Иларион Алфеев - Жизнь и учение св. Григория Богослова
- Название:Жизнь и учение св. Григория Богослова
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Иларион Алфеев - Жизнь и учение св. Григория Богослова краткое содержание
Жизнь и учение св. Григория Богослова - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Похвален для тебя брак, но нерастленность выше;
Брак — извинение страсти; чистота же есть светлость;
Брак — отец святых, а чистота — служение (Богу);
Ее и прежде, в установленные времена, уважали
Адам в раю, Моисей на горе Синай,
Захария, отец Предтечи, когда священнодействовал…
Когда был закон, и тени, и временные служения,
Тогда и брак имел первенство, как все еще младенчество;
Когда же буква отступила, и ее место занял дух,
Когда Христос пострадал плотью, произойдя от Девы,
Тогда воссияла и чистота, отсекающая мир,
Из которого мы должны вместе со Христом перейти в горнее" ". [469] PG 37, 634–635 = 2.168.
В цитированном тексте развивается мысль о постепенном раскрытии идеала девства в ходе человеческой истории: эта мысль была высказана, в частности, св. Мефодием Олимпийским. Согласно последнему, когда человечество находилось в своем младенческом возрасте, Бог попускал людям вступать в супружество даже со своими сестрами, однако по мере его возрастания Бог через пророков и законодателей постепенно вводил запреты на кровосмешение и многоженство. Идеал единобрачия проповедовался пророками, однако это был лишь переходный этап, на котором человечество готовилось к восприятию тайны девства и целомудрия, раскрывшейся в жизни Иисуса Христа. [470] Пир десяти дев, Маркелла 2–4; SC 95, 56–64.
Именно Христос является родоначальником девства как образа жизни совершенных:
Ибо надлежало Архиерею, Архипророку и Архангелу называться также и Архидевственником. В древности человек еще не был совершенным и потому не был в состоянии вместить то совершенство, каким является девство. Он, сотворенный" "по образу" "Божию, имел еще нужду в том, чтобы стать" "по подобию" ". Для исполнения этого посланное в мир Слово сначала приняло наш образ, запятнанный многими грехами, чтобы мы… могли опять получить образ Божественный… Для этого Он, будучи Богом, и захотел облечься в человеческую плоть, чтобы и мы, взирая как бы на картине на божественный образ жизни, могли подражать Тому, Кто нарисовал ее. [471] Пир десяти дев, Маркелла 4; SC 95, 62–64.
Григорий Богослов повторяет мысли св. Мефодия, говоря о том, как тайна девства, прообразованная в Ветхом Завете, была полностью явлена в Новом Завете, когда Христос родился от Девы и избрал образ жизни девственника. Григорий тоже сравнивает Бога с Живописцем, начертавшим для людей образ девственной жизни:
Как человек, который на картине изображает бездушные подобия,
Сначала легкими и неясными чертами
Оттеняет образ (eidos), а потом
Разными красками выводит полное изображение (morphen);
Так и девство, достояние всегда существуюшего Христа,
Прежде являлось в немногих (людях), и, словно тень -
Пока еще царствовал закон — живописуемое слабыми красками,
В немногих (чертах) возгоралось сокровенным светом.
Но когда Христос пришел через Матерь чистую,
Девственную, незамужнюю, богобоязненную, нескверную…
Тогда светлое девство воссияло для людей,
Отрешенное от мира и отрешающее (от себя) немощный мир,
Столь же предпочтительное браку и житейским узам,
Сколь душа предпочтительнее плоти… и Бог совершеннее человека.
И вокруг светозарного Царя предстоит сонм непорочный,
Небесный, от земли убегающий, чтобы быть богом,
Христоносный, служитель Креста, презритель мира,
Умерший для земного, заботящийся о небесном.
Это — светильники миру, светлейшие зеркала света:
Они видят Бога, а Бог — их, и они — Божии. [472] PG 37, 537–538 = 2.137–138.
Здесь девство представлено как путь к боговидению и обожению. Если брак свойствен земному человеку, то девство является одной из характеристик человека обоженного: и Божия Матерь была Девой, и Христос был девственником. Более того, девство и чистота присущи самой природе Божества. В этом смысле Григорий говорит, что" "первая дева есть чистая Троица" ". [473] PG 37, 523 = 2.133.
В Троице есть и любовь, и чадородие: три Лица Святой Троицы объединены любовью Друг к Другу, и Отец превечно рождает Сына; однако природе Божества чужда страстность, являющаяся неизбежной принадлежностью человеческого брака. Любовь царствует также между ангелами, однако и у них нет" "ни брака, ни скорбей, ни забот, ни страстей…" [474] PG 37, 524 = 2.134.
Любовь, наконец, объединит всех, кто после всеобщего воскресения войдет в Небесное Царство, где" "не будут ни жениться, ни замуж выходить, но будут, как ангелы на небесах" ". [475] Мр.12:24.
Таким образом, и в браке, и в безбрачии Григорий видит путь к богообщению, необходимым условием которого является возрастание человека в любви. Смысл брака не ограничивается деторождением: его сущность — во взаимной любви супругов, перерастающей в любовь к Богу. Точно так же и безрачие не есть только воздержание от полового общения, но прежде всего стяжание любви к Богу, союз со Христом. Григорий ставит девство выше брака, однако делает акцент на целомудрии, необходимом и в браке, и в девстве. Только полная и интегральная любовь — к Богу, к другому человеку и к Богу, или к Богу через другого человека — может привести христианина к обожению и сделать его душу невестой Христа.
Монашество
В христианской традиции идеал безбрачия как подражания Христу нашел свое воплощение в монашестве.
Время жизни Григория Богослова совпало с формированием монашества на христианском Востоке. Старшим современником Григория был Афанасий Великий, нарисовавший в своем" "Житии преп. Антония" "образ идеального монаха–отшельника. На первую половину IV в. приходится деятельность Пахомия Великого, устроителя общежительного монашества в Египте, Илариона Великого, организатора палестинского монашества, а также двух Великих Макариев — Александрийского и Египетского. [476] О раннем египетском и палестинском монашестве св. Chitty. Desert, 1–45.
В это же время в Сирии процветает прото–монашеское движение" "сынов завета" "; [477] О" "сынах завета" "см., в частности, AbouZayd. Ihidayutha, 59–107. Автор приходит к выводу, что" "сыны завета" ", о которых говорит Афраат, не были в полном смысле монахами: это были миряне, которые давали обет девства и вели аскетический образ жизни, при этом оставаясь в миру или объединяясь в небольшие общины.
там же зарождается движение мессалиан, вскоре проникшее в монашеские круги на всем Православном Востоке. [478] Наиболее полным и современным исследованием мессалианства является Stewart. Working. Не потеряла своего значения и классическая книга Obolensky. Bogomils.
В Каппадокии распространение монашества связано прежде всего с именем Евстафия Севастийского, который на протяжении многих лет, вплоть до 373 г., был другом и наставником Василия Великого. [479] О Евстафии см. Gribomont. Basil I, 95–116. О влиянии Евстафия на Василия см. Amand de Mendieta. Ascese, 52–61.
Евстафий принадлежал к тому кругу аскетов, который был осужден Гангрским Собором; [480] Отметим, что главным действующим лицом на Гангрском Соборе был арианин Евсевий Никомидийский. Евстафий Севастийский, напротив, принадлежал к числу омиусиан и в 367 г. принял никейское исповедание. Евстафий разошелся с Василием Великим после 373 г., отказавшись признать единосущие Святого Духа Отцу и Сыну. См. Meyendorff. Legacy, 200.
именно из анафем этого Собора мы узнаем об основных характеристиках учения Евстафия. Собор, в частности, анафематствовал тех, кто осуждает легитимный брак, кто не допускает вкушения мяса, кто не причащается у женатых священников, кто практикует девство по причине гнушения браком, кто, соблюдая обет девства, превозносится над состоящими в браке, кто постится по воскресениям, кто пренебрегает церковными собраниями или устраивает свои собственные собрания отдельно от местного епископа; анафеме подверглись также женщины, которые под предлогом аскетических подвигов оставляют своих мужей или пренебрегают воспитанием детей. [481] См. Gribomont. Basile I, 21–26.
Вполне вероятно, что сам Евстафий не был сторонником тех крайностей, которые осудил Гангрский Собор, и что эти ошибочные мнения разделялись лишь отдельными лицами в его кругах. [482] См. Meyendorff. Legacy, 199–201. Подробнее о том же см. Gribomont. Basil I, 26–41, 43–56.
Однако, поскольку сочинения Евстафия до нас не дошли, установить степень соответствия анафем Собора его учению в настоящий момент невозможно.
Интервал:
Закладка: