Джон Мак-Артур - Толкование книг Нового Завета Иакова

Второе, лукавый язык в таком положении находится между членами нашими, что оскверняет все тело. Возведенное в систему зло распространяется и оскверняет все тело. Говоря иначе, разрушительная способность языка, подобно дыму, проникает всюду и поражает все на своем пути. То, что не гибнет в огне, пропитывается дымом и, в конце концов, погибает.

Однажды, в свою бытность студентом, я наведался в близлежащий универмаг, где незадолго до этого случился пожар, и за бесценок приобрел спортивную куртку. Я был уверен, что запах дыма выветрится из куртки, если я на пару дней вывешу ее на свежий воздух. Гардероб мой был весьма скуден, поэтому я довольно часто носил эту куртку, однако она так и не утратила своего отчетливого дымного аромата, из-за чего окружающие, вероятно, считали меня заядлым курильщиком. Подобным же образом порочные слова – порочный язык – портят и губят то, что не смог поглотить огонь. Нечистый, порочный язык оскверняет человека.

Иисус изрек:

Третье, порочный язык воспаляет круг жизни, тем самым еще более расширяя сферу осквернения. Подобно огню физическому, разрушительное воздействие нечестивых речей распространяется вовне и оскверняет не только нас самих, но и все, с чем мы соприкасаемся на кругу жизни.

О человеке во многом можно судить по его речам. Наши слова дают окружающим довольно четкое представление о нас. Это касается как благого, так и грешного, однако Иаков подразумевает исключительно негативные аспекты наших речей, такие как: сплетня, злословие, лжесвидетельство, обман, непристойные слова и прочие прегрешения языка, – которые пагубно влияют на людей, семьи, школы, церкви и сообщества.

Четвертое, и самое ужасное, грешный язык сам воспаляем от геенны. Глагол phlogizo (воспаляем) употреблен в активном залоге и совершенном времени, что указывает на продолжительность процесса. Иаков усиливает свою мысль термином геенна. За исключением этого стиха, существительное gehenna (геенна) в Новом Завете нигде больше не встречается, кроме синоптических евангелий, где, в каждом случае, употребляется Иисусом. Буквально оно переводится как «долина Енномова» – это глубокое ущелье к юго-западу от Иерусалима, куда сбрасывался и где постоянно горел всякий сор, а также тела умерших животных и казненных преступников. Изначально на этом месте хананеи и даже некоторые иудеи приносили детей в жертву всесожжения языческому богу Молоху (см. 4 Цар. 23:10). После того как благочестивый иудейский царь Иосия наложил запрет на этот ужасный обычай, долину стали считать оскверненной и непригодной для использования в праведных целях. Впоследствии она стала свалкой, куда из Иерусалима свозились нечистоты и там сжигались. Поскольку на свалке постоянно горел огонь и роями кружили мухи, Господь уподобил вечные муки ада геенне, где был «огонь неугасимый, где червь их не умирает и огонь не угасает» (Мк. 9:43-44; ср. Ис. 66:24; Мф. 5:22). Геенна уготована сатане и его ангелам (Мф. 25:41). В этом смысле слово gehenna используется здесь как синоним сатане и его демонам.

Поскольку язык воспаляем от геенны, используемый сатаной, он может быть орудием осквернения, развращения и убиения. Язык невероятно опасен и губителен. Прибегая к другой метафоре о смерти и разрушении, псалмописец говорит о тех, кто злоупотребляет своим языком, что «уста их мягче масла, а в сердце их вражда; слова их нежнее елея, но они суть обнаженные мечи» (Пс. 54:22); «они изрыгают хулу языком своим; в устах их мечи» (58:8); «изострили язык свой, как меч; напрягли лук свой – язвительное слово» (63:4).

Даже зрелые верующие знают, что над остатками их плотской, мирской натуры по-прежнему имеет власть губительный язык, и посему его постоянно надлежит держать в узде.

Зло языка

Ибо всякое естество зверей и птиц, пресмыкающихся и морских животных укрощается и укрощено естеством человеческим, а язык укротить никто из людей не может: это – неудержимое зло; он исполнен смертоносного яда (3:7-8)

Смысл, заложенный Иаковом в этих двух стихах, прост: язык человеческий по природе своей неуправляем и необуздан. Он распущен, невежествен, безответствен, неугомонен и дик. Первозданное или врожденное зло языка позволяет ему противиться любым попыткам обуздать его.

Под выражением всякое естество подразумеваются все ходящие и летающие животные, звери и птицы, а также пресмыкающиеся и водоплавающие, морские животные. Все эти виды животных укрощаются и уже укрощены естеством человеческим. Человек укрощает даже самых диких, самых быстрых, самых сильных и самых хитрых тварей. Уже после грехопадения Ною без особого труда удалось собрать в ковчеге «всей твари по паре». И хотя стоявшая перед Ноем и его семьей задача сохранить этих многочисленных животных была чрезвычайно трудна и опасна, нам не известно ни об одном случае нападения зверей на хозяев ковчега или друг друга. На протяжении многих веков люди шли в цирк, чтобы посмотреть на представления с участием диких зверей – львов, тигров и прочих сильных и опасных тварей, – которые по команде укротителя выделывали всевозможные трюки. В этом отношении они не столь необузданны и более «цивилизованны», чем не освященные, порочные уста их хозяев.

А язык укротить никто из людей не может, то есть ни один человек не способен самостоятельно обуздать свой язык. Даже у верующих язык с легкостью выбирается из «священной клетки» (рта) и наносит немалый вред всему окружающему. Он может действовать столь незаметно, что мы спохватываемся лишь тогда, когда ничего уже нельзя исправить. Хорошо сознавая эту опасность, Давид молил Бога: «Положи, Господи, охрану устам моим, и огради двери уст моих» (Пс. 140:3). Даже благочестивый Павел исповедовался: «Ибо знаю, что не живет во мне, то есть в плоти моей, доброе; потому что желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу» (Рим. 7:18). В деле обуздания языка или любой другой части своей грешной плоти он не мог полагаться на себя. «плоть желает противного духу, – напоминал он галатам, – а дух – противного плоти: они друг другу противятся, так что вы не то делаете, что хотели бы» (Гал. 5:17).

Как уже отмечалось в настоящем комментарии, первым грехом Адама после грехопадения стала не просто хула, но хула на Бога, когда Адам косвенно обвинил Господа в своем неповиновении, так как Тот дал ему Еву, которая и соблазнила Адама вкусить от запретного плода (Быт. 3:12). В противоположность этому, первым порывом новых тварей во Христе, ставших Его Церковью, было славить Бога своими преображенными и очищенными языками, говорящими «о великих делах Божиих» (Деян. 2:11).