Ярослав Пеликан - Христианская традиция. История развития вероучения. Том 2. Дух восточного христианства (600-1700)

Однако многовековые споры о его смысле показали, что, сколь бы ни было Писание боговдохновенным и ясным, богословы читают и понимают его по-разному и зачастую прямо противоположно. Важно не выходить "за смысл Писания" [109] Max.Schol.D.n.8.10 (PG 4:368) , так как "те, кто не читает слов Духа умудренно и со тщанием" могут впасть "во многоразличные заблуждения" [110] Max.Qu.Thal.43 (PG 90:413) , что и происходит. Недостаточно хорошо знать Писания и уметь в них разбираться: имея эти преимущества, еретики все равно ухитряются обмануть себя [111] Max.Schol.D.n.2.2 (PG 4:213) . Они искажают Писания, сообразуя их со своим разумением, враждебным Богу. Лжетолкование случается тогда, когда читатель по неведению или с умыслом не замечает самобытности библейского речения. "Писание по обыкновению поясняет несказанные и сокровенные советы Божии плотским образом, дабы мы могли постичь божественное на основании сродных слов и звуков, ибо иначе ум Божий останется неведомым, Его слово неизреченным и жизнь — непостижимой" [112] Max.Qu.Thal.28 (PG 90:361) . Это означало, что на самом деле описываемое было не таковым, каковым оно представало на страницах Писания [113] Max.Schol.C.h.2.2 (PG 4:37) , однако Писание было истинным, даже если не было буквально точным. Всякий, стремящийся постичь смысл Писаний, должен большое внимание уделить их способу речения. Кроме того, ему надо учесть, что какое-либо слово или имя собственное, которое в них встречается, имеет не одно значение [114] Max.Qu.Thal.64 (PG 90:693) . Писание последовательно предваряет своим действительным духовным смыслом "то, о чем оно говорит в исторических повествованиях", однако это видят только те, кто взирает на него неповрежденным зрением и здоровыми очами [115] Max.Qu.Thal.17 (PG 90:305) . Библейские исторические рассказы никогда не бывают просто историческими [116] Max.Schol.Ep.Dion.Ar.9.2 (PG 4:568) .

Однако учитывать такую особенность Писания прежде всего необходимо для того, чтобы правильно понять все, что ему надлежало сказать о Христе и спасении. "Спаситель наш многоименуем", и есть много способов созерцать Его через образы и символы природного мира, использованные в Писаниях [117] Max.Ambig.46 (PG 91:1356) . Правильное толкование Писания — это толкование символов и тайн, поскольку истина, сообщаемая в нем, по своей природе невыразима [118] Max.Schol.Ep.Dion.Ar.9.1 (PG 4:561) . Даже если и верно, что "дар пророчествования весьма уступает апостольскому" [119] Max.Qu.Thal.28 (PG 90:365) , творения пророков — если правильно их понимать — исполнены свидетельством о Христе [120] Неем.7:66–70 . Три тысячи вернувшихся из Вавилона — это свидетельство о Троице [121] Max.Qu.Thal.55 (PG 90:544-45) . Церковная иерархия — исполнение ветхозаветного священства [122] Max.Schol.E.h.5.2 (PG 4:161) . Сам Ветхий Завет — это тень Нового, в котором ныне сбылось обетование обожения [123] Max.Schol.E.h.3.2; 3.5 (PG 4:137; 141) . Все христиане едины в их принятии, даже если расходятся в толковании [124] Thrd.AbuQ.Mim.1.18 (Graf 104) . Многоразличными символами Бог прообразовал воплощение Своего Сына в лице Иисуса Христа [125] Max.Qu.Thal.62 (PG 90:648) , и задача верного экзегета в том, чтобы отыскать их и соотнести с этим воплощением. Он должен осмыслить Писание соответственно духу и букве, — без духа полнота смысла будет утрачена [126] Max.Qu.Thal.32 (PG 90:372) . Всякий, обращающийся к одной лишь букве, уразумеет лишь естественное, но не сверхъестественное значение [127] Max.Qu.Thal.63 (PG 90:669) . Именно поэтому иудеи не смогли правильно понять Ветхий Завет [128] Troph.Dam.2.4.1 (PG 15:223)c . Если видно, что текст нельзя осмыслить как таковой, в нем надо искать более глубокий, духовный смысл [129] Max.Qu.Thal.54 (PG 90:521) , который можно именовать аллегорическим или тропологическим [130] Max.Qu.dub.8 (PG 90:792) . Есть толкователи, которые "ревностно держатся одной лишь буквы Писания", но любящие Бога должны сосредоточиться на духовном смысле, ибо слово истины значит для них больше, нежели начертанная буква [131] Max.Qu.Thal.52 (PG 90:492) . Так, например, надо подходить к тому, что в Писании говорят люди порочные [132] Max.Qu.Thal.38 (PG 90:389) . Поскольку оно призвано не только сообщить что-то обыденное, но и наделить даром обожения, духовный смысл предстает как основа [133] Max.Qu.Thal.65 (PG 90:745) . Подлинными авторитетами в постижении этого смысла являются те, кто подходит к Божиим словам "тайноведчески" [134] Max.Ambig.42 (PG 91:1345) , и такое разумение дается лишь тем, кто "удостоился" Святого Духа [135] Max.Qu.Thal.65 (PG 90:737) .

Но среди подлинно "удостоившихся" — Отцы Церкви и их духовные потомки в православном предании, — те, кто выразил это в учении [136] Max.Schol.C.h.1.2 (PG 4:32) . Светильник Писания виден лишь тогда, когда он утвержден на подножии Церкви [137] Max.Qu.Thal.63 (PG 90:676-77) . Слова апостола Павла о том, что Христос утвердил в церкви не только апостолов и пророков, но и учителей [138] 1Кор.12:28 , означают, что "мы наставляемы единым Святым Писанием, Ветхим и Новым Заветом, святыми учителями и соборами" [139] Max.Rel.mot.9 (PG 90:124) . Апостолы наставляли своих последователей, а те, в свою очередь, своих, — "боговодительствуемых отцов кафолической церкви" [140] Max.Opusc.15 (PG 91:160) . Отцы, конечно, учили не своему, но тому, что брали из Писаний [141] Max.Pyrr. (PG 91:320) , однако всякий, возлагавший на себя труд в истолковании их "вероучительной полноты", не смел приступать к этому без водительства тех, кто обнаружил точное понимание библейских тайн [142] Max.Ambig.37 (PG 91:1293) . Водительство в осмыслении высшего учения шло от "тайн и тайноводителей" [143] Max.Ambig.67 (PG 91:1400) , которые этим занимались. Что касается ересей — как прошлых, так и настоящих — то их можно отринуть как неподкрепленные авторитетом Библии [144] Max.Schol.E.h.6.6 (PG 4:172) и Отцов [145] Max.Opusc.9 (PG 91:117) , тогда как православное учение — единое, пребывающее "в согласии с преданием Святых Речений и отеческими поучениями" [146] Max.Opusc.20 (PG 91:24); Max.Schol.D.n.1.3. (PG 4:197) . Таким образом, авторитет Писания — это авторитет правильно понятого Писания, то есть истолкованного в соответствии с духовным смыслом и в согласии с экзегезой отцов. Отцы — это "корифеи" Церкви [147] Thdr.Stud.Antirr.2.37 (PG 99:376) , и даже если в том или ином месте [148] Thdr.Stud.Or.7.7 (PG 99:753) и можно было отклониться от их толкования, зависимость от них все равно была равна зависимости "от самого нашего дыхания" [149] Thdr.AbuQ.Mim.10.16 (Graf 252) .

Связь между Писанием и отцами была столь глубокой, что в одном предложении можно было упомянуть "святого апостола Павла и… Григория <���Богослова>, великого и чудесного учителя" [150] Max.Ambig.71 (PG 91:1409) . Различие между апостолом и отцом церкви касалось не столько качества, сколько меры. Отцы и богословы могли говорить о многом, чего они, однако, не делали, ибо, хотя по благодати им и было это позволительно, они предпочитали хранить молчание [151] Max.Qu.Thal.43 (PG 90:412) . Речения отцов принадлежали не им, но исходили от дарованной им Христовой благодати [152] Max.Ambig.pr. (PG 91:1033) . По сути дела власть "святых отцов и учителей" была не их властью, но "истины, которая говорит и говорила через них" [153] Max.Ambig.42 (PG 91:1341) . Поэтому слово "богодухновенный" (theopneustos) [154] 2Тим.3:16 , которое в Новом Завете встречается только раз и употребляется по отношению к Ветхому [155] Max.Or.dom. (PG 90:881); Thdr.Stud.Ep.1.19 (PG 99:968) , можно отнести и к Отцам Церкви [156] Phot.Myst.79 (PG 102:361) . Определения и наименования, закрепившиеся за именами того или иного отца, характерным образом указывают на его особую благодать и боговдохновенность. Афанасий, например, именуется "богоносным учителем" [157] Max.Ambig.10 (PG 91: 1105) и "непогрешимым победителем в спорах" [158] Const.Pogon.Edict. (Mansi 11:704); Phot.Ep.1.16 (PG 102:768) ; Василий — "великим оком Церкви", то есть, вероятно, "путеводным светильником" [159] Max.Pyrr. (PG 91:309) ; Климент Александрийский — "философом философов" [160] Lampe (1961) 988; Bab.Evagr.1.35 (Frankenberg 81[80]) (чьи переложения Платона [161] Max.Pyrr. (PG 91:317 имели особую силу в Церкви) [162] Max.Schol.D.n.5.8 (PG 4:332) ; Дионисий Ареопагит (подлинность и давность творений которого приходилось отстаивать) [163] Max.Schol.D.n.4.12; 8.6; 11.1 (PG 4:264; 360; 393) — "тем, кто истинно говорил о Боге, великим и святым Дионисием" [164] Max.Ambig.41 (PG 91:1312-13) , "благословенным, удостоившимся божественного вдохновения" [165] Max.Schol.D.n.12.4 (PG 4:405) , тем, кто чудесным образом верно изложил догматы веры [166] Max.Schol.D.n.6.2 (PG 4:337) и даже "богоявцем" (theofantor) [167] Max.Ambig.7; 23 (PG 91:1080; 1260) ; Григорий Богослов не только был назван "богоносным учителем" [168] Max.Ambig.7 (PG 91:1077) (подобно Афанасию), но и речения его именовались "пребожественными" [169] Max.Ambig.conc. (PG 91:1417) . Признаны были даже некоторые из латинских отцов, особенно Амвросий и, прежде всего, папа Лев 1-й [170] Max.Opusc.15 (PG 91:165-68) .