он далеко не оправдал возлагавшиеся на него надежды. Слишком преданный личным интересам, честолюбивый и самостоятельный, хотя, бесспорно, даровитейший в семье Комнинов, Андроник мало оценил значение Тороса и потерпел от него страшное поражение под стенами Мопсуестии. И в другом отношении планы Мануила потерпели неудачу, так как в Антиохии не согласились на предложенный царем брак Констанцы с кесарем Иоанном, его зятем по умершей дочери Марии. Военными и дипломатическими поражениями Византии воспользовался Торос, который после того становится во главе всей Киликии, и в его власти оказались важные города: Таре, Адана, Аназарб, Сие и Мопсуестия. Ко благу империи, которая занята была по преимуществу на западной границе, дальнейшие успехи армянского владетеля были остановлены иконийским султаном, распространившим свои притязания на владения Данишмендов в Каппадокии. Тем не менее царь Мануил не мог забыть нанесенных ему обид и поражений. Антиохийская регентша Констанца, отказавшая в руке своей кесарю Иоанну, в 1153 г. вышла замуж за французского рыцаря Рейнальда Шатильонского (Renaud de Chatillon) и тем допустила новую вольность по отношению к Мануилу — своему сюзерену. Несмотря, однако, на это, царь охотно пошел навстречу дружественным со стороны антиохийского князя предложениям и дал ему поручение привести армянского князя Тороса к подчинению царю, обещая со своей стороны принять на себя все сопряженные с войной расходы. Рейнальд прежде всего потребовал от Тороса очистить крепость Гастэн, защищающую горный проход Портелла, ведущий из Киликии в Сирию и, следовательно, в Антиохию. Но скоро затем противники пришли к соглашению и составили очень остроумный план совместных действий против империи. Именно к этому времени сделано было смелое нападение на остров Кипр, во главе которого стоял тогда племянник Мануила Иоанн Комнин. Рейнальд сделал удачную высадку, победил византийский отряд, предводимый Михаилом Враной, и захватил в плен как его самого, так и дуку острова, из фамилии Комнинов. Остров подвергся грабежу и опустошению, громадная добыча обогатила атиохийского князя. Но так как политическое положение христианских владений на Востоке было весьма критическим вследствие победы Нур ад-дина, захватившего Аскалон и Дамаск, то успехи антиохийского князя не встречали сочувствия и в особенности внушали опасение королю иерусалимскому Балдуину, который лучше других понимал надвигавшуюся со стороны Египта опасность. Видя, что непосредственной помощи ждать неоткуда и что поход антиохийского князя против о-ва Кипра вконец подрывает все надежды на соглашение с царем, король Балдуин снарядил посольство в Константинополь и, умоляя оказать помощь христианским княжествам, в то же время поручил просить у Мануила руки одной из принцесс. Чтобы заранее расположить царя к благожелательности, Балдуин приказал передать ему клятвенную присягу со стороны чинов Антиохийского княжества в готовности их подчиниться всей воле царя.

В Константинополе созрел план похода на Восток. Нельзя было оставить без внимания и без наказания ничем не оправдываемый поступок Рейнальда Антиохийского, нужно было также восстановить утраченное господство в Киликии и обуздать князя Тороса. Вот почему предложения иерусалимского короля были приняты благосклонно и в Иерусалим отправлена Феодора, дочь севастократора Исаака Комнина, с богатым приданым и со свитой, в качестве невесты короля Балдуина. Этим обеспечивалось участие иерусалимского короля в военных действиях, которые были предположены в 1158 г. Распустив предварительно слух, что поход предпринимается против иконийского султана, Мануил неожиданно сделал распоряжение о вторжении в Киликию и поставил Тороса в такое положение, что он должен был спасаться в горы Тавра и предоставить занятую им страну во власть императора. Завоевание Киликии было делом весьма легким, города сдавались почти без сопротивления, и уже в ноябре 1158 г. Мануил был полным господином этой важной провинции, которая открывала ему свободный доступ к Антиохии и отдавала в его руки судьбу княжества. Рейнальд действительно приготовил себе отчаянное положение и не мог в настоящее время нигде искать поддержки. Особенно он вооружил против себя — правда, недостойными поступками — Антиохийского патриарха, который бежал от него в Иерусалим и стал там во главе враждебной ему партии, вступившей в сношения с царем Мануилом и предлагавшей выдать грекам ненавистного князя. Но Рейнальд поспешил и сам сделать царю такие предложения, которыми прежде мог вполне удовлетвориться царь Иоанн, т. е. сдать кремль Антиохии, но которые не удовлетворили Мануила. Тогда Рейнальд решился предпринять покаянное путешествие в Мопсуестию, где стоял лагерем Мануил. Он явился туда с непокрытой головой, босой, с обнаженными руками и с веревкой на шее, держа в руках меч острием к себе и выражая тем всецело свою преданность на волю царю. Под стенами города Мануил принял его в царской палатке, где был поставлен трон и собраны были придворные чины и военная свита. Перед царским троном пали ниц князь и его свита и оставались в этом положении до тех пор, пока не дано было к тому знака. Это был триумф для Мануила, свидетелями которого были послы почти всех восточных властителей: калифа, Нур ад-дина, Якуб-Арслана и князей кавказских. Антиохийский князь, получив прощение, дал ленную присягу на верность, и кроме обычного обязательства предоставлять сюзерену замок Антиохии всякий раз, как того он потребует, Рейнальд обязался еще принять в Антиохию греческого патриарха, кроме латинского, и доставлять императору военный вспомогательный отряд, когда того потребуют обстоятельства. Политическое значение происшедших событий, без сомнения, должно было поднять авторитет Византии как в глазах латинских христиан, так в особенности во мнении мусульманского Востока. Ему придало особенный блеск еще то обстоятельство, что сюда явился король Балдуин, пожелавший принять на себя участие в разрешении антиохийского вопроса и принятый Мануилом со всеми подобающими почестями. В течение десяти дней Балдуин был гостем царя, в это время должны были выясниться взаимные отношения между империей и Иерусалимским королевством, равно как окончательно установлены отношения Антиохийского княжества. После Пасхи 1159 г. предположен был торжественный въезд в Антиохию, который был увенчанием достигнутых Мануилом политических успехов на Востоке. Потребовав от антиохийских вельмож и вассалов заложников в верности и обязав рыцарей и князей участвовать в процессии невооруженными, Мануил достиг наконец удовлетворения всех притязаний, какие заявлялись к Антиохии его отцом и дедом. Весь византийский придворный церемониал применен был к этому торжественному случаю, может быть наиболее эффектному в царствование Мануила. Он был на коне, в царском парадном облачении, со скипетром в руках и со стеммой на голове. Узду его коня и его стремя держали князь Рейнальд и латинские князья и рыцари. У ворот города процессия была встречена патриархом и духовенством, откуда направилась по разукрашенным улицам к соборному храму. В течение восьми дней в Антиохии один за другим следовали блестящие празднества, происходили турниры и давались увеселения для народа. Царь не щадил денег на подарки вельможам и на раздачу народу и принимал личное участие в праздниках 186.